Научи меня любить (СИ) - Светлая Есения

Несколько секунд молчания показались вечностью. Разлетелись вдруг осколками, острыми, беспощадными, раскидав в стороны все придуманные обиды, утаскивая в тьму обрывки недопониманий, снова раня, снова вскрывая нарывы…

— Было очень больно? — сдерживая слезы, тихо спросила Янка.

— Нет, малыш. Не знаю, наверное просто не помню. Я и про то, что телефон, оставшийся у меня в руках, не запомнил. Думал что было в бреду. Там, между жизнью и смертью. А теперь это единственный шанс доказать, что все было подстроено. Телефон через адвоката предоставят следствию. Конечно предварительно сохранив копии всего, что там было. Доказать, чей телефон, будет несложно. А там уже дело нашего адвоката, он толковый мужик. Ребята оплатят его работу, в интересах каждого доказать несправедливость предъявленных обвинений и увольнения. К тому же, если все получится, то мне выплатят полную страховку.

— Теперь ты герой для них…

— Для них да, для тебя калека, который, думаю, уже тебе не нужен. Ян, прости за все. Я ни в чем тебя совершенно не виню, понимаю, что был не прав во многом сам. Но и удерживать возле себя насильно не буду. У тебя талант, шанс стать известной, заниматься любимым делом. Я не нужен тебе такой. И, наверное, наш брак изначально был ошибкой. Прости. Давай, устраивай свою жизнь. Все, что нажито, однозначно останется тебе, даже не обсуждается. Как вылечусь, уеду к родителям, на кусок хлеба заработаю. Я не дурак, понимаю, что больше не нужен. Просто пообещай мне, что будешь счастлива.

— Саш, не…

Гудки в трубке поставили точку. И еще одну, и еще… Через секунду в унисон им — на экран, на дрожащие пальцы — друг за другом стали падать горькие прозрачные кляксы…

86

Стук сердца отсчитывает время.

Когда закончится эта ночь?

Что ещё должно произойти, чтобы этот кошмар прошел, покинул ее территорию.

Яна не понимала, что сейчас чувствует. Слушала тишину, смотрела на огни желтоглазых фонарей.

Можно сколько угодно винить всех вокруг, но ведь ничего не изменится. Тяжело от ссоры с Наташкой. Она для нее самый близкий человек после мужа. Да и он оказался не каменной стеной, за которой можно спрятаться от всех невзгод, а простым живым человеком — со своими обидами, страхами, и даже телом, которое легко сломать. Яна действительно не могла даже себе представить, как это жить с инвалидом. Как ухаживать, самой все делать, решать, нести груз ответственности за семью. Нет, конечно, понятно, Сашка останется тем, кем был, и максимально будет стараться облегчить Янину жизнь. Только нужно ли ей все это?

А если еще родится ребенок… Впервые она к нему была не готова. Совсем. Как некстати случилась эта беременность. Она и раньше слышала, что говорят: "Ребёнок приходит всегда не вовремя…" Вот и у них точно также, все не вовремя. И Лешка, и беременность вдобавок, и муж прикован к постели. Сашка говорит, чтобы она занялась музыкой, нашла себя… Да кто ее там ждет? Семь лет простоя, которые она положила к ногам своего единственного желания — родить ребёнка…

Где-то там, в глубине души, если быть уже до конца с собой честной, она рада была, что Сашка не особо понимал этот творческий возвышенный мир. Потому что он был единственной преградой, чтобы не возвращаться. Потому что Яна прекрасно понимала, какая жизнь ждёт ее впереди. Бесконечные репетиции, гастроли, правила, решения принятые за нее родителями или продюссерами, не важно. Там бы не было ее самой. Там бы не было ее желаний, ее искренней радости, не было бы места для любви и тем более для семьи. Мать родила Яну практически в сорок. И тоже не вовремя. Пришлось из-за этого пожертвовать почти на год карьерой, ведь в четыре месяца беременности у худенькой Анастасии уже так был виден живот… Ее муж уехал с оркестром, в котором они работали вместе, на гастроли в Европу. А Анастасии пришлось сидеть дома и ждать, когда же родится этот нежданный ребенок.

В какой момент она, Яна, забыла эту разницу? Между тем, как свободно ей дышится без этого всего ненастоящего, позолоченого, и как легко и радостно на душе рядом с Сашкой, когда купаешься в его любви и искренней заботе, нежась как кошка на солнце. Ведь этот шаг, из прошлого, сюда, в настоящую жизнь, она сделала совершенно сознательно, сама. А теперь? Теперь ей противно все. Да и сама себе она теперь противна. От того, что поменяв декорации, ничего не стала менять в себе. Одинаково оставаясь недовольной своей судьбой. И там, и здесь… Оттого, что не понимала, что порой просто вела себя как мать. Брала, не давая в замен. Потому что главное — это правила. Озвучиваешь, как должно быть и всё. Всех, кто против правил, нужно просто вычеркнуть из своей жизни. Да и действительно ли любит Сашку, как говорит? На сегодняшний день, если взяться, она сможет написать огромный список из его недостатков, и возможно в конце наберется несколько плюсов. А список о самой себе будет явно противоположным. Смешно. Было бы смешно, но как-то грустно…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Еле занялся рассвет и тут же ее молчаливые собеседники — уличные фонари — погасли.

На будильнике только пять, но есть время принять душ и одеться.

До городской поликлинники полчаса пути пешком. Пусть утром сегодня прохладно, зато будет легче дышать. Наверное. Слишком тяжело где-то тут, у сердца. Не хотелось никаких частных клиник, не хотелось в ставший вторым домом "Ценр репродукции и женского здоровья". Если ребенку выжить, какая разница, где ее станут наблюдать. До семи часов она успеет и собраться, и дойти, и выстоять в обязательной длинной очереди, чтобы попасть на прием. Теперь ей некуда спешить. Теперь для нее начинается новая жизнь.

87

Разница была ощутима. И в отношении врачей, и в удобствах, которые были настолько продуманы для клиентов в частных клиниках и совершенно не существовали в городской больнице. Длинные очереди, невозможность сдать анализы в одном месте и в один день, постоянные бойни у регистратуры за талончики на прием, да чего только стоил один единственный туалет на все отделение женской консультации!

Яна смотрела на все это глазами, полными ужаса. Ей ни разу не приходилось бывать здесь. Ни разу за эти годы даже не было намека, чтобы она вдруг оказалась в такой ситуации, что выбрала бы не пристижный медицинский центр, а простую государственную больницу.

Три дня она потратила на обследование, кое-как ее втиснули в очередь, распланированную на два месяца вперед, на УЗИ. Слишком затянула с походом к врачу, срок большой.

Думать о том, что придётся здесь стоять на учете до конца беременности, не хотелось. Она и сама не знала, что будет завтра. Так зачем загадывать.

После больницы гуляла по городу, бродила по скверам и парку, подмечая во всем приближение августа. Детей во дворах стало больше, народ тащил авоськи с овощами и фруктами с колхозного рынка, дорожники начали ремонт городских улиц.

Вечером садилась за телевизор, включала первый попавшийся сериал и просто убивала время. Потому что слишком пусто было. И на душе, и в квартире.

Как только она закончит эту эпопею с обследованием, сразу поедет за Лешкой. Без него как-то грустно, непривычно. У них еще столько не сделанных дел! Не прочитана наполовину новая энциклопедия, не дорисован на плакате тиранозавр. Хвост не влез, решили доклеить новый лист. Две настольных игры, которые еще ни разу не открыли. Да, у них ещё столько дел…

Не стала звонить заранее. Выходные. И Наташка в любом случае дома. Решила, что поедет на первом рейсовом. От конечной остановки до дома Кожевниковых пройдет пешком. Да и тут от дома недалеко, "дачный" автобус держал маршрут через соседнюю улицу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Собралась быстро. Вернулась, забыла пакет с гостинцами для мальчишек. Увидела куртку Лешика. Прихватила с собой, на всякий случай. Волновалась.

Чтобы не опоздать, решила срезать путь, пройдя дворами. Шла торопясь, не смотря по сторонам.

— Янина Георгиевна! — послышалось вдруг.