Зов крови (СИ) - Логинова Мию

— Поцелуй меня, — попросила шепотом.

Он наклонился, приближая свой рот к моим губам.

Его поцелуй был каким-то диким, болезненным, отчаянным. Шершавые обветренные губы больно царапали кожу.

Внутренности скрутило в тошнотворный узел, и я поняла, что это наши общие ощущения с кошкой. Она страшно подвывала внутри меня, дрожа и морщась.

Его руки неуверенно прошлись по шее. От этого движения мое тело покрылось гусиной кожей, а глаза Киллиана блеснули, когда сквозь тонкую сорочку проступили очертания затвердевших сосков. Он стал нетерпеливо их тискать и пощипывать всё более трясущимися пальцами.

— О Боги, — его начала бить мелкая дрожь, — о да-а… О-о пустые небеса…

Я закусила губу, стараясь сидеть не двигаясь, терпеливо выжидая удачный момент. Кошка под кожей растекалась силой, готовясь в любой момент вступить в игру.

Киллиан попытался раздвинуть мои ноги, но браслеты звякнули, напоминая, что я узница.

— Сколько же я ждал, — шептал он, наглаживая мои бедра, задирая рубашку — сколько фантазировал…

— Освободи руки, — подалась к нему. — Хочу чувствовать тебя.

— Хи-итрая Алекс, — он практически мурлыкал мне в ответ, — ты не пробовала еще заниматься любовью связанной, да? В этом есть своя прелесть.

Подняв руки, он рванул ворот рубашки, с благоговением рассматривая обнажившуюся грудь. Болезненный комок застрял в горле, когда вдруг Киллиан коснулся горошинки соска, видневшейся в разорванном вороте.

«Он не должен понять, что ты задумала что-то и что боишься! — подсказала кошка. — Ты в безопасности, пока не даёшь волю страху».

— Ты совершенна! — восхищенно ахнул, обводя ареол пальцами.

— Уступи мне хотя бы в этом, прошу, — прошептала, старательно дыша с придыханием. — Неужели я не заслужила? Оставь оковы на ногах, но руками я хочу касаться тебя.

— Хорошо, — он сдался, выводя замысловатые узоры на тыльной стороне обручей, снимая их один за другим. — Только попробуй ударить! — предупредил он. — Тогда мне прямо сейчас придется объяснить во всех подробностях, почему мои любовницы приходят в восторг от наручников и боли.

Кто-то назвал мое имя. Мы переглянулись в недоумении.

Меня снова кто-то позвал:

— Алекс!

Киллиан перевёл взгляд в сторону клетки с Маркусом. Тот стоял на коленях, крепко сжимая прутья ладонями, и не мигая смотрел на нас обоими глазами: человеческим, практически скрытым за грязной чёлкой, и механическим, горящим кроваво-красным.

— Петушиная отрыжка! — в сердцах выругался Киллиан. — Тебя что, как попугая, надо тряпкой накрывать, чтоб не вякал? И нашел же время!

Тем временем Маркус начал трясти прутья, грохоча металлической рукой.

Киллиан было направился в его сторону, но замер на полпути, прислушиваясь.

Я повторила его жест, навострив уши.

«Да! Да!» — вопила кошка, и я готова была ей вторить, радостно вереща в голос.

Я бросила взгляд на горностая, понимая всё без слов: шумя, он пытался заглушить приближение подмоги.

— Не может быть! — зло прошипел Киллиан, поспешно снимая с одного из рожков начавшую подгнивать голову. Щёлкнул механизм сейфа, в котором оказалось невероятное количество странных приспособлений и механических существ: пауки, мухи, жуки, змеи разных размеров и разной степени отравленности. В том, что это оружие, я не сомневалась ни минуты.

Лис начал поспешно активировать насекомых, бросая их на пол. Те, оживая, деловито осматривали комнату в поисках жертв — меня, Маркуса и появившейся подмоги.

— Клянусь всеми забытыми богами, я тебя убью!

Голос Нейтона был для меня музыкой. За ним следом в нашу пыточную вошел внушительных размеров ирбис. Бросив на меня заинтересованный взгляд, зверь уставился в сторону Киллиана, оставаясь позади Нейтона.

— Нейт, — прошептала, запахивая разорванные края рубашки.

Он бросил мимолетный взгляд в мою сторону:

— Потерпи ещё немного, — успокаивающе ответил он, стремительно настигая Киллиана. Тот сделал шаг назад, но Нейт сбил его с ног. Они схватились, шипя и рыча, нанося друг другу сокрушительные удары.

На несколько мгновений клубок их тел распутался и я отчётливо увидела, как Киллиан вознамерился ко всем отравленным гадам использовать и своё кольцо.

Маркус методично крошил ползучих гадов, которые достигали его клетки. Сейчас короб, держащий его в неволе, стал защитой. Ядовитые твари заползали к нему только с одной стороны, давая преимущество уничтожать их более прицельно. Ко мне же ползли и подлетали со всех сторон.

За пару секунд сердце ухнуло в пятки и стремительно подскочило прямо в голову, застучав в ушах.

«Ненавижу насекомых. Киллиан расправится с нами одним махом — отравит!»

«Так просто мы ему не дадимся!»

Мой зверь сделал что-то невероятное: сперва было невообразимо больно, как будто необъятный сгусток энергии, набирая массу, силился разорвать меня изнутри. Затем я почувствовала, как начало свою трансформацию лицо. Зубы удлинились, превращаясь в клыки, скулы и надбровные дуги начали деформироваться, нависая над глазами… а я вспомнила это ощущение. Такое уже происходило со мной, когда кошка брала верх! Неужели мне уже был подвластен полуоборот?!

Затем пришёл черёд модифицированной руки. Я рассматривала трансформацию механизма с каким-то благоговейным трепетом: вот едва слышно зашипели гидравлические подвески, в многочисленных сочленениях показались крутящиеся шестеренки, видоизменяя и преобразовывая человеческую руку в лапу. Изнутри выскользнули металлические лезвия, заменяющие когти.

Так как конечность кошки была массивней моей руки, некоторые её части были сквозными. Со стороны это больше напоминало огромный металлический скелет звериной лапы, чем её полноценную форму. Но в ней была сила. Я чувствовала это.

Наверное, я выглядела устрашающе: получеловек-полузверь в развевающейся белой тряпке, отдаленно смахивающей на нижнюю сорочку.

— Почему ты не поможешь ему? — прокричала успевшему обернуться второму ирбису. Говорила я голосом кошки. Теперь я понимала, почему ей так нравилось получать контроль над нашим телом в полуобороте. Только так, благодаря микстуре или нашему легкому безумию, она обретала голос, который слышали. В нашем мире только примархи могли говорить в звериной ипостаси.

Совершенно не стесняясь наготы, он слабо улыбнулся, отбиваясь от успевших подлететь мух:

— Нет. Нейт никогда меня не простит за вмешательство. Это его бой.

«Он также не воздействует на лиса силой альфы», — заметила кошка.

«А зря! Киллиану чужды принципы честной борьбы!»

Не мешкая, стала отбиваться от мелких механоидов. Не обращая внимания на многочисленные жалящие укусы на ногах, стала медленно, насколько позволяли двигаться оковы, продвигаться в сторону дерущихся мужчин. Надо дать понять Нейтону, которого кусали и жалили создания Киллиана, что ему угрожает опасность и другого формата.

Но я не успела.

Киллиан ринулся на Нейта с неожиданной прытью. Зажав согнутой рукой шею, он прицельно уколол его за ухом, тут же расслабив захват.

Нейтон схватил его за руку и перекинул через плечо. Киллиан со стоном грохнулся на пол и распростерся на спине прямо у моих ног.

— Вот и всё, — харкая кровью, полоумно смеясь, Киллиан смотрел мне в глаза. — Не достанешься мне, так и ему не будешь нужна!

Я перевела затравленный взгляд на свою пару. Нейтон уже было приготовился прыгнуть в нашу сторону, но покачнулся и рухнул на колени.

Незнакомый мне ирбис тут же оказался рядом, подхватывая его под руки:

— Нейт, оборачивайся, — всё кричал и кричал парень. — Оборачивайся!

Яд от укусов механических насекомых начинал действовать и на меня.

Я опустилась на четвереньки, борясь с головокружением.

— Я сделал это, — лихорадочно шептал Киллиан, рассматривая меня, — свой Шедевр!

Несмотря на слабость, внутри меня бушевала чистая ярость.

— Да-а, ты сделал это, мерзавчик, — не обращая внимание на слёзы, градом текущие по щекам, кошка оскалилась клыками, медленно погружаясь созданной лапой в живот лису. Металлические когти мягко с невообразимой плавностью распарывали плоть. Он истошно заверещал.