Избранное. Романы и повести. 13 книг - Василий Иванович Ардаматский

Надо заметить, что конструкторы летающих снарядов подумали об этом заблаговременно и разработали проект снаряда с гораздо большим радиусом действия. Чертежи были готовы давно, но никто не решался доложить Гитлеру о новой конструкции. Ведь, докладывая, нужно было сказать, что необходимость в таких снарядах возникнет, если Германия потеряет пусковые площадки во Франции. А сказать это-потерять голову. Гитлер слепо верил, что союзники не смогут развить наступление и будут сброшены в море. Не один генерал поплатился в то время карьерой и даже жизнью за попытку доказать Гитлеру, что вторжение союзников – серьезная военная операция, которая требует от Германии огромных усилий.

Главный инженер подземного завода Гросс уже имел чертежи новых снарядов и делал все, что мог, для подготовки нового производства. Он ждал приказа начать выпуск новых снарядов и сырья, которые требовалось для их изготовления, – новые «фау» были более сложной конструкции.

В день, когда был наконец получен приказ о производстве новых «фау», Гросса вызвал к себе генерал-директор завода. Идя к нему, Гросс досадовал, что в такой горячий день ему нужно тратить время на этот бесполезный визит. Дело в том, что генерал-директор никогда не вмешивался в технические дела, он в них попросту не разбирался. На этот высокий пост он попал только потому, что был родственником шефа фирмы.

Вначале такая фигура на посту директора всячески устраивала Гросса, он надеялся, что генерал-директор освободит его от всего, что было связано с лагерем и эсэсовцами. Но этого не случилось – эсэсовцы прекрасно знали, кто фактически ведет все дело.

Войдя в кабинет генерал-директора, Гросс механически заметил, что оба сейфа открыты настежь, а на полу стоят два пузатых кожаных баула. Генерал-директор, выйдя из- за стола, поздоровался с Гроссом, и они сели в кресла друг против друга.

– Я подписал приказ, – сказал директор, подавая Гроссу лист бумаги.

Гросс прочел три строчки приказа и перевел удивленные глаза на директора.

Приказ был написан от руки. В нем было два пункта. Первый сообщал об отъезде генерал-директора по служебным делам. Второй возлагал обязанности директора на главного инженера Гросса.

Гросс хотел положить приказ на стол, но директор остановил его:

– Нет, это ваш экземпляр, и он, как вы видите, единственный. Это сделано из соображений секретности.

Гросс еще раз пробежал глазами приказ.

– Вы не указали срок своего отсутствия.

– Из тех же соображений, Гросс. Я еду с одной целью – обеспечить завод необходимым сырьем для бесперебойного выпуска новой продукции.

– Да, я как раз думал об этом, – сказал Гросс. – Это сейчас самое главное. Вы думаете, вам удастся это сделать?

– Не сомневаюсь, – улыбнулся генерал-директор. – У меня же есть кое-какие связи.

– Я лично могу знать, когда вы вернетесь? – осторожно спросил Гросс.

– Конечно. Я позвоню вам в самые ближайшие дни. И вообще я обо всем буду регулярно информировать вас. Поскольку аппарат прямой связи с фирмой здесь, я посоветовал бы вам обосноваться в моем кабинете. Сами понимаете, какое сложное дело мы начинаем.

Когда Гросс ушел, директор, смотря на закрывшуюся за ним дверь, сказал вслух:

– Ничего идиот не понимает.

Не прошло и четверти часа, как мышастый «опель-адмирал» умчал директора в неизвестном направлении.

Гросс переселился в кабинет директора и приступил к организации инженерного обеспечения нового производства. Он делал это с упоением, свойственным людям техники, которые не только хорошо знают, но и любят свое дело. Целую неделю он проводил технические совещания, выдвигая интересные и смелые идеи построения нового технологического процесса. Он был так увлечен всем этим, что не замечал иронических взглядов инженеров. Его нерви^ ровала только непонятная ему их пассивность – инжене ры во всем с ним соглашались, но не предлагали ничего своего.

Взвесив все обстоятельства, Гросс предложил, может быть, единственно правильный план: сократить производство старых снарядов, начав одновременно изготовление тех деталей для новых снарядов, которые завод мог делать, пользуясь имевшимся у него сырьем. А когда начнется поставка сырья, все силы производства будут полностью переключены на выпуск новой продукции. При условии, что сырье начнет поступать через неделю, можно даже выдержать график.

Но сырье не поступило ни через неделю, ни через две. Гросс по нескольку раз в день звонил шефам фирмы, но никак не мог с ними соединиться. Он не мог поймать даже своего директора. А те, кто говорил с ним, на все вопросы отвечали, что они не в курсе дела.

Однажды, когда Гросс позвонил в дирекцию фирмы, к телефону подошел инженер, которого он хорошо знал. Некогда они вместе учились. Гросс торопливо рассказал ему о катастрофическом положении завода и в ответ услышал:

– Я могу дать тебе только сугубо личный совет. Насколько я понимаю положение дел, ты сам, и только сам, можешь найти способ вылезть из мешка, в который тебя завязали.

– Что? Что? – не поверил своим ушам Гросс.

– Я сказал все, что мог сказать, – услышал Гросс.

Он положил трубку и долго сидел окаменевший. Но и сейчас Гросс не понимал, что происходит. Он понимал только одно: случилось что-то невероятное в его могучей и умной фирме, которая десятилетиями действовала, как точный часовой механизм. Но, будучи всегда безотказным исполнителем воли фирмы, он и сейчас убедил себя в том, что услышанный им нелепый совет он обязан понимать так: фирма занята какими-то другими, более важными делами, а в отношении этого завода полагается целиком на него.

Гросс немедленно созвал совещание инженеров. Нужно срочно подумать, что завод еще в силах сделать. Перед торопливо собравшимися инженерами Гросс испытывал незнакомое ему раньше чувство стыда за фирму. Он избегал смотреть им в глаза.

Как было заведено испокон веков, каждый инженер в течение минуты доложил о положении дел на своем участке. Последовало двенадцать сообщений, уложившихся менее чем в три минуты:

– Стоим, нет сырья.

– Стоим.

– Жду сырья.

Собственно, этот традиционный опрос инженеров Гросс мог