В ритме сердца (СИ) - Майрон Тори

Вот же чёрт! Я так надеялся, что в тот вечер моё непреодолимое желание к ней — был единичный, из ряда вон выходящий случай, которому поспособствовало моё неуравновешенное состояние. Но сейчас я вижу Никс в её обычном виде, и от внезапного возбуждения моё воображение быстро разыгрывается, в красках представляя её, лежащую подо мной полностью раздетой, готовой, влажной… и со всеми выходящими из этого последствиями: бурными, крышесносными и совершенно непредсказуемыми.

— Не говори так, ты очень сексуальная, — невольно срывается с моего языка до того, как успеваю подумать.

В нашем общении с Никс никогда не было места неловкости и смущению, но, мать твою, сейчас под её немигающим взором я теряюсь как мальчишка, который впервые в жизни говорит приятные слова понравившейся девчонке.

— Какая глупость, — так же замявшись, с долей грусти усмехается Никс, и над нами вновь повисает натянутое молчание, прямо как в прошлый раз вечером у меня в квартире.

Знала бы она, что за глупости сейчас мелькают в моей голове. И вовсе не в той, что находится на моих плечах.

После расставания с Ларой я ещё глубже погрузился в работу и учёбу, желая наглухо отгородить себя как от грустных мыслей о ней, так и от сумасшедших фантазий о Никс, что рисовались перед внутренним взором каждый раз, стоило мне в конце очередного изнурительного дня рухнуть в постель.

Но как бы мне ни хотелось повернуть время вспять, предотвратив нашу встречу на кухне, я не могу и дальше отрицать, что она необъяснимым образом что-то круто изменила между нами. По крайней мере, с моей стороны так точно.

— Никс… — Собираюсь с мыслями, пытаясь вспомнить всё, что хотел сказать ей ещё тем утром, когда она тайком покинула квартиру, даже не попрощавшись, но меня внезапно цепляет другой, крайне волнующий вопрос. — Что на тебе надето? — с откровенным недоумением спрашиваю я, осматривая чёрный мужской пиджак, в котором буквально утопает её миниатюрная фигурка.

— Это? — Она бегло опускает свой взгляд на себя, и от меня не ускользает излишнее волнение, вернувшееся к её голосу. — Это пиджак.

— Сам вижу — не слепой, — мрачно произношу я, до конца не понимая, что меня сейчас выводит из себя больше — то, что она всё-таки от меня что-то скрывает, или то, что в её жизни появился какой-то мужик? — Это его пиджак?

— Ты о ком? — озабоченно спрашивает Никс, раздражая меня ещё сильнее.

— Не прикидывайся, что не понимаешь, кого я имею в виду, Николина. Этот пиджак принадлежит якобы незнакомому мужчине, который по случайности заблудился в Энглвуде?

Моя суровость заметно пугает её, но я ничего не могу с собой поделать. Мы никогда не врали друг другу, и я в самом деле не понимаю, почему она делает это сейчас?

— Остин, ты чего? — удивляется она. — Я же сказала, что не знаю его.

— Тогда чей он? — Резко хватаю за край длинного рукава.

— Марка, — тут же бросает Никс, вызывая во мне безрадостную усмешку.

— Ну да, конечно. Придумай что-нибудь правдоподобней. — Скрещиваю руки на груди, сверля её недоверчивым взглядом.

— Я ничего не придумываю. — Она полностью копирует мою устойчивую, выжидательную позу.

— Ты в самом деле хочешь, чтобы я поверил в бред, что этот пиджак принадлежит Марку? Человеку, который равносильно на дух не переносит как тебя, так и официальную одежду? Я не понимаю, почему ты мне врёшь? У тебя кто-то появился, и ты не хочешь, чтобы я об этом узнал?

— Что за чушь ты несёшь? Никто у меня не появился, а даже если бы и так, то с чего бы мне от тебя это скрывать? — Она задумчиво смотрит на меня.

— Может, потому, что он какой-то мафиози или преступный барон? — выдаю лишь на первый взгляд глупые предположения, но стоит только вспомнить респектабельный внешний вид мужчины, его мрачный облик и разрушительные эмоции, как этот вариант уже не кажется столь нелепым. — То, что он испытывал, было чем-то ненормальным.

— А что он испытывал? — на сей раз голос Никс переполнен откровенным любопытством.

— Я уже сказал — что.

— Но почему ты называешь это ненормальным? — уточняет она.

— Потому что я никогда не ощущал, чтобы всего один человек источал злость с возбуждением, мощностью превосходящую групповую жёсткую оргию. — Мне, конечно, ещё не приходилось в самом деле впитывать эмоции данного процесса, но, думаю, именно это сравнение лучше всего подходит для точного описания смерча, что извергался из мужчины.

Никс замолкает, словно обдумывает что-то в своей голове, отражая на лице не только безмерное удивление, но и неописуемый страх.

— Значит, это точно он тебя напугал, — уверенно заключаю я, оценивая её боязливую реакцию.

— Нет. Я же сказала, что он ничего не сделал, — зачем-то продолжает отрицать она.

— Не ври мне!

— Я не вру, Остин!

— Мать твою, Никс, скажи всё как есть — во что ты опять ввязалась? — срываюсь на сердитый возглас.

— Да ни во что я не ввязывалась! — недовольно заявляет она, поджимая губы. — Не выдумывай небылицы и прекрати опять разговаривать со мной как с провинившимся ребёнком.

— А как иначе мне с тобой разговаривать, если я вижу, что ты не можешь мне честно во всём признаться?

— Да в чём мне тебе признаваться? В том, что я полдня провела с Эмилией в поисках нарядов для неё и Марка на какой-то важный приём, на который они планируют пойти завтра? В том, что сразу после удачных покупок она решила уехать с ним, а Марк, получив мой отказ на его весьма любезное предложение подвезти меня, пожертвовал своим пиджаком для мероприятия, чтобы я не замёрзла, пока доберусь до дома? В этом я должна была признаться? Ну так пожалуйста — я это только что сделала! — на одном дыхании выпаливает Никс, заставляя меня на несколько секунд задуматься.

— Хорошо, допустим, ты говоришь правду, но здесь всё равно что-то не сходится. Я слишком хорошо знаю Марка, и галантность однозначно не входит в список его достоинств.

— Пффф… Будто они у него вообще имеются, — презрительно фыркает Никс. — Весь этот цирк с хорошими манерами, свиданиями и милыми сообщениями предназначен исключительно для наивной Эмилии.

— Свидания и милые что? — Её слова приводят меня в немалое замешательство, ведь это совершенно не похоже на Эндрюза.

— Не понимаю твоего удивления. Мы говорим о твоём друге или моём? — Прищурившись, она пытливо смотрит на меня.

— Я много работаю и практически не вижусь с ним, — поясняю я и вновь замечаю странные изменения в её лице. Какая-то смесь облегчения с беспокойством.

— Понятно, — она тихо выдыхает и сразу же продолжает, как ни в чём не бывало: — Но ты всё правильно расслышал. Этот бесстыдный кобель хочет затащить мою Эми в постель и в этот раз с особым усердием подошёл к делу. Боюсь, такими темпами совсем скоро он добьётся своего.

— Тебя это сильно волнует?

— Меня это не просто волнует, а выводит из себя. — И злобный блеск в её глазах подтверждает сказанное.

— Из-за Марка? — задаю логичный вопрос, анализируя её неустойчивое состояние, что резко меняется каждую минуту, вызывая во мне стремление докопаться до правды.

— Конечно, из-за него! Он не может пройти мимо ни одной юбки!

— И ты ревнуешь? — выбрасываю ещё один домысел, что смог бы объяснить её волнение, что она так тщательно пытается скрыть.

— Что? — Она замирает в недоумении, глядя на меня округлившимися глазами. — Да вы что сегодня все сговорились, что ли?

— Ты о чём?

— Сначала Эми меня ошарашивает своим вопросом: не нравится ли мне её возлюбленный, а теперь ещё и ты тут какие-то предположения строишь.

— И тем не менее ты не ответила: он тебе нравится? — Не сразу замечаю, как сжимаю кулаки, и, затаив дыхание, жду её ответа.

Продолжая удерживать молчание, Никс заставляет меня беззвучно отсчитывать частые удары сердца, что ведёт себя сейчас крайне неадекватно, будто норовя пробить мне рёбра изнутри.

— Ты меня поражаешь, Остин! Тут разве нужен какой-то ответ? Ты же знаешь, что я терпеть его не могу с самой первой минуты нашего знакомства. — Она начинает нервно посмеиваться от удивления, а я застываю как громом поражённый, любуясь её слабой, но столь ангельской улыбкой, от которой мои лёгкие воспламеняются, повышая всю температуру тела до максимума, тем самым затрудняя способность дышать. — До него мне нет никакого дела. Вся ситуация выводит меня из себя только потому, что Эмилия категорично отказывается внимать моим предупреждениям. Марк просто переспит с ней и бросит, а она даже слышать не хочет и слова плохого о своём ненаглядном.