Хаос дорог - Мария Николаева

Тень понимания мелькнула в зеленых омутах глаз. — Я не первый. — Разумеется. В мире и без тебя достаточно неосторожных идиотов. — И большая у тебя свита?

Я невольно хмыкнул. «Свита»? Любопытное слово. Впрочем, в какой‑то мере – подходящее. — Нет, но она стремительно разрастается.

Вот–вот. К чему бы это? Сомневаюсь, что к спокойной жизни – Судьба дама ветреная, капризная, но даже она просто так не сводит нити чужих жизней – только в случае крайней необходимости… — И всех ты бросаешь, да? Даже не думая интересоваться их мнением по этому поводу?

Хм… что‑то прозвучавшее в скрашенном легкой насмешкой голосе заставило меня смущенно вспыхнуть. — Я–асно, – протянул Ди, – не завидую я твоим близким. Ты из тех существ, которые считаются только с собственным мнением, напрочь забывая об о стальных. — Но так ведь лучше… – Я попытался оправдать свои действия, но Ди властным жестом приказал мне молчать… любопытно… интересно, этот эльд еще помнит о том, с кем беседует? Что‑то я уже сомневаюсь. — Кому? Не суди других по себе. То, что тебе легче забыть об ответственности, чем нести этот груз, не значит, что остальные разделяют твою точку зрения.

Не ждал я такой отповеди от него. Тем более что ему действительно будет выгоднее, если я воздержусь от предъявлений каких‑либо прав на него. Не может же он не понимать, что служба Владыке – отнюдь не сахар, это тяжкий труд, порой в ущерб собственным мечтам и желаниям. Так что гораздо проще продолжать жить, как жил прежде. И ему, и мне.

Адилон с легкой усмешкой наблюдал за мной. Он все еще был бледен, но уже твердо стоял на ногах. И, кажется, принял какое‑то решение.

– Danell… — Ди, давай без этого! – невольно поморщился я. Еще немного, и я этот титул возненавижу. Боги, может, хоть вы мне объясните, почему все прикрываются им?! Почему они набрасывают это обозначение на меня, как поводок, надеясь, что я буду прыгать и гавкать по первому слову, словно дрессированный щенок?! — Не вам решать, danell. — Ди! — И все‑таки я вправе выбрать сам. Danell, – последнее слово он произнес с мягкой насмешкой, но удивительно твердо.

Бездна! Три раза. Он произнес этот идиотский титул трижды! Этот сумасшедший светлый признал мою власть над его судьбой. И не один раз (хотя при данных обстоятельствах и этого хватило бы с лихвой!) – трижды! Да чтоб его душу в Бездну унесло, демонам на потеху! — Адилон, ты с ж–шизнью рас–статьс–ся так с–спеш–ши–ш-шь?! – негромко прошипел я, чувствуя, как тщательно выстроенные в сознании блоки и барьеры пришли в движение, а ткани начали плавиться в первых волнах неконтролируемого изменения. – Или мне это только каж–шется?!

Чуть сощурив глаза, я тщательно следил за эльдом. Инстинкты рвались наружу, напоминая, что загнанный в угол зверь опаснее прочих. А этот психанутый эльф припер меня к стенке! Обострившееся восприятие фиксировало все. Обманчиво ровный ритм дыхания. Лихорадочная пульсация жилки на шее поверх красноватой полосы – единственного напоминания о недавней глупости эльда. Нервно сжимающиеся кулаки, руки, изредка дергающиеся вверх, к вороту, но усилием воли все же удерживаемые внизу…

Он беззащитен. Ему совсем нечего противопоставить чудовищу, выращенному Советом для одной–единственной цели – убивать.

И ему это известно. Но если сейчас я сорвусь, если я все‑таки решу его убить – он не воспротивится.

Что бы я ни приказал, что бы я ни решил, как бы ни распорядился его судьбой…

Бездна, за что?!

Упаси вас боги от эль фийской ненависти и от эльфийской преданности. И то, и другое становится в их руках самым страшным оружием. — Убью, – негромко пообещал я, ни на миг не открывая взгляда от лица… будущей жертвы. — Как пожелает мой danell, – спокойно ответил он, а потом внезапно улыбнулся: – Но, может, все‑таки danell изволит вспомнить о намеченной встрече и отложит исполнение своих планов на некоторое время?

И как такого убить? Все же страшнее эльфийской преданности в этом мире нет ничего, особенно если это преданность долгу. — Веди, – сквозь зубы процедил я. Инстинкты не желали уходить вглубь сознания, а тело все еще было готово в любой момент… измениться. — Одну минуту. Я отведу, но прежде хотелось бы, чтобы мой Владыка принял клятву. Раз уж принял кровь – пусть забирает и остальное. — Ди! – Я уже рычал, но взгляд эльда остался непреклонен.

Что ж, е го воля.

Я резко схватил его запястья, позволяя искрам моей ауры стечь с кончиков пальцев и замереть узором на бледной коже эльда. Одновременно с этим проступил и знак, украсивший его горло. — Принимаю под свою руку. Твои поступки – мои поступки. Твоя воля – моя воля. Твои грехи – мои грехи. Отныне и до смерти! – практически прорычал я. Но на Ди мой тон никак не подействовал, напротив, он продолжил нарываться на неприятности: — Ну вот. А ты сопротивлялся. Несложно же! — Ди! – почти стон. Ярость, злость, гнев – все ушло, оставив после себя какую‑то тянущую пустоту. Все‑таки эдьды – это зло… величайшее зло этого мира. И я снова в этом убедился. — Все–все, тема закрыта. Пойдем, а то Рондир нас уже, должно быть, заждался.

Вот интересно, а кто кому тут должен приказывать?

…Рондир ждал нас в своей спальне. Я даже не удивился, хотя место для беседы было выбрано… необычное.

Правитель эльдов. Он стоял у окна и смотрел в темноту ночи. Хм, а я, кажется, неплохо отдохнул в гостях у Сияющих – часов десять точно. — Повелитель, я привел его, – почтительно поклонившись спине правителя, произнес Адилон.

Рондир обернулся и посмотрел на меня. Вот бездна! Раньше я как‑то не особо интересовался внешним видом правителя эльдов, зато теперь насладился шутками Судьбы в полной мере.

Неудивительно, что Мей не похож на Рейма, он – точная копия деда, даже глаза те же – золотистые, опушенные длинными медовыми ресницами. Впрочем, случай не такой запущенный, как показалось на первый взгляд: если присмотреться, то можно заметить, что разрез глаз у Рыжика немного другой, да и линия губ куда мягче…

И все же… раздражает!

Особенно если вспомнить, что эльдов я не очень‑то люблю. Вернее, я не люблю всех остроухих оптом, вне зависимости от их масти, но светлые умудрялись доставлять мне проблем даже больше, чем ифриты. — Ну что? Насмотрелся? – чуть нахмурив лоб, напомнил о себе Рондир. — Вполне. — И как тебе результат? – ехидно уточнил правитель, резким жестом отбрасывая на спину несколько длинных светло–золотистых прядей. — На уровне. И все‑таки могло быть и лучше.

На этот раз Рондир удивленно–иронично изогнул левую бровь. — Нравятся помоложе?

Я недовольно поморщился. Я, конечно, понимаю, что моя личная жизнь – главная сплетня всех эльфийских дворов, но мог бы держаться не столь бестактно. — Хотя бы. — Не нравится разговор? — Не нравится тема. Мне казалось, что меня побеспокоили не ради праздного любопытства, а для дела.

Рондир смерил меня оценивающим взглядом, словно решая, достоин ли я оказанного доверия. Я ответил тем же. Все‑таки Совету я больше не служу, так что сам волен выбирать, когда и кому предлагать свои услуги. Любого рода.

Рондир меня понял, наверно, поэтому дальнейший разговор пошел куда непринужденнее.

Жестом указав мне на кресло, правитель эльфов принялся нарезать круги вокруг него. Меня это немного раздражало, но пока я себя сдерживал – тем более что в кресле было удобно и уходить никуда не хотелось. Эх, все‑таки усталость и истощение просто так не исчезают – они затаиваются в глубине, спугнутые заемной силой, и постепенно отвоевывают свое. — Алесан, я думаю, ты знаешь, по какой причине я счел необходимым поговорить с тобой с глазу на глаз.

Я, не скрывая иронии, посмотрел на замершего справа от меня Стража – что‑то это мало похоже на обозначенное «с глазу на глаз». Рондир, проследив за моим взглядом, добавил: — Адилону я доверяю. — Я тоже, – совершенно искренне улыбнулся я. Ну хоть какая‑то польза от этого внезапного служения. Впрочем, я и раньше доверил бы этому Стражу свою жизнь, просто теперь я, не задумываясь, положусь на него и во всем остальном, ведь моя жизнь – ценность, сразу скажем, сомнительная… — Вот и хорошо. В таком случае не мог бы ты рассказать все, что знаешь, об истории, в которую оказалась вовлечена моя племянница. — Да мне, собственно, и рассказывать нечего. Шел по улице, услышал какой‑то странный писк – решил посмотреть. Наткнулся на плачущего ребенка. В темноте возраст и расовую принадлежность определить сложно. Я попытался успокоить ее, а в результате наткнулся на странную деталь – все же острое ушко сложно с чем‑то спутать. Хотя, надо сказать, я удивился – эльфийские дети обычно не сидят в подворотнях человеческих городов, дрожа от страха. Решил разобраться, притащил ее домой. Вот, собственно, и все. Утром, по ее просьбе, отнес письмо адресату, дальнейшую судьбу девочки не знаю. Впрочем… ко всему сказанному могу добавить, что знаю имя работорговца, из каравана которого Нина сбежала, но, думаю, и вам это уже известно.