Po tu storonu - Chinenkov
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, он тоже не виноват, – сказал Азат, краснея. – Когда Маргарита привезла его в домик, её сын так жестоко избил Кузьму, что жизнь едва теплилась в нем и он ничего не соображал.
– Странно слышать от тебя такие слова, товарищ Рахимов, – усмехнулся майор. – Я ожидал, что ты во всём случившемся будешь обвинять именно Малова, а ты… Кстати, это же ты разоблачил его, разглядев в кузнеце-ударнике Антоне Мартынове скрытого врага народа Кузьму Малова?
– Да какой он враг, так себе, размазня, – вздохнул Азат. – Да, я узнал его и хотел…
– Нет, не надо мне сейчас пересказывать свои отношения с Маловым, они мне известны, товарищ Рахимов, – поморщился Овчаренко. – Также нам известно, с какой целью ты «изобличил» его. Нам известны все происшедшие в городе Улан-Удэ и в тайге события, так что…
– Тогда мне больше нечего добавить, – пожал плечами Азат. – Раз вам всё известно, то и…
– Нам много что известно, но не всё, – оборвал его майор. – Например, хотелось бы уточнить, с какой целью так называемая Маргарита приехала в домик «со своим сыном»? Странно как-то, что все вы собрались в одном и том же месте в одно и то же время? – Он с интересом посмотрел на Мавлюдова. – Вы так не считаете, товарищ Рахимов?
– Меня тоже удивил их приезд, – кивнул Азат. – Но они не объяснили цели, ради которой пожаловали.
– Ну, хорошо, закончим на этом…
На том их «дружеский разговор» был завершен.
Чтобы забыть о злоключениях, произошедших с ним в Сибири, Азат с удвоенной энергией принялся за работу. Но неприятности последних месяцев не оставляли его в покое, и многое из того, что происходило вокруг, настораживало.
Вскоре пронёсся слух, что подмявшая под себя Европу гитлеровская Германия вот-вот нападёт на Советский Союз.
Сосредоточение немецких войск на польской границе… провокационные действия против СССР… полёты над пограничной зоной разведывательных самолётов… Наступили тревожные дни. Каждую ночь Азат засыпал с одной мыслью: ночью придут за ним. Бывало, он не спал до утра, ворочаясь с боку на бок. Беспокойство его ещё больше возросло от того, что НКВД как будто забыло о нём.
Прошла неделя, и Азата вызвали к Овчаренко.
…В каких ты отношениях с Мартином Боммером? Когда и где познакомились? Что тебе известно о его связях в СССР? Сколько раз и сколько времени ты встречался с Боммером во время его посещений СССР и о чём с ним говорили?
На все задаваемые майором вопросы он отвечал осторожно, инстинктивно чувствуя, что должен всячески открещиваться от Боммера. Азат очень удивился, когда Овчаренко сообщил ему, что Мартин уже дважды пытался вызвать его в Германию с делегацией других учёных. И с радостью принял к сведению сообщение, что претензий к нему у органов нет, и покинул Управление с легким сердцем.
*
Шли дни. Азат становился всё раздражительнее, потому что из города приходили слухи один страшнее другого. По каким-то причинам отключили телефонную связь. Услышав от одного из пациентов, что в городе беспокойно, а ночами по улицам ходят вооружённые милицейские патрули, Азат уже не находил себе места.
О вторжении войск вермахта на территорию СССР он узнал в тот же день, 22 июня 1941 года. Это известие сначала повергло его в шок, а уж потом…
*
Историческая справка
22 июня фашистская Германия без объявления войны, поправ договорные обязательства, напала на Советский Союз. План «Барбаросса» вступил в действие. Фашистские войска стремительно приближались к Москве. Захвачены Литва, Латвия, Западная Белоруссия, Западная Украина. В августе фашисты подошли к Ленинграду, захватили Киев, Смоленск. Началось наступление на Москву.
На Ленинград наступала группа армий «Север» общей численностью 500 тысяч человек, под командованием генерал-фельдмаршала фон Лееба. Леебу поручалось уничтожить части Красной армии, расположенные в Прибалтике, развить наступление, захватить все военно-морские базы на Балтийском море и к 21 июля овладеть Ленинградом. 9 июля был занят Псков. 10 июля немецкие танки прорвали фронт и пошли на Лугу. До Ленинграда оставалось 180 километров. 21 августа немцы заняли станции Чудово, перерезали Октябрьскую железную дорогу и через 8 дней овладели Тосно. 30 августа пал крупный железнодорожный узел Мга. Последняя железная дорога, соединяющая Ленинград со страной, оказалась в руках немцев. 8 сентября 1941 года гитлеровцы захватили у истока Невы город Шлиссельбург, окружив Ленинград с суши. Началась 871-дневная блокада Ленинграда…
*
Трясущимися руками Азат разлил по стаканам оставшийся в бутылке спирт и тяжело уселся на стул. Глаза его потухли. Он ощущал в себе бесконечную усталость и вспомнил, что уже далеко не молод. Азат скрипел зубами от собственного бессилия.
Посмотрев на притихшего за столом полупьяного зама, он побледнел, вскочил, залпом выпил спирт из стакана и закричал:
– Что делать, кто мне скажет? Город окружён, каждый день бомбардировки, обстрелы, пожары… Нам уже не спастись! Даже эвакуироваться некуда, все пути из Ленинграда отрезаны!
– Люди как с ума посходили, – поддакнул зам, выпив. – У всех магазинов очереди, у сберкасс очереди… Всё смели с полок. Сахар, муку, мыло, соль – всё подчистую.
– А про нас будто забыли, – простонал Азат. – Сидим уже два дня на чемоданах, и ни одной машины…
– Кому сейчас до нас есть дело, – усмехнулся зам. – Сейчас все сами собой заняты. Кто поумнее давно уже на Урал, в Поволжье эвакуировались, а мы так себе, мелочь, крысы медицинские.
– Нас хотя бы в город перевезли, – вздохнул Азат уныло. – Не знаю, как ты, Иван Фомич, а я себя очень отвратительно чувствую.
– Признаться, и я себя неважно чувствую, – вздохнул зам. – Лаборатория всегда была полна народу, а сейчас только мы с вами. Сидим вот, спиртягу глыкаем от безысходности и дожидаемся, когда соизволят вспомнить о нас. А может, бросим здесь всё к едрене фене и пойдём в город самостоятельно?
За несколько минут до полуночи со стороны Ленинграда стали доноситься звуки сирены. Затем послышался гул приближающихся самолётов и загрохотали зенитные батареи. Ну а потом раздались взрывы, и сразу же стало понятно, что город подвергся плотной массированной бомбардировке.
Во двор вдруг въехала чёрная легковушка. Азат увидел её из окна, и его охватило необычайное волнение.
Машина остановилась у входа в здание лаборатории.
– Лейтенант Дроздов, – представился мужчина в форме и козырнул новенькими корочками удостоверения.
Второй гость в гражданском костюме в знак приветствия лишь кивнул головой.
– Я профессор Мавлюдов, – назвался Азат.
– А я доцент Куприянов Иван Фомич, – поспешил представиться зам. – Так сказать, правая рука руководителя.
Проигнорировав приглашение Азата войти в здание, лейтенант распорядился:
– Товарищ Рахимов, забираем только те чемоданы, в которых ваши настойки, и прошу в машину!
– Как это, а я? – удивился зам. – Мне что, одному оставаться прикажете?
– Вы останетесь с оборудованием, товарищ Куприянов, – усмехнулся лейтенант. – Ближе к утру подъедут два грузовика и заберут все необходимое.
– Может быть, и мне до утра здесь остаться? – поинтересовался Азат.
– Нет, вас приказано привезти немедленно, товарищ Рахимов, – покачал головой лейтенант. – У нас приказы не обсуждаются, а выполняются…
3
Владимир Александрович Быстрицкий проснулся очень рано: ему почудилось, будто его кто-то позвал. Он свесил с кровати ноги и прислушался – было тихо.
«Скверное дождливое утро, – подумал он уныло, выглянув в окно. – Пожалуй, посплю ещё, мне некуда торопиться…»
Он вернулся в кровать, укрылся с головой одеялом и попытался заснуть, но тщетно. Мешали воющий ветер и мысли о шаткости своего положения. Ворочаясь с боку на бок, Владимир Александрович наконец заснул, но и во сне его мучили те же кошмары, что и наяву.
Часов в десять Быстрицкий проснулся от собственного стона. «Интересно, что принесёт мне сегодняшний день?..»
Он распахнул створку и стал наслаждаться дождём и ветром. Вдруг кто-то постучал в дверь. Владимир Александрович вздрогнул от неожиданности: сам не зная почему, он чувствовал, что сегодня наступят какие-то перемены в его жизни, и почему-то боялся их.
Служанка на ломаном русском языке доложила:
– Господин Быстрицкий, дон Диего просит вас через полчаса явиться к нему в кабинет…
Хозяин фазенды явно ожидал его прихода. Дон Диего приветливо кивнул Быстрицкому, но выглядел он при этом необычайно озабоченным.
– Вы собираетесь меня снова чем-то огорчить? – встревожился Владимир Александрович.
– Ну-у-у… Не так уж мы часто видимся, – напомнил дон Диего. – Кажется, в последний раз мы разговаривали месяц назад? Или я ошибаюсь?
