Кавказский принц - Андрей Величко

– Я в больнице слышал, что ее можно и при помощи клизмы принимать внутрь, но что-то я себе с трудом представляю такие твои действия…

– Ну у вас и манеры, ваше высочество… Я всего-то собираюсь плазменную горелку испытать.

– То есть как? Всякие плазменные мечи, это же у вас фантастика… звездные войны и терминаторы, вроде.

– Никакой фантастики, – наставительно сказал я, – только к этому мечу нужен источник питания в несколько киловатт мощности. Наши сварочные аппараты, конечно, и резать могут, но так себе, с носом "Мономаха" вон почти месяц ковырялись. Вот я и решил ускорить данный процесс.

– Это ты сам изобрел или…

– Ну что у тебя сегодня за день подозрений какой-то, разумеется сам. Правда, не сейчас, а лет двадцать назад, я тогда был ведущим инженером по разработке как раз такой штуки. Рабочее тело у нее – смесь этилового спирта с водой. Эх… – мечтательно вздохнул я, – помню, как тогда здорово реактив шел, особенно на природе… А уж когда секретарша случайно в цифре расхода запятую не на том месте поставила, и вовсе началось, вокруг нашего отдела весь НИИ кругами бегал.

– И что, вы ей корабли резали? – поинтересовался Гоша.

– Хуже. Танки на металлолом. А тут танков нет, и тем более нет дураков, что дикие средства на их резку пускают, так что это для кораблей. У вас же сейчас все, что крупнее байдарки, снабжено тараном! "Мономаху" вон это безобразие ампутировали, так сразу почти полтора узла скорости прибавил. А раз тут твой дядя потихоньку начал слушать умных людей, пора и к его "Светлане" присмотреться на предмет обрезания всякого лишнего. Я уже в своей Москве за всякий случай и проект заказал, что с этой "Светой" можно сделать на предмет увеличения скорости.

– Успеем?

– Не факт. Но ведь и не обязательно все иметь готовым к началу войны. Появившийся в середине хороший крейсер тоже не помешает. Кстати, ты с Макаровым связался?

– Да, он заинтересовался нашими катамаранами, спрашивал, когда они будут готовы. И просил подробностей про авиаразведку. Про радио я ему не писал, такое лучше обсуждать при личной встрече.

– Да, пожалуй… И лучше не на словах, а прямо на деле. Как-то примерно так я это себе представляю… Приплываем это мы к нему в Кронштадт на катамаране, показываем судно, в том числе и радиорубку. А в это время, тут точно рассчитать придется, пусть наш "Пересвет" вертится где-нибудь в районе Хельсинок.

– Чего? – не понял Гоша.

– Гельсингфорса, вроде так у вас это место называют. И вызывает меня по телефонной связи, типа вот прилетел куда приказали, чего дальше делать? Я с ним беседую на глазах потрясенного Макарова… Глядишь, потом с ним легче общаться будет.

– Да уж, представляю картину, – улыбнулся Гоша. – "Что это?" – спрашивает потрясенный адмирал, а ты в ответ: "Да что же, у вас во флоте народ настолько дикий, что даже адмирал радиостанции ни разу не видел?" Это я к тому, что с ним надо поаккуратнее, говорят, довольно обидчивый человек.

– А ты у нас на что? Распиши сценарий встречи, мои реплики придумай заранее… Кстати, и пусть пилотом того "Пересвета" Маша будет, это внесет дополнительное оживление в сюжет, все равно в Питер втроем собирались лететь. Макарова опять же потом покатаем, покажем, как его корабли с неба смотрятся.

Весь следующий день я занимался математикой. Поздно занялся, согласен, но ведь до недавнего времени я был уверен, что это уже сделал тот самый Макаров! А теперь, блин, мне за него приходится… Итак, сначала задача для двух кораблей. Дано: их скорости – раз. Какие у нас переменные в артиллерии? Предельная дальность. Скорострельность. Зависимость характеристик эллипса рассеяния от дистанции. Распределение вероятностей попадания внутри эллипса. Граничные условия – размер боекомплекта. Дальше живучесть – количество попаданий, необходимых для вывода корабля из боя, в зависимости от калибра и дистанции. Цифры, которые нужно получить – дистанция открытия огня по калибрам и скорость сближения. Пишем систему уравнений… даже с инженерным калькулятором хрен ее решишь вовремя. Нужен графический метод, ведь учили же тебя, остолопа, в молодости, вспоминай…

Похоже, оттого, что цифры были взяты в основном с потолка, решение получилось странным: скорость сближения должна быть отрицательной. Ну да ладно, покажу это творчество адмиралу, пусть посадит кого-нибудь на доведение до ума математики – раз, и получение реальных данных, необходимых для нее – два. Надо, пожалуй, сподвигнуть Макарова на создание комиссии, которая и изучит эти вопросы, раз уж до сих пор не удосужились.

Дальше, что ему еще предложить? В его штабе должна быть группа управления – каждому кораблю эскадры курирующий офицер с помощником, умеющим, в отличие от офицера, быстро считать. Тогда, например, адмирал героическим голосом отдает команду: "Эскадра, поворот все вдруг"! А офицеры, получив от помощников бумажки, начинают бубнить в трубки, каждый своему кораблю: "Эй, на таком-то, вы меня слышите? Как только я передам сигнал "Делай", повернете рулевое колесо вправо на три с четвертью оборота. Готовы? Точно готовы? Тогда ждите … ждите… Делай! Да делай же, … твою мать!!!

А под вечер выдалось немного времени заняться чистым искусством, впрочем тоже с военно-морским уклоном – мне принесли сигнальный экземпляр моей первой книги. Я решил, что, прежде чем кропать романы-агитки (то есть тащить их из своего времени, понятно), надо парой нейтральных, но качественных вещей сделать себе имя. Конкретно этот том предназначался в подарок генерал-адмиралу – в создавшейся обстановке было бы неплохо малость настроить его на возвышенный лад. Я с удовольствием полюбовался на фолиант, пролистал его, посмотрел на красивые картинки, потом снова закрыл, прикинул, красиво ли смотрится на фоне пальм дающий бортовой залп парусник, перевел взгляд выше, на золотые буквы… хорошая получилась книга, и с хорошим названием:

Георгий Найденов.

"Одиссея капитана Блада".

Минут пять у меня где-то внутри трепыхалась совесть, но после грозного "надо!" она притихла, а по написании бумажки "Танечка, как-нибудь на паузе найдите в Англии начинающего писателя Рафаэля Сабатини и под каким-нибудь предлогом всучите ему пару тысяч фунтов" успокоилась окончательно.

Глава 37

Я даже не стал еще раз оглядывать свой внешний вид, во-первых, уже насмотрелся, а во-вторых, перед кем выделываться-то, все свои. Да и погоны бригадирского мундира мне лишний раз видеть не хотелось, они соответствовали полковничьим, то есть были вообще без звездочек – с такими украшениями на плечах я казался себе каким-то недомайором. Так что я просто дождался, пока не то дворецкий, не то мажордом (или это одно и то же? попугай, короче) не провякал мое имя, и вошел. Гоша с Машей уже присутствовали.

– Ах, Георгий Андреевич, с вашей стороны это просто нечестно! – поднялась мне навстречу вдовствующая императрица.

Я в последний момент удержал на языке вопрос "чего?" и просто недоуменно поднял брови.

– Вы должны были предупредить, что от вашей книги невозможно оторваться! – продолжала Мария Федоровна. – Я читала всю ночь, и теперь выгляжу совершенно ужасно. Но, надеюсь, вы отнесетесь к этому снисходительно…

Я присмотрелся – ерунда, нормально она выглядит, с первого взгляда больше сорока и не дашь, да и со второго больше пяти не добавишь. Но, подумав, эти мысли тоже озвучивать не стал, а вместо этого сходу сымпровизировал комплимент:

– Так это, пожалуй, и к лучшему, вы и сейчас выглядите, с моей точки зрения, совершенно ослепительно. И если бы не ваша ночь над книгой, я бы уже пропал, а так могу еще немножко потрепыхаться.

Маша показала мне большой палец, императрица благосклонно улыбнулась и пригласила к столу. За едой племянница улучшила момент и шепнула мне на ухо:

– В койку сразу после обеда потащишь или отложишь до вечера? Не советую, дама с утра в предвкушении…

– Брысь, еще всякая мелочь меня учить будет, сам разберусь.

Маша фыркнула и уткнулась в какой-то салатик.

– Вы рассказали что-то смешное? – поинтересовалась императрица.

– Да так, анекдотик один, – сказал я, откладывая в сторону вилку.

– Да, мне говорили, что в вашем кругу слово "анекдот" означает очень короткую и очень смешную выдуманную историю. Очень интересно, а мне не расскажете?

Я судорожно перебрал в памяти имеющиеся там анекдоты. Репертуар получался тот еще…

Э-э-э… Тут есть одна тонкость, – промямлил я. – Они несколько… э-э-э… специфичные.

И чего мнусь, подумал я, самое время открыть даме неизвестный ей пока пласт народного творчества.

– В общем, так. Условно анекдоты можно разделить на совсем приличные, не совсем приличные, совсем неприличные и похабные. Вот вам для знакомства совсем приличный, – и я выдал самое пристойное из своего запаса: