Иметь королеву - Владимир Неволин

— Ракета, — кивнул Зобов. — Ядерное оружие. Против этого не попрешь. Вывод: засадили меня сюда, как крота, чтобы стрельнуть сообщением — гад-командир спрятался в командно-пусковом пункте и грозится пальнуть стратегической, если хоть одна б… сунет нос в его часть. — Зобов тяжело вздохнул. — Тем более что предпосылки для такого нехорошего поведения командира были. Комиссию отфутболил, меры принять угрожал. Самолет, прости меня господи грешного, сбил. Тут и до большего полтора шага. Пошел вразнос — и все дела.

— Интересно, — сказал капитан. — Все, вроде сходится. Но опять же — кто все это затеял? Ни тот, ни другой, ни третий — кто же все-таки?

— Подозреваю я, — помял своим грузным телом топчан Зобов, — что этот человек затеял свою игру, зная досконально все мои делишки. Изолировать командира, потянуть время, попользоваться его закромами — и слинять, когда запахнет жареным. Только один человек был посвящен во все. Самый близкий и самый ласковый.

— Баба, что ли?! — вскинулся Ефимов.

Зобов подпрыгнул на топчане, во внутренностях которого что-то звонко треснуло.

— Ты, капитан, извиняй, при подчиненных непедагогично, но ты дурак. Какая еще баба! Адъютант это мой, курва лакейская.

Воцарилась тишина. Где-то наверху, гоняя воздух, чуть слышно шумели вентиляторы.

— А ведь точно, — пораженно прошептал Ефимов. — Я-то думаю, что это он с ПО-шником да с летуном кучковаться стал. На охоту ездили, рыбку ловить на катере катались. Как же вы его проглядели, Виктор Сергеич? Гнать его надо было!

— А на его место кого? — спросил Зобов. — Тебя, что ли? Нет, мужик-то он дельный. Я его давно знаю. Это я виноват — вожжи отпустил, расслабился. А таких надо все время прижимать, чтобы знал свое место и не высовывался. Недоглядел…

— Наворотит он теперь, подлюга, — сказал капитан.

— Вот это, к сожалению, ты верно прочухал. Такие до власти дорвутся — напролом идут. Как тот ефрейтор.

— Это который? — заинтересованно спросил Ефимов.

Зобов безнадежно махнул рукой:

— Ты с ним не встречался. В разных полках служили.

Сержант за столом снова уткнулся в компьютер. Бункер наполнился стонами и выстрелами.

— Эй, вояка, завязывай, — приказал Зобов. — Хватит херней заниматься. Пора думать, как дальше жить. Выбраться отсюда мы самостоятельно, как я понял, не сможем, поэтому даю вводную следующего плана: всем напрячься, как во время запора, и думать. Да не жопой думать, а головой.

— А зачем сообщать, Виктор Сергеич? — сказал командир. — Когда-то ведь наверху весь этот шухер кончится — тогда и нас освободят. Продовольствие у нас есть — на месяц хватит…

— А потом съедим самого толстого, — поддакнул Зобов. — Нет уж. Дело не в том. В Москве наверняка не сидят сложа руки — и не только в ней, но и, думаю, в другой, не заинтересованной в падении на ее территорию боеголовки, державе. Там все сделают, чтобы нейтрализовать стратегическую — понимай, и нас тоже. Пришлют спецгруппу, пустят по вентканалам в наши апартаменты какую-нибудь ядовитую дрянь, и мы отбросим копыта. Или еще что-нибудь придумают — сейчас средств хватает. А я жить хочу. Ты хочешь?

— Хочу, — признался Ефимов. — Я-то что, я в ваших делах не участвовал. Квартира — дежурство — квартира. У меня и жена, и мальчишка растет.

— А мне до дембеля полгода, — сказал сержант. — Ждут.

— Значит, думай хорошо, если хочешь, чтоб тебя дождались, — резюмировал Зобов. — Не сачкуй.

— Может, записку в вентшахту бросить? — сказал сержант после недолгого молчания. — Вылетит наружу, там ее подберут и сообщат куда надо.

— Можно, — сказал Зобов. — Но долго. Пока подберут, пока сообщат, да и то бабушка надвое дедушке пообещала — может дам, а может нет. По тайге немного народу шляется. Еще есть предложения?

— Пока нет, — сказал сержант.

— Тогда иди смени товарища у выходного люка. У него нашими побасенками мозги не засраны, может, на свежую голову придумает что-то путное.

Сержант ушел, и вскоре по винтовой лестнице в бункер спустился коротко стриженный худощавый солдатик в очках.

— Ефрейтор! — засиял капитан, узрев у того на погонах по желтой поперечной лычке. — Так это вы про Гитлера говорили, Виктор Сергеич?!

— На глазах растешь, — одобрил Зобов. — Для тебя, Ефимов, еще не все потеряно. Садись, служивый.

Солдат сел.

— Мы вот обмозговываем, как наружу весточку подать о нашем бедственном положении, — сообщил Зобов. — Ты очки носишь, значит, умным должен быть. Давай идеи. За каждую дельную мысль — дополнительная лычка. Сержантом хочешь быть?

Солдат пожал плечами:

— Нет.

— Почему? — удивился Зобов.

— Не люблю, когда заставляют дурацкие приказы выполнять.

Зобов откинулся на спинку топчана.

— Так-так, — сказал он, щурясь, — умишко есть. Ладно, оставим хаханьки и поговорим всерьез. Имеется: шахта со стратегической и командно-пусковой пункт. Пункт заблокирован, но связь и управление ракетой не потеряны. Как сделать, чтобы за десять тысяч километров отсюда узнали, что мы здесь не по своей воле. Ясно объясняю?

— Ясно, — кивнул солдатик. — Радиосвязи тоже нет?

— Хрен ее знает, — сказал Зобов, — есть она или нет. Лампочки на рации мигают, стрелки бегают, а никто не отвечает.

— Антенну обрезали, — сказал ефрейтор. — Ясное дело.

Снова все замолчали.

— У меня земляк в БОПРе служит, — сказал солдатик. — Оператор-планшетист. Ему из секретки каждый день шифрованные телеграммы приходят с данными на разные спутники. Фото, телевизионные разведчики. Он их время подлета-ухода вычисляет и на этот промежуток времени дает приказ на радиомолчание — чтоб те по излучению локаторы не засекли.

— Есть такое дело, — сказал Зобов. — Командиром у них… э-э… майор Вострецов. Грамотный мужик, но не деловой. Их хибара на краю части, у колючки.

— Я думаю, нам это радиомолчание нарушить надо, — продолжил ефрейтор. — Подать сигнал SOS, например.

— Соси не соси, — пробурчал Зобов, — а радио у нас не работает. Только что сказано было.

— Не обязательно радиоволнами. Боеголовка фонит? В смысле, радиационный фон от нее исходит?

— Должен быть, — сказал Зобов. — Инструкция врет, что небольшой, но я думаю, если сутки с ней в обнимку побыть, потом обнималка на полшестого смотреть будет. Так, значит, ты, младший сержант, думаешь, что надо крышечку над шахтой открыть, а спутники, которые, по причине чрезвычайной ситуации над Калчами как виноград повисли, ее и засекут.

— Не только засекут, но и увидят, — сказал ефрейтор. — А если мы эту крышечку будем туда-сюда гонять, то можно азбуку Морзе изобразить. Три точки — три тире — три точки. SOS.