Лунный свет - Патриция Райс

Мэгги в отчаянии взирала на кипы писем, которые Обри откладывала не распечатывая. Там было несколько официального вида писем с печатями и набор личных посланий, которыми не следовало бы пренебрегать, но Обри относилась к ним без всякого интереса. Если бы у нее был надежный секретарь, как ей и подобает… Но здесь и сейчас, в доме, где нет даже дворецкого, вряд ли можно найти секретаря.

Пухлая служанка оставила письма в кабинете и поплыла на кухню. Недавно появились посудомойка и кухарка, хотя, по-видимому, они проводили больше времени за сплетнями, чем за работой. Когда Матильда вошла, они с виноватым видом вскочили со своих мест.

– Как его светлость? – поспешно спросила молодая посудомойка, чтобы постараться отвлечь внимание.

– Я не заметила изменений, – насмешливо ответила Мэгги. – Не могли бы вы приготовить для Ее светлости что-нибудь легкое? Она ест меньше, чем птичка.

– Бедняжка, она такая миниатюрная. Так приятно смотреть на эту пару, совсем как в романах. Любой, у кого осталось хоть полглаза, не мог не заметить, как они любили друг друга, – велеречиво заявила новая повариха, не обращаясь ни к кому конкретно.

– Моя мама говорила, что он бил ее, – заявила младшая служанка. – Хотя его светлость поднимал на нее руку не чаще, чем на эти горшки. – Она потрясла закопченной сковородкой, которую чистила в поисках вдохновения.

– Глупые люди, – пробурчала Мэгги, укладывая салфетки и посуду на поднос для Обри. – Это говорят те, кто не знает толком ничего, но где же те, кто знал его с детства? Почему они не выйдут вперед и не скажут, что это все грязная ложь, что его светлость не может нанести женщине вреда, чтобы тем самым навсегда пресечь эти мерзости? Вот что я хотела сказать.

Она грохнула подносом об стол, положила на него кусок масла, который подала кухарка, и вновь выплыла из кухни.

Кухонные служанки поглядели друг на друга. Они обе знали людей, работавших раньше в аббатстве, и никогда ни один из бывших слуг не говорил ничего плохого о нынешнем графе. Хотя никто из них и не выступил в его защиту. Может быть, настало время сделать это?

Обри стиснула зубы и ухватила осколок металла так крепко, как только смогла. Сказав себе, что поступает точно так же, как если бы это была заноза, она упрямо пыталась удалить шрапнель из раны в ноге Остина, Он стонал от боли, но она пропускала стон мимо ушей, понимая, что он уже ничего не чувствует.

Кусок металла продвигался с трудом, и она чувствовала, как ей сводит желудок при виде того, как осколок раздвигает мышцы и ткани на своем пути. В конце концов, он вышел, и она уставилась на него с недоверием и удовлетворением. Этот осколок железа был причиной хромоты Остина. Хотела бы она знать, сколько еще мерзких осколков находится где-то во вздувшейся массе плоти.

Рана начала подсыхать, и Обри поспешно принялась очищать ее. Она не могла найти признаков распространения инфекции, но жила в страхе перед тем днем, когда их обнаружит. Если Остин испытывал сомнения, брать или нет жену при нынешних обстоятельствах, он наверняка расторгнет их брак, если потеряет ногу. Для ее благополучия, так же, как и для его, нога должна быть спасена. Она молилась, чтобы доктор поспешил.

Это случилось на третий день, когда изнуренный Джейми прискакал во внутренний дворик, волоча за собой такого же уставшего джентльмена на взмыленном скакуне. Шляпа джентльмена была в пыли, а верховой костюм и темно-желтые бриджи заляпаны грязью. Когда он спрыгнул с лошади, к нему подскочила толпа юнцов, чтобы взять поводья его коня и помочь донести инструменты.

Слегка встревоженный тем, что его встречает такая ватага вместо обычных ливрейных лакеев, врач оглядел старые камни красноречивого фасада Этвудского аббатства. Без сомнений, это был дом дворянина, но разбитые стекла и забитые окна в неиспользованной части здания поведали ему печальную историю об утраченном богатстве. Вспоминая о комфортабельном поместье, которое он только что покинул, врач про себя отметил эти разрушения.

Спешившая навстречу служанка открыла дверь и с явным облегчением приняла его визитку. Его короткие ноги не поспевали за быстрой горничной, когда она повела его вверх по лестницам, не предложив даже отдохнуть или сменить одежду.

Он понял почему, когда встретился лицом к лицу с прекрасной леди Обри. Он знал ее еще ребенком и с восхищением наблюдал, как она росла. Женщина, представшая перед ним сейчас, была даже красивее, чем обещала стать в юности, но все следы присущей ей живости исчезли. Он с тревогой отметил черные круги под ее глазами и всерьез хотел предложить немедленно послать за каретой, чтобы вернуть ее туда, где ей надлежало быть.

Но Обри узнала друга своего детства, и ее глаза осветились изумрудным сиянием облегчения и радости.

– Доктор Дженнингс! О, слава Богу! Вы скажете, что делать. Я так благодарна вам за ваш приезд. Надеюсь, он не нарушил ваших планов. – Она обернулась к Мэгги, не дав гостю опомниться. – Мы должны дать доктору Дженнингсу время отдохнуть. Это мучительная поездка, а он проделал ее в невероятный срок. Вы подготовили одну из спален, как я просила?

Мэгги коротко кивнула и повернулась, чтобы вывести доктора из комнаты, но он поставил саквояж на стул и направился мыть руки в тазике.

– На самом деле я был в Гемпшире, когда прибыло письмо. К счастью, парень остановился у леди Клары передохнуть и перехватил меня, прежде чем я уехал. Ваш отец и тетя шлют вам наилучшие пожелания, леди Обри. Были и другие вызовы, но они могут подождать. Дайте мне вначале взглянуть на пациента.

Он быстро и уверенно осмотрел рану на голове Остина, заглянул в его глаза, тщательно изучил сломанные ребра, прежде чем открыть отекшую ногу. Обри была рядом, с тревогой вглядываясь в лицо врача в надежде угадать его мысли.

Пациент застонал и беспокойно зашевелился под добросовестным осмотром врача, но не пришел в сознание. В конце концов, доктор Дженнингс покачал головой.

Охваченная ужасом, Обри встала перед ним.

– Разве нет надежды, доктор Дженнингс? Не можем ли мы что-то сделать? Он так боролся, чтобы сохранить ногу…

Доктор был невысокого роста, и его глаза оказались на уровне глаз Обри. Он разглядывал ее с нежностью и сочувствием.

– Я сделаю все, что смогу, моя леди, но ничего не обещаю. Он слишком много перенес и слишком долго ходил с такими ранами. На полях битв мало врачей, и у них не хватает времени, чтобы удалить все осколки из ран. В целом ее легче ампутировать. Вашему мужу придется сражаться так же яростно, как на войне, чтобы сохранить ногу. Эти осколки шрапнели нужно удалить, если мы хотим предупредить заражение. Позвольте мне вымыться и переодеться, а затем я посмотрю, что смогу сделать.