Путь океана: зов глубин (СИ) - Райт Александра

— Ч-то…

— Если вам нужна будет поддержка, хм… сильное плечо, тёплая постель… эээ… или что-то в этом роде, всегда — к вашим услугам. Для вас — всё, что угодно.

— Ваше навязчивое «гостеприимство» изрядно утомило, господин надзиратель, — прорычала побагровевшая Селин.

— А. Понял. Вы не считаете случившееся между нами поводом для непристойных предложений? — Марсий притворно задумался и не смог сдержать улыбку.

— Подите вон!!!

— Как скажете, миледи, — он расслабленно встал, вальяжно поклонился и вышел, явно довольный собою.

Селин простояла в оцепенении целую вечность и всё перебирала известные ей самые ужасные ругательства в адрес капитана. И перебивала себя же обвинениями в женском бесчестии, безумии, глупости и развратности…

В полном опустошении она уселась на кровать и рассеянно уставилась в книгу, что оставил Марсий. Полупрозрачные светло-коричневые страницы, с вкраплениями волокон листьев диковинных растений шуршали под пальцами, рискуя рассыпаться от любого неловкого движения. Удивительно, как капитан, одна из рук которого вообще являлась протезом, умудрился её не повредить. Иллюстрации манили чем-то неуловимо завораживающим и немного зловещим. Рисунки на гравюрах с телами напоминали символы стихий монастырских манускриптов, и чем дальше она листала, тем плотнее они заполняли тела на картинках.

Селин вновь вспомнила того раба на кровавой брусчатке Вердены… Отметины, как у него на лице, оказались и в книге. Де Круа тщетно силилась прочитать подписи к изображениям.

Дойдя до очередного разворота, Селин вдруг захлопнула книгу. Показалось, или она действительно увидела нечто, напоминающее стадии перехода человеческого тела в безобразное чудовище, стоящее на задних лапах?

Слишком свободный халат соскользнул с плеча, и де Круа осторожно стянула его вовсе, в попытке рассмотреть спину в отражении. Привычное с детства клеймо разрослось примерно на треть, и свежие розовеющие линии по краям его образовали совсем новую картину. Пальцы опасливо коснулись бугристых выступов плоти. Ни боли, ни зуда не было. Сердце болезненно колотилось. Слух заложило всё тем же неведомым шумом, где не то пение, не то просто мелодия сплетались в созвучии с женским шёпотом на неизвестном языке.

Собрав волю в кулак, дрожащими от страха и нетерпения руками она попыталась найти похожий рисунок в книге. Тщетно.

Взгляд, брошенный на зеркало, заставил закрыть рот ладонью, чтобы не закричать. На неё смотрел будто кто-то другой. Собственное отражение жило отдельной жизнью. Девушка из зеркала надменно посмотрела прямо на неё своими белесыми пронзительными глазами, лишенными зрачков. Под кожей худого бледного тела проступали синеватые узоры, напоминающие вены. Тонкие ладони с поблескивающими чешуйками коснулись поверхности зеркала, и страх Селин вдруг сменился любопытством.

Из тумана памяти вынырнуло то существо, похожее на кошмарную русалку, что спасло из холодной океанской темноты. И загадочный портрет на стене в спальне у Витала. Может это именно то, о чем говорил профессор, когда уверял, что в экспедиции Селин сможет найти настоящую себя?

Де Круа медленно подошла и протянула руку навстречу. Прикосновение к холодной зеркальной поверхности мгновенно сняло наваждение, и призрачное пение пропало вместе с видением девушки.

— Похоже, Да-Гуа таит больше вопросов, чем ожидалось… — пробормотала Селин, укутываясь обратно в халат, и поёжилась. — Впрочем, хуже уже явно не будет…

24. УГОН

Он сидел на крыше одного из складов Портового Района Вердены у самой пристани и размышлял.

До сего момента Витал и помыслить не мог о подобном деянии.

Если бы не команда, капитан вряд ли смог решиться на подобный шаг, да так быстро.

Или — смог?..

Всё глубже постигая мир по ту сторону закона, он обнаруживал всё меньше отличий между ним и прежней жизнью.

Единственное, что пока он принял со странным удовлетворением: в преступном мире чёрное словно становилось чернее, а белое — белее. Долгих вечеров в «Пыльном Весле» хватило, чтобы своими глазами увидеть десятки историй, наглядно иллюстрирующих новый мир, который только предстояло сделать своим.

Право силы и право скорости здесь действовали безотлагательно. Любая сила была в почёте: физическая, денежная, либо сила разума.

Витал сходу вывел формулу успеха, выраженную в сочетании в себе всех трёх сил. Дарованные ему ключи Ирен о доспехах без карманов и Джу о том, что делают с благородными, он сделал своим тайным законом.

Пить он стал меньше, тренироваться и учиться на чужих примерах — больше.

Про опиумную позабыл вовсе.

Оклемавшись в подполье у мадам Моник, он с ужасом обнаружил, что даже Уна его покинула, словно леди консул за руку увела её с собой из его жизни.

И тем меньше хотелось проверять в опиумной правоту своей догадки.

На заданный себе же вопрос: «Кто ты, Витал?» он умышленно оттягивал ответ.

Раньше не задумываясь ответил бы «мореход», либо «навеки мореход», в зависимости от степени его верности Гильдии.

Предавшей его Гильдии.

Сейчас же гильдейские мореходы для него стали не более чем курята с оторванными головами, что всё ещё бегают, не понимая, что давно мертвы, и всю мыслительную деятельность за них осуществляет матушка-Гильдия.

С усмешкой он глянул на дремавших рядом чаек, и они испуганно сорвались в небо. Совсем как та стая шпаны, которая передумала облегчать его карманы, едва они встретились глазами.

Привычным жестом он встряхнул подзорную трубу и, сверившись с солнцем, в очередной раз нетерпеливо осмотрел пристань.

Примерно к пяти пополудни они приступят к погрузке грузов в трюмы.

К этому времени часть прибывших экипажей останется в борделе и таверне, где их угостят халявным пойлом с соседних рейсов, и моряки проспят службу.

Гильдия Мореходов сделала всё, чтобы он возненавидел её до последнего юнги, но всё же для него быть пиратом не означало быть людоедом.

По крайней мере пока он только-только занимает место в иерархической пирамиде морских бандитов.

Витал в который раз оглядел «Крылатого Марлина» и закусил губу. Ну до чего же красавец!

В груди защемило от накативших образов прошлого.

Он вспоминал, как в первый раз поднялся на борт, и потом ещё несколько дней не мог перестать прикасаться ко всему, что попадалось на глаза. Конечно же, в строительство «Крылатого» вложилась и проклятая Гильдия, но по праву выкупа уже буквально через пару лет он стал бы полноправным владельцем судна.

В линзе подзорной трубы мелькнул посторонний.

По палубе, заложив руки за спину, расхаживал новый капитан. Его лицо показалось смутно знакомым. Но где они могли видеться ранее, вспомнить никак не удавалось. Этот негодяй то и дело хватался за поручни, трогал такелаж, скептически косился на ванты. От ревности ужасно захотелось ударить чужака по рукам. А минуту спустя он уже буквально мечтал от души врезать этому недомерку за грязные масляные пятна на палубе и ворох запутанных канатов, что валялись на незакрепленных ящиках прямо на носу «Крылатого».

Какой бардак! И ведь придется отчаливать в таких условиях…

Мысль избежать кровопролития при захвате судна внезапно показалась Виталу несущественной.

Он проверил оружие и поджал губы.

Переодетые в грузчиков Толстяк Жиль, Джу, Жан и Жак вовсю изображали скандал при получении оплаты. Где-то среди груза, доставленного в порт, в ящиках засели остальные члены экипажа во главе с Дафной и Лукасом.

По сигналу они выберутся из трюмов, ну а прочее будет делом техники, в которой он не сомневался. К тому же попробовать в роли капитанов его флота Фаусто, Маркиза и Красавчика обещает стать увлекательной боевой операцией!

Рассредоточенная по складским проходам ватага прочих членов команды ждала сигнала.

В конце концов, эскадра у них или нет?

Витал в последний раз взглянул на палубу «Крылатого».