Хорек в мышеловке - Константин Мзареулов

Почувствовав, что цель его поисков почти достигнута, патриций позволил себе немного расслабиться. Он развалился в жестковатом кресле (у вице-канцлера мебель была несравненно удобнее), благодушно наблюдая, как хозяин квартиры тасует колоду перфокарт, с близоруким прищуром разглядывая на свет пробитые в картонках отверстия.

— Вот примерно так, — сказал наконец доктор Шнизна. — Кроме того вам придется набить еще одиннадцать команд и вставить на место перфокарт, которые я перевернул.

Ктулфу скептически рассматривал листок, покрытый символами алгоритмического языка. До сих пор он полагал, что запасные колоды, хранившиеся у Шнизна, содержат все необходимые команды для запуска генераторов психокоррекции в стандартном режиме. Перебитые перфокарты безусловно должны были изменить программу массового внушения. Знать бы только, каким образом…

Нельзя сказать, чтобы этот вопрос чрезмерно беспокоил патриция. Кому положено — разберутся и сообщат свои рекомендации. Сам же посланец регентского совета верно рассудил, что доктор кибернетики, как всякий уважающий себя интеллектуал, безусловно грешил инакомыслием. Придя к такому заключению, Ктулфу заметил, безмятежно улыбаясь:

— Зря мы ввязались в эту войну. Сколько потерь, разрушений…

— Как вы можете говорить такое?! — с неожиданной страстью возмутился ученый. — Я сам просчитывал возможные сценарии на вычислительном комплексе Императорского Научного Общества. Смею вас заверить, все прогнозы оказались совершенно однозначными. В той ситуации война была неизбежна, мы не могли вечно жить под гнетом столь несомненной угрозы!

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался патриций. — Объясните, если не затруднит.

Он выслушал соображения пожилого программиста и понял, что Обитаемый Остров сумел в очередной раз его удивить. Оказывается, армады белых субмарин и укомплектованные патологическими убийцами соединения морского десанта создавались вовсе не ради агрессии. Оказывается, все обитатели Архипелага, сохранившие способность трезво мыслить, жили под прессингом перманентного страха. Островитяне помнили ужас прошлой войны, когда с континента запустили всего полсотни боеголовок, чтобы подстраховать южные фланги. Традиционный нейтралитет островной монархии погиб вместе со всей инфраструктурой. Экономика державы была уничтожена на три четверти, чудом сохранилось лишь несколько судостроительных предприятий.

За прошедшие двадцать лет все помыслы жителей Архипелага были нацелены исключительно на обеспечение собственной безопасности. Разведка оценивала ракетно-ядерный потенциал Страны Отцов в 120-150 стратегических носителей, оснащенных 300-500 боевых частей. В действительности арсенал континентальной сверхдержавы был на порядок ниже, однако за последние годы возглавляемая Странником тайная полиция выловила самых ценных агентов Островной Империи, а потому поток достоверной информации резко сократился. Не имея четкого представления о событиях в северном полушарии, Адмиралтейство сразу подумало о худшем — что противник уничтожил разведсеть, готовясь к массированному нападению на Архипелаг.

Аналитические центры единодушно предложили оптимальную стратегию: нанести превентивный удар по ракетным позициям северян. Поскольку Островная Империя не располагала баллистическими ракетами и авиацией дальнего действия, оставался последний выход: придвинуть флот вплотную к вражескому берегу и расстрелять пусковые установки снарядами средней дальности…

— Результат оказался обратным замыслу, — резюмировал Ктулфу. — Бросок флота спровоцировал ракетный залп по Архипелагу.

— Подобное развитие событий лежит в пределах допустимых погрешностей, — бесстрастно парировал ученый. — По основным позициям наша логика не имела изъянов.

Патриций давно зарекся спорить с безумцами и фанатиками, а потому просто взял со стола увесистую пачку перетянутых резинкой картонных прямоугольников. Вздрогнув, Шнизна протер очки. Кибернетику показалось, что ему отказывает зрение: когда рука гостя приблизилась к одежде, ладонь вместе с колодой на мгновение стала невидимой, а затем снова появилась, но уже без перфокарт.

Сохраняя на лице доброжелательную улыбку, Ктулфу перешел к следующему вопросу:

— Соблаговолите, уважаемый, объяснить невежественному патрицию, по какой причине нарушена стабильность Трех Кругов. Низшие касты беспрепятственно совершают акты насилия против высших…

— Все вернется на свои места, как только вы запустите программу, — заверил его Шнизна. — Сейчас, когда разрушены оба центральных передатчика, станции Оборонительного Пояса излучают бесполезный низкочастотный сигнал. Раньше мы три раза в сутки переводили генераторы на форсаж. При этом Внешний и Средний Круги впадали в эйфорию — пели, плясали и от дурных мыслей избавлялись.

— Значит, если ввести вашу колоду, сигнал станет модулированным, и восстановятся прежние порядки?

От взгляда Ктулфу не скрылась усмешка, мелькнувшая по лицу кибернетика. Шнизна был неважным конспиратором, хоть и считал себя умнее окружающих. Не подав виду, что разгадал его игру, патриций продолжал:

— Неужели вам так нравилась организация нашего общества? Вот, к примеру, лично вы — могучий интеллект и талантливый ученый, а были вынуждены подчиняться дегенератам, составлявшим Внутренний Круг. Согласитесь, что подобный социум трудно назвать справедливым.

— Справедливость — пустой звук, — отмахнулся программист. — Мы сумели найти оптимальную форму баланса между властью и подданными. Каждый имел то, чего заслуживает. Псевдосправедливость, позволяющая выходцам из низов свободно проникать в элиту, никогда не доводила до добра. Впрочем вредна и наследственная аристократия, обрекающая элиту на вырождение. Вопрос лишь в том, кто достоин повелевать…

Внезапно он умолк, словно боялся сболтнуть лишнего. Впрочем, и без того было сказано достаточно, чтобы мародер-проводник, имени которого патриций так и не узнал, сумел сделать правильные выводы. Клинок, скрывавшийся в рукаве, просвистев через тесную комнату, вонзился в горло доктора Шнизна.

Бандит выхватил второй стилет, но в тот же миг получил ушиб челюсти и по инерции стукнулся затылком об угол секретера. Когда его взгляд обрел минимальную осмысленность, Ктулфу осведомился:

— Зачем?

Спутник патриция оказался ходячим арсеналом — под брюками к его лодыжке был прибинтован малокалиберный револьвер кустарного изготовления. Вскинув оружие, бандит закричал, что предпочитает умереть свободным и не позволит вернуть проклятое иго.