Морской лорд. Том 2 - Александр Чернобровкин

– Мой зять Ранульф тоже собирается уйти из-под Уоллингфорда, – продолжил Роберт Глостерский. – Валлийцы усилили натиск на его земли и его валлийских союзников. Оуайн Гвинедский захватил замок Молде, а Каделл Дехейбартский – Кармартен и начал осаду Лланстефана.

Не сомневаюсь, что к захвату Молде приложил руку Умфра. На счет остальных замков не знаю. Вернется Умфра, расскажет.

В конце августа король Стефан снял осаду Уоллингфорда и ушел в Нортгемптон в гости к своему верному вассалу Симону де Санлису, графу Нортгемптонскому. К тому времени граф Честерский уже воевал с валлийцами, которые сумели захватить замок Лланстефан. Говорят, что король Стефан расстался с ним холодно, что именно из-за ухода Ранульфа де Жернона и пришлось снять осаду Уоллингфорда. Тот, кто не нравится, всегда в чем-нибудь виноват.

Узнав об этом, я попрощался с графом Глостерским и отправился в свой замок. Там нас ждал Умфра. Как я и подозревал, он приложил руку к захвату всех трех замков. Способный у меня ученик!

35

Урожай собрали без нас. Был он необычайно большим. Поэтому я приказал набить овсом твиндек шхуны. Надо же чем-то кормить строителей замка в Португалии. Сержантов отпустил по домам, а взамен нанял лучников. Вместе с экипажем их было шесть десятков. Взял на борт и десять семейных пар из англосакских деревень. Валлийцы лучше воюют, но англосаксы более трудолюбивы. У валлийцев, как и у русских, большую часть работы делают женщины, а у англосаксов наоборот.

Добрались до устья реки Мондегу быстро. Там на берегу океана несколько отличных пляжей. В двенадцатом веке, правда, никто не загорал на них, только стайку ребятишек видел. На берегу реки находилось село или небольшой городок под названием Фигейра-да-Фош, обнесенный невысокой каменной стеной. Дома и особенно церковь были намного выше этой стены. Когда я в двадцать первом веке стоял в порту Лиссабон, к нам на судно приезжали зазывалы, предлагали бесплатно отвезти на микроавтобусе в Фигейра-да-Фош в самое большое на Пиренейском полуострове казино. Никто из наших не поехал. В рейс идут не для того, чтобы вернуться домой с пустыми карманами.

С приливом поднялись до холма, на котором строился мой замок. Уже выросли стены метров на пять и закончилось строительство надворотной башни. Возле замка в первую очередь соорудили пристань для шхуны. Мы к ней ошвартовались, выгрузили сперва переселенцев, а потом овес. Англосаксам я разрешил выбрать лучшие дома и участки в деревнях. Северяне с удивлением смотрели на каменные дома с плоскими крышами, виноградники, каштановые и оливковые рощи. Ничего, местные помогут им освоиться, поделятся опытом. Переселенцы из Нормандии уже собрали первый урожай, недавно отметили праздник молодого вина. Впрочем, англосаксы предпочли участки с полями под зерновые. Попросили привезти им пшеницу на семена. Остались здесь и сорок лучников. До нашего возвращения будут помогать строить замок.

Шхуна пошла на северо-восток, в порт Кале. По пути нам попался караван из пяти больших нефов, которые следовали попутным курсом. Я не рискнул нападать, потому что в случае потери части экипажа некому будет работать с парусами. В Ла-Манше повстречали боевую галеру. К счастью, ей было не до нас.

Порт Кале, расположенный в самом узком месте пролива Па-де-Кале, отделяющем Англию от Европы, и в двенадцатом веке был забит паромами самой разной конструкции. По меркам этой эпохи Кале – город средних размеров. С каменными стенами и чем-то вроде цитадели в прибережной его части. Я по нему не гулял, некогда было. Быстро погрузили набранных Марком переселенцев. Их оказалось на пять пар больше. Брабантец перестраховался на всякий случай, предложив мне отсеять непонравившихся. Я взял всех. Также наполнили водой бочки и купили пшеницы на семена. Правда, взяли ее немного, чтобы людям было где поместиться.

На обратном пути возле Бреста повстречали небольшой судно, которое шло со стороны Кастилии. Наверное, с вином. На шхуне свободного места не было, а тащить судно на буксире – слишком хлопотно, много времени отнимет. Как нет возможности или смысла нападать, так добыча встречается чуть ли не на каждом шагу.

Этим переселенцам достались уже не самые лучшие куски. И получали не то, что хотели, а что досталось по жребию. Я пронумеровал пятьдесят пять палочек, ссыпал в мешок и предложил переселенцам тянуть их. На каждый номер шел дом с участком. Что принадлежало старым хозяевам, то доставалось и новым. А чтобы было на что пережить зиму и засеять участки, всех желающих нанял на строительство замка.

Следующий рейс был на Плимут. Захватил Марка, чтобы помог отобрать добровольцев. Я объяснил ему, каким требованиям должен отвечать рыцарь, сражающийся под моей хоругвью. Он знал многих наемников, что гарантировало хотя бы частичный отсев не подходивших мне. На этот раз за весь рейс видели только несколько рыбацких лодок.

– Может, нападем на них? – предложил Марк.

– Слишком мелко для меня, – ответил ему. – Не спеши, будет тебе настоящая добыча. Мавры живут в такой роскоши, которая нашим рыцарям и не снилась.

Он мне поверил, потому что наслушался рассказов о богатствах, которые захватили участники Первого Крестового похода. Даже простые рыцари в Иерусалиме награбили столько золота, сколько в Европе не видели за всю свою жизнь.

В Плимуте встали на якорь на рейде. Гавань очень удобная, безопасная при ветрах всех направлений. Город располагался на холме, который был высотой метров сто пятьдесят, между реками Плим и Тамар. Огражден частоколом с деревянными башнями. В северо-восточном углу что-то типа цитадели. Сходить на берег я не стал. Город принадлежит королю Стефану. Мало ли что придет в голову его вассалам, желающим выслужиться?! Обычно рыцаря, не участвующего в данный момент в боевых действиях, не трогают, но исключения – украшения правил. Да и нечего мне там было делать. Воду мы набрали в рейсе, попав пол проливной дождь на подходе к Англии, продуктами запаслись на оба конца. На берег был отправлен только Марк, который вернулся с первой партией рыцарей и известием, что в Плимуте собралось около двух сотен безлошадных рыцарей и пехотинцев, желающих поучаствовать в освобождении Пиренейского полуострова от мавров.

Этой ходкой я забрал только рыцарей, около сотни. За пехотинцами вернулся через две недели и взял их чуть больше сотни. В начале ноября у меня в Португалии был отряд почти из трех сотен человек.

С ними я и отправился в Коимбру, чтобы встать на довольствие короля Афонсу. Самому кормить такую ораву, в придачу к строителям замка, мне было тяжковато. Я и мои рыцари – Умфра, Джон, Нудд, Рис, Жан и Ллейшон – и Марк ехали на захваченных на галере лошадях. Еще три пары кобыл были впряжены в кибитки. Остальные рыцари шли пешком. Никто не роптал. Им уже рассказали, какую добычу мы взяли в маврском замке и на захваченных галерах.