Стеклянная карта - С. Гроув

За столом воцарилось молчание. Мартин отложил вилку и нож, допил кофе и энергично прокашлялся.

– Итак, – громко заговорил он, впервые подав голос с начала их, так сказать, кухонного совета, – пора и мне свой грошик бросить в копилку! – Все повернулись к нему, и он продолжил: – Юный Тео прав: нам следует покинуть дворец и уехать из города, – и обратился к Софии: – Ты тоже права, дитя мое. – Оттолкнул стул и театральным жестом хлопнул ладонями по столешнице. – И у меня есть доказательство вашей правоты! – Ботаник вытащил из карманов две небольшие баночки. – Я проверил координаты острова, Бартон, и сообразил, что именно показалось мне странным, когда ты вручил мне образец. Вот это, – он поднял баночку в правой руке, – весьма примечательная проба рукотворной почвы, не далее как вчера доставленная мне Бартоном. Она привезена с крохотного островка примерно в пятидесяти милях к востоку от позднепатагонского побережья. А здесь, – он показал другую баночку, – почва из двадцать первого века, полученная мной около года назад. Представьте, я лишь посреди ночи догадался: а ведь островок-то один и тот же!

Им понадобилось несколько секунд, чтобы осознать смысл услышанного.

– То есть вы говорите, что почва на острове изменилась, – сказала София.

Она начинала понимать, что ее догадка была верна. На картах Индий в самом деле один остров относился к разным эпохам.

– Святые небеса! – ахнула Вересса. – Папа, ты слышишь? Не просто новые границы – они еще и двигаются!

Со всех сторон посыпались вопросы.

– Да! – перекрывая шум, проговорил Мартин. – Мы не знаем, как и почему это происходит и чем все кончится, но одно ясно: границы смещаются. Я-то думал, это локальный процесс, затронувший один островок в море, однако сведения, доставленные Тео, показывают континентальный размах. Смещение уже целиком захватило Позднюю Патагонию. При иных обстоятельствах… – тут ему пришлось возвысить голос, – я не рекомендовал бы немедленного отъезда из Нохтланда. В конце концов, где лучше всего постигать причины происходящего, как не здесь, в моей лаборатории? Равно как, – он повернулся к Верессе, – в твоей библиотеке, дочурка. Увы, похоже, мое доказательство номер два решительно все меняет.

К явному смятению Верессы, отец бросил на нее извиняющийся взгляд и накрыл ее руку своей:

– Прости, дорогая. – А затем, к полному изумлению присутствовавших, принялся закатывать штанины. – Видите ли, – с усилием говорил он, не разгибая спины, – после удивительного эксперимента с семенами ипомеи, коему София и Барр были свидетелями, я невольно задумался о возможном могуществе этой любопытной рукотворной земли. – Он до колена задрал правую штанину, чтобы все могли видеть кожу на его здоровой ноге, напоминавшую древесную кору. – Вчера в ночи меня посетило вдохновение, – возясь с левой штаниной, продолжал ученый. – И я вдруг сказал себе: если эта почва мгновенно и столь поразительным образом повлияла на семечко, как воздействует она на старую рану? На мою, к примеру, культю?

И он выпрямился, несколько задохнувшись от непривычного положения тела.

Его левая нога ниже колена сверкала начищенным серебром.

– Отец! – подбегая к нему, ахнула Вересса. – Что ты наделал!..

– Глазам своим не верю, – кое-как выдавил Барр.

София протянула руку и опасливо потрогала серебряную лодыжку. Она была твердой и холодной.

– Увы и ах, – покаянно выговорил Мартин. – Боюсь, нога очень даже реальна… и останется при мне надолго. Барр и София, вы видели, как у ипомеи выросли серебряные корешки… Я-то гадал, во что превратится мой «пенек», если будет расти, в корень или в ветку… И вот вам результат. Теперь у меня одна нога отмечена Знаком лозы, а другая – Знаком железа! – Он сокрушенно покачал головой и уставился на свои ступни. – Как тут не усомниться, разумно ли в моем положении упорствовать по поводу пребывания во дворце?

Вересса вскочила.

– Ни в коем случае, – сказала она. – Мы уедем, и как можно скорее! – Она говорила спокойно и твердо. – Вы оставайтесь здесь и пакуйте вещи, а я сообщу Юсте, что необходимо начинать эвакуацию города. Мы отправимся в путь, когда я вернусь.

– Только не по суше, – вставила Каликста. – На «Лебеде» получится гораздо быстрее.

– Согласен, – кивнул Барр. – До Веракруса всего два дня, и сразу отдадим швартовы. Естественно, приглашены все. – И он повернулся к Софии: та сидела потупившись. Барр окликнул ее: – Что скажешь, София?

Она обняла рюкзачок, показавшийся ей в эти мгновения невероятно тяжелым. Отъезд представлялся чем-то очень неправильным. Она и не думала, что так скоро придется отсюда бежать. В голове крутилось все услышанное с момента прибытия в Нохтланд. Открытия были очень значительными; следовало предпринять нечто важное. Нет, уезжать было нельзя. По крайней мере, прямо сейчас… Хотя, спрашивается, какой у них был выбор?

– Спасибо, – сказала она наконец. – Я тоже поплыву.

– Тогда начнем готовиться! – объявила Вересса и быстро стала собирать со стола.

Они уже выходили во внутренний дворик, когда случилось нечто неожиданное. В дверь, отделявшую покои ботаника от главной части замка, забарабанили с той стороны.

27. Железным кулаком

29 июня 1891 года, 7 часов 34 минуты

Дворцовые сады. Почвы (происхождение).

Западный розарий: ввозная ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО из Папских государств.

Центральный сад и фонтан: местная (центральная часть Пустошей).

Периферия, можжевеловые посадки: с севера Пустошей, береговая.

– Кто там? – окликнула Вересса сквозь дверь.

– Королевская стража! Открывайте, госпожа Метль, – прозвучал голос. – У входа в теплицы был замечен нарушитель! Мы должны обыскать ваши покои!

Он замолк, и за дверью тотчас разразились лаем собаки.

Вересса встревоженно оглянулась на отца и друзей. Мартин торопливо расправлял штанины.

– Я только что встала, – крикнула смотрительница библиотеки. – Нельзя ли чуть попозже?

– Простите, госпожа, у нас приказ. Если не откроете дверь, мы будем вынуждены войти силовым путем через теплицы!

– Хорошо, хорошо, сейчас… – обманчиво спокойно проговорила она. – Дайте хоть минуточку, я платье накину!

С той стороны помолчали, потом коротко бросили:

– Только минуту.

Вересса бросилась во дворик.

– Времени нет, – сказала она. – Все живо в теплицы! Спрячьтесь там и выбирайтесь как сможете!

– С какой это стати? – негодующим тоном спросил Барр. – Мы с Каликстой назовем свои имена, вот и все!

– Я не могу подвергать вас опасности! Как только собаки принюхаются к отцу, всем нам крышка!

Мартин виновато отвернулся.

– Да что ты несешь? – сказала Каликста, беря за руки Софию и Тео. – Раз так, нам тем более нужно остаться! Этих двоих я спрячу там же, где хранятся мои сабля и пистолет. Барр! Ты сделаешь то же самое! – твердо добавила она, и ее брат сразу пошел в свою спальню. – А мы будем вести себя таким образом, чтобы стражники не во все комнаты сунулись. Идемте, дорогие мои! – Пиратская капитанша распоряжалась очень спокойно, но быстро. – Вы сидите смирно, а мы станем препираться с ними у двери! – Она бросила длинную саблю и пистолет в открытый дорожный сундук и заперла его. – Что-то мало верится, что они вправду намерены перетряхивать весь дом, но в случае чего… – она указала рукой, – вон то окошко выводит в сад!

София и Тео дружно кивнули. Каликста, выпрямившись, инстинктивно потянулась к поясу с кобурой… и уронила руку в пышные юбки. На мгновение красавица-пиратка показалась ребятам странно уязвимой.

– Скоро вернусь, – пообещала она и вышла из комнаты.

Оставшись одни, София и Тео припали к деревянной двери, вслушиваясь в происходящее по ту сторону. Сперва зазвучал ясный голос Верессы: она впустила стражников. Последовал недолгий разговор. София различила мужской бас, но сколько было охранников, определить не смогла. Слова перемежались повизгиванием и лаем ищеек. Потом заговорил Мартин. Ученый разразился длительным монологом, за которым последовал миг тишины, а потом – внезапный крик. София не поняла, откуда он раздался. Зато другой звук был легко узнаваем, – очевидно, сабля чиркнула по камню. Яростно зарычали собаки…

София и Тео встревоженно переглянулись.

– Вот они, твои надежные пираты, – шепнул Тео. – Сдается мне, на суше баталер не очень-то склонен подчиняться капитанским приказам…

Снаружи нарастал шум. Прозвучал выстрел: не иначе, это Барр разрядил свой пистолет. Еще через мгновение кто-то бегом ворвался в коридор. Дернул запертую дверь спальни и рявкнул:

– Открывай!

София и Тео рванулись к окну. С легкостью перескочили через подоконник и под громкие удары в дверь приземлились на травку. Ненадолго спрятались в цветочной клумбе, осматривая сады… София изо всех сил прижимала к груди рюкзачок. Было слышно, как в комнату кто-то ломился.