Двор. Книга 3 - Аркадий Львов

Во время перепалки с Америкой из-за Кубы базарные цены на мясо поднялись почти в два раза, на яйца, брынзу и масло в полтора раза, на другие продукты немножко меньше, на практике получалось, за те же деньги, которых раньше хватало на месяц, теперь семья могла иметь продукты на три недели.

Гриша и Миша очень любили бабушкины котлеты из куриного фарша, наполовину с хлебом и молотыми сухарями, сейчас, когда обедали, приходилось слышать голос бабушки Оли, которая минимум три раза, пока сидели за столом, напоминала, чтобы суп и котлеты ели с хлебом, потому что на мясо сегодня уходят все деньги.

Весной базарные цены немножко упали, но все равно были выше, чем до того, как началась история с Кубой. Дина Варгафтик, Катерина Чеперуха и Тося Хомицкая, хотя не сговаривались между собой заранее, говорили одно и то же: спекулянты на рынках, если им дали возможность поднять цены, сами добровольно уже спускать не будут. Чтобы бороться с ними, надо, во-первых, чтоб было достаточно продуктов в гастрономе и других государственных магазинах, а во-вторых, надо установить строгий народный контроль, чтобы спекулянты, которые прячутся под маской колхозников, знали, что маску будут срывать сами покупатели в лице народного контроля.

Горисполком сообщил, что принимаются дополнительные меры для повышения эффективности общественного контроля, который призван содействовать дальнейшему упорядочению цен и культуры обслуживания на рынках города.

Не все граждане правильно поняли новые меры по упорядочению рыночной торговли, намеченные горисполкомом, и на Алексеевском базаре, недалеко от станции Одесса-Товарная, произошел дикий случай. Грузовые машины из района привезли несколько тонн картошки среднего качества, а запросили за килограмм как будто вся отборная, высшего качества. Покупатели возмутились, потребовали от хозяев, чтоб снизили цены, те отвечали, нехай, кому не нравится, не покупает, ищет подешевле. Сначала с обеих сторон ограничивались словами, а потом из толпы, которая собралась у машин, выскочили здоровые ребята, взобрались на машины, схватили мешки с картофелем и все подряд стали высыпать на базарную площадь.

Среди покупателей одни говорили, что правильно сделали, другие, наоборот, осуждали и считали недопустимым, вызвали наряд милиции, хлопцы, которые устроили дебош, не стали ждать и скрылись, так что некого было арестовывать. Милиционеры предложили всем очистить площадь, чтоб хозяева имели возможность собрать картофель, какой остался, и погрузить обратно на машины.

Иона Чеперуха, который со своей площадкой приехал на Алексеевский базар, когда уже наводили порядок, говорил с очевидцами, многие, независимо от личного отношения к самому факту, соглашались, что вся история имела свою положительную сторону: частники, кто бы ни были, колхозники или не колхозники, должны понимать, что у покупателей есть терпение, но терпение может лопнуть, и лучше не доводить до этого.

В хлебных магазинах хлеб практически был на полках в течение дня, но ассортимент заметно сократился. Батоны по двадцать две копейки, которые выпекали из белой пшеничной муки высшего сорта, с утра или в обед давали в главных булочных на Карла Маркса, Ленина, Советской Армии, однако тут же все раскупали, продавцы обещали, что к вечеру еще завезут, и завозили, но магазин уже заканчивал работу, закрывался, кому повезло, мог купить прямо у шофера или грузчика, в благодарность давали гривенник или два гривенника сверху, но это было выгоднее, чем стоять в очереди по государственной цене, неизвестно, хватит или не хватит.

С целины приходили неутешительные новости. Адя получил пару писем от знакомых ребят из Целиноградской области. Писали, что суховеи, скорость ветра достигала сорока метров в секунду, сто пятьдесят километров в час, выдули все зерно, и поля, десятки тысяч гектаров, стоят буквально мертвые, как будто не наша Земля, а безжизненная поверхность где-нибудь на Луне или на Марсе.

В ноябре начались серьезные перебои с хлебом. Сначала увязывали с первыми заморозками, к которым пекарни не успели своевременно подготовиться, график доставки муки каждый день нарушался, что, в свою очередь, влекло за собой срыв графика выпечки хлебопродуктов.

Оля Чеперуха с Диной Варгафтик вспоминали сороковой год, когда шла война с Финляндией, во двор привозили хлеб в мешочках, полкило на человека, людям хватало, и был порядок. А теперь можно было полдня гонять по городу и вернуться домой с пустыми руками.

Мадам Малая собрала соседей в пионерской комнате и объяснила, что по вине хозяйственников, ответственных за доставку муки в пекарни и выпечку хлеба, создалось напряженное положение в городской хлеботорговле. Ведется расследование, виновные понесут наказание, и в ближайшие дни будет восстановлен нормальный порядок.

Два дня спустя газета «Знамя коммунизма» сообщила, что серьезным взысканиям по административной линии подвергнут ряд ответственных работников автотранспортной колонны и хлебозаводов, повинных в нарушении поставки хлебобулочных изделий в торговую сеть города.

В булочных, по графику работы магазинов, опять можно было в любое время купить буханку свежего хлеба, в лавках и ларьках выбор был из двух-трех сортов, а в главных магазинах в центре города было пять или даже шесть сортов.

Черный хлеб, ситный и ржаной, по выпечке отличался от того хлеба, к которому привыкли в Одессе, где хрустящая хлебная корочка среди детей всегда была лакомством. Теперь никакого хруста не было, казалось, что одна мякина. Люди говорили, ссылаясь на знакомых пекарей, что по новому рецепту полагается высокий процент добавки гороховой и кукурузной муки.

В городских столовых общего типа отпускали только черный хлеб, в диетических белый хлеб полагался детям и посетителям, страдающим болезнями желудочно-кишечного тракта при наличии справки из районной поликлиники или другого медицинского учреждения.

Адя Лапидис вернулся из Казахстана с язвой желудка. Теперь, поскольку целый день в городе с утра до вечера он проводил на ногах, приходилось забегать в столовую, тетя Аня убеждала взять в поликлинике справку, что имеет право на белый хлеб, но Адя ответил: лучше подавиться куском черного хрущевского хлеба, от которого у всех болит шея, чем жрать по справке белый хлеб, который советская власть должна отнять у детей.

Тетя Аня сказала, она не знала, что от черного хлеба болит шея. Адя объяснил, это шутка, которая идет среди музыкантов, потому что от горохового хлеба сильно повысилось у людей газоотделение, на улице приходится все время мотать головой налево и направо, чтобы выбрать удобный момент, когда рядом нет прохожих.

У тети Ани, когда услышала почему от хрущевского хлеба у людей болит шея, начался истерический припадок смеха. Пришла Лизочка, она уже слышала байку от Ади раньше, сказала, товар для Молдаванки, но теперь тетя Аня заразила своим смехом, и стали хохотать вдвоем, как школьные подружки, подстегивая друг друга.

Иван Анемподистович вернулся с работы, застал семью в полном сборе, удивился, откуда такое веселое настроение, Адя в ответ запел:

— Что ты хмуришь, батя, брови в мире одному, что-то я тебя, папаша, толком не пойму!

— Уймись, — сказал отец Аде. — Плохие новости из Америки: Кеннеди убили.

— Как убили! — схватилась за голову тетя Аня. — Кто убил? Кеннеди был против войны, договорился с Хрущевым. Что же теперь будет? Не дай Бог, не дай Бог война!

По радио из Москвы передали, что Хрущев посетил американское посольство и выразил свое соболезнование. Во дворе все одобряли, и на другой день, когда встретились с Бирюком и Малой в пионерской комнате, предлагали послать телеграмму в Москву, чтобы выразить соболезнование от имени двора по случаю трагедии в Америке, которую советские люди переживают вместе с американцами.

Бирюк сказал, нельзя стричь всех американцев под одну гребенку, наверняка есть и такие, которые не очень горюют, и потому лучше подождать несколько дней, пока можно будет получить более полное представление, чтобы осудить не только само убийство, а и убийц, которые стреляли в президента Кеннеди.

Одновременно, подчеркнул Бирюк, надо решительно пресекать слухи насчет нового обострения в отношениях между Советским Союзом и Соединенными Штатами, которые муссируют в отдельных местах города. Компетентные органы в настоящее время занимаются расследованиями, и нет надобности объяснять, что всякая дополнительная информация по этому вопросу может служить только на пользу делу.

В декабре прибыл в порт сухогруз с канадской пшеницей. В «Торгмортрансе» осведомленные товарищи говорили Матвею Фабриканту, что по инициативе самого Хрущева закупили в Канаде и Австралии десять миллионов тонн пшеницы. Возникли трудности с разгрузкой прибывшего сухогруза, поскольку портовые элеваторы в Одессе рассчитаны были, когда их строили, на подачу зерна с берега на судно, а для приема зерна с моря на берег механизмов не имели. В Соединенных Штатах и в Канаде пришлось срочно закупать трубопроводы для подачи заморского зерна на одесские причалы.