Девочка, которая слышала демонов - Джанетт Рэллисон

— Полиция арестовала мистера Андерсона, и он содержится под стражей без залога. В какой-то момент он предстанет перед судом, но больше мы ничего не знаем. Леви звонил сегодня утром, чтобы проведать тебя. Мы сказали ему, что ты выздоравливаешь и что было бы лучше, если бы он тебя не навещал.

— Я хочу увидеть Леви, — настаивала я. — Разве он не сказал вам, что он мой парень?

Папа что-то проворчал.

— Возможно, он не самый лучший парень, которого можно иметь.

Это было несправедливо.

— Он спас мне жизнь. Он выхватил пистолет у своего отца и вырубил его.

Мама погладила меня по руке.

— Не расстраивай себя. Всё будет хорошо. Как только ты достаточно поправишься, мы отвезём тебя обратно в Нью-Мексико. Мы найдём для тебя способ окончить среднюю школу онлайн.

Я рухнула на кровать.

— Почему я не могу остаться здесь?

Мамин голос застрял у неё в горле.

— Потому что мне нужно знать, что ты в безопасности. Ты принадлежишь своей семье, — её глаза затрепетали, отяжелевшие от слёз. — Я не должна была позволять тебе приезжать сюда. Мы должны были переехать, как в прошлый раз.

Мой взгляд метался между полным слёз взглядом матери и твёрдым взглядом отца. Они уже всё решили, строили планы, даже не спросив меня, чего я хочу.

— Но теперь всё будет хорошо, — запротестовала я. — Директор Андерсон был единственной проблемой, и он в тюрьме.

— Не расстраивай себя, — мама подоткнула вокруг меня край одеяла. — Ты всё ещё слаба.

— Чарла и Джей Ди будут здесь завтра, — добавил папа, пытаясь сменить тему. — Им не терпится тебя увидеть.

Я не собиралась поддаваться на уговоры.

— Ты не можешь судить о парне по его отцу-убийце.

Мама издала тихий смешок и снова похлопала меня по руке.

— Ты встретишь много хороших парней в колледже.

Мне не нужны были хорошие парни из колледжа. Я хотела Леви.

Папа подошел к кнопкам вызова на моей кровати и нажал одну.

— Мы должны сообщить медсёстрам, когда ты проснешься.

Он всё ещё пытался сменить тему. Я оглядела комнату, чтобы посмотреть, не лежит ли где-нибудь мой телефон. Его не было.

— Мне нужно позвонить Леви и сказать ему, что со мной всё в порядке. Он, должно быть, беспокоится.

Мама испустила низкий, отрицающий вздох.

— Я уверена, что это так.

— И я беспокоюсь о нём, — сказала я. — Он через многое прошел.

Мама поджала губы, обдумывая это.

— Я полагаю, не повредит написать ему, что ты не спишь. Просто не утомляй себя. Тебе нужно отдохнуть и сосредоточиться на выздоровлении.

«Как будто исцеление требовало сосредоточенности на тесте по математике».

Она достала свою сумочку, вытащила телефон и протянула его мне. Я чуть не спросила, где мой, но потом вспомнила, что уронила его в «БМВ» директора Андерсона. К этому моменту это, вероятно, было частью улик преступления.

Я не помнила номер Леви, но мама сказала, что он звонил сегодня утром. Я перешла к её последним телефонным звонкам и нашла его номер. Пользоваться левой рукой было слишком больно, поэтому я произнесла текст:

«Это Адель. Со мной всё будет в порядке. Надеюсь, у тебя тоже».

Это казалось совершенно недостаточным, чтобы охватить всё, через что мы прошли. Я хотела добавить: «Приходи ко мне, чтобы мы могли поговорить». Но я была слаба и сонлива, уже чувствуя усталость от того, что бодрствовала всего несколько минут. Я отправила сообщение таким, каким оно было.

Он сразу же написал ответ.

«Я так рад получить от тебя весточку. Я был вне себя от беспокойства. Надеюсь, тебе не слишком больно. Я хочу тебя видеть, но тебе придётся убедить своих родителей. Как долго, по словам врачей, ты должна оставаться в больнице?»

Я ответила.

«Не знаю. Я уже сказала родителям, чтобы они разрешили тебе навестить меня».

Я отправила его, не написав больше, потому что вошла медсестра, а за ней полицейский. Медсестра была здесь, чтобы проверить мои показатели, а офицер был здесь, чтобы получить мои показания о стрельбе.

Всё это было довольно коротко. Я думаю, полиции не нужно было задавать много вопросов, когда у них уже было то, что можно было назвать признанием, записанным при звонке в 911.

Леви прислал ответное сообщение, и я собиралась прочитать его, но после того, как офицер ушел, я снова заснула.

Я проснулась от шепота и шуршания. На одно полубессознательное мгновение я испугалась, что в комнату просочились демоны, и мои глаза в ужасе распахнулись.

Теперь я была в другой комнате, и группа школьных друзей стояла в дверях, вполголоса разговаривая с моими родителями. Букет из воздушных шаров прошуршал по потолку, вызвав свистящий звук.

Никакой холод не охватил меня, никаких гулких звуков, разносящихся по комнате. Это был просто обычный шепот людей, которые не хотели тебя будить.

У меня никогда раньше не было таких посетителей.

— Я проснулась, — крикнула я.

Бейли высунула голову из-за спины моего отца.

— Прости. Мы были слишком громкими?

Мы просто хотели оставить кое-какие вещи, чтобы ты знала, что мы думаем о тебе.

— Нет, всё нормально, — сказала я. Мой разум был яснее, чем в прошлый раз, когда я проснулась, менее одурманенная наркотиками. — Заходите.

Я сделала движение, чтобы сесть, но даже лёгкое движение вызвало жгучую боль в груди. Либо я была медлительной ученицей, когда дело доходило до сидения, либо я была слишком оптимистична в отношении скорости моих способностей к исцелению. Я потрогала кнопки на перилах рядом со мной, чтобы поднять изголовье кровати.

Родители отошли в сторону, и толпа потянулась внутрь. Бейли, Мэнди, Жасмин, Хлоя, Кахо, Джейк, ещё несколько человек из обеденного стола — и, наконец, Леви. Он держал дюжину белых роз в стеклянной вазе. Он выглядел усталым, потрёпанным по краям, но ему удалось улыбнуться мне.

— Я подумал, что тебе это может понравиться.

— Дюжина роз. Точно такие же, как те, что ты оставил в моей машине на нашем вроде как первом свидании.

Он поставил их на стойку рядом со мной.

— На самом деле, эти красивее.

Да, потому что я придумала первые розы для нашей истории. Я засмеялась, а затем остановилась, когда движение пронзило болью мою грудь.

— Извини, — сказал он, а затем добавил: — Мне действительно жаль.

Он говорил не о том, что рассмешил меня.

— Это не твоя вина.

Я протянула ему руку. Он взял её и крепко сжал. Я узнала эту хватку — ту самую, которой пользовалась моя мама, когда боялась, что эта жизнь — сон, и она проснётся и