Иванов, Петров, Сидоров - Сергей Гужвин

Это был ещё не раздор в императорской фамилии, это был прецедент, тихий звон, правда, погребальный.

Серьёзный удар по солидарности царской семьи был нанесён вторым супружеством императора Александра II. Брак с княжною Долгорукой был вторым морганатическим браком в семействе. Указом от 5 декабря 1880 года ей жаловался титул светлейшей княгини Юрьевской, что соотносилось с одним из фамильных имён бояр Романовых. Их дети (трое, все рождённые вне брака, но узаконенные задним числом) получали фамилию Юрьевские. Одновременно с этим Александр II подписал удостоверение, что министр двора граф Адлерберг вложил в государственный банк 3 302 910 золотых рублей на имя княгини Екатерины Михайловны Юрьевской и её детей.

Мнения разделились, компромисс между двумя соперничающими партиями: княгини Юрьевской и наследника Александра Александровича, будущего императора Александра III найден не был.

После смерти Александра II княгиня Юрьевская была вынуждена эмигрировать в Ниццу. А Александр III немедленно сменил министра двора и разогнал ближайшее окружение отца. Очень уж он был недоволен отцом, обидевшим мать и нарушившим Закон. Однако именно Александру III суждено было заколотить последний гвоздь в гроб единства династии.

Видя разрастание императорской фамилии, и решив оградить великокняжеский сан от чрезмерного расплывания, Александр III изменил закон "Учреждение об императорской фамилии" в том смысле, что отныне участвовали в уделах только дети и внуки императора. Правнуки получали титул князя крови со званием "высочества" и миллион рублей. Остальные потомки титуловались всего лишь "светлостями" и от кормушки отодвигались совсем.

Деление высочайших особ на "белых" и "чёрных", присосавшихся к Уделам и обделённых, никак не могло способствовать единению семьи. Со сменой государя, императорская фамилия, сидевшая как мыши при суровом Александре III, надеялась получить большую свободу действий и ближе пододвинуться к Уделам. Новый царь был молод, и старшие родственники рассчитывали влиять на него. Как показала история, этого не произошло и отчуждение императорской фамилии и монарха усилилось.

Ещё одним поводом к недовольству императора, было его отношение к постановлениям семейных советов. Председатель, старший из присутствующих членов семьи, должен был доводить до сведения государя о постановлениях собраний через министра двора. Это бесило великих князей. Но, несмотря на все их старания, Николай сохранял эту форму, чтобы избегать всяких пререканий с родственниками. Тем более что император часто не только не одобрял желания большинства, но и накладывал прямо противоположные резолюции. Склок он, конечно, так избегал, но отношения с родственниками только ухудшались.

Стали множиться морганатические союзы. Николай рвал и метал, но ему в лицо бросали отречения и уезжали за границу. Через некоторое время виновных прощали, призывали ко двору, некоторые даже возвращались, но прежних отношений восстановить было уже нельзя. У царских отпрысков и самолюбие царское.

Нужно отметить, что русский император, в кругу своей семьи, не считался божественным и вне критики. Это для крестьянина он был царём-батюшкой, а семья его воспринимала как первого среди равных. Если какой император имел жесткий характер и волю поставить себя на недосягаемую для родственников высоту, то с этим, скрипя зубами, мирились. Николай же в реальной истории своей мягкостью и безволием не смог поставить себя морально и властно выше. Он формально пользовался атрибутами власти и поэтому члены императорской фамилии всё чаще задавали себе вопрос: "Нами пытаешься помыкать, а сам-то, что творишь?". История с Распутиным окончательно втоптала репутацию Николая и Алисы в грязь.

У Николая Александровича в реальной истории был несомненный талант настраивать против себя не только всё российское общество до такой степени, что быть монархистом стало неприлично, но и всю императорскую фамилию, несмотря на её очевидную неоднородность.

Кланы, на которые делилась династия, наименовались по отчеству родителя – патриарха.

Александровичи – дети Александра II, родные братья Александра III, дяди Николая II.

Константиновичи – дети Константина Николаевича, брата Александра II, племянники Александра III, двоюродные дяди Николая II.

Николаевичи – дети Николая Николаевича, брата Александра II, племянники Александра III, двоюродные дяди Николая II.

Михайловичи – дети Михаила Николаевича, брата Александра II, племянники Александра III, двоюродные дяди Николая II.

Называть каждого из представителей этих кланов поимённо – долго и нудно, тем более, что многие из них – пустоцветы, ничем особенным не выделялись, потихоньку коптили небо и проедали удельные деньги. Тех, кто будет нужен по ходу повествования, будем представлять по мере необходимости.

Сандро, муж родной сестры Николая, Ксении, с кем мы уже знакомы, был сыном Михаила Николаевича, следовательно, имел полный титул такой: его императорское высочество великий князь Александр Михайлович. Несомненно, талантливый человек, моряк, при появлении аэропланов, сделал немало для становления русской авиации на крыло.

В Николаевский аванзал вошли церемониймейстеры и начали выстраивать придворных и приглашённых по рангу, согласно этикету. Когда кортеж был образован, министр двора вошёл в Малахитовую гостиную и доложил об этом его величеству. Николай поблагодарил его, а великие князья, в точности, знающие каждый своё место (по близости к трону, по порядку престолонаследия), стали позади него, попарно. Великие княгини заняли места соответственно рангу их отцов и мужей. В первой паре оказались Николай и мамá, вдовствующая императрица, поскольку молодой император ещё не женат. Александру Фёдоровну, Аликс, как наречённую невесту императора, поставили во вторую пару с Георгием, наследником-цесаревичем. Министр двора стал справа от государя, на шаг сзади. За ним – друг другу в затылок – почётное дежурство: один генерал-адъютант, один свитский генерал и один флигель-адъютант. Остальные встали парами за императором.

Из Николаевского аванзала колонна придворных и приглашённых прошла в Концертный зал и остановилась в ожидании государя. Вельможи повернулись направо, рассредоточились в один ряд и замерли.

Арапы медленно раскрывают двери Малахитовой гостиной, больше похожие на ворота. Оркестр играет полонез, тише и медленнее, чем обычно, герольд читает полный титул Его Императорского Величества. В руках обер-церемониймейстера жезл – длинная трость чёрного дерева с шаром слоновой кости наверху, двуглавым орлом и бантом Андреевской ленты, он трижды ударяет им об пол, и все склоняются в поклоне. После этого из распахнутых дверей выходит колонна императорской фамилии и останавливается напротив придворных. И тоже склоняется в ответном поклоне.

В конце придворной колонны – придворные священники. Они выступают вперед, и начинается панихида. Все истово крестятся, а Николай рассматривает стоящих перед ним вельмож новым взглядом. Раньше как-то и не обращал внимания, а теперь то ли новый статус действует, то ли послезнание.

Военные чины все в белой свитской форме, золотые эполеты, золотые аксельбанты, муаровые ленты крест-накрест, и ордена, ордена… Мундира под ними и не видно.

Штатские в белых придворных мундирах с короткими панталонами и белыми шёлковыми чулками, золотое шитьё сверху до низа, и тоже ордена, размером с блюдце, размером с тарелку…

Дамы в "русских" платьях со шлейфами и чёрными траурными ленточками на груди. "Русское" платье – это платье белого атласа, оставляющее открытыми оба плеча. Шлейфы из красного бархата с золотым шитьём. На головах – диадема-кокошник на красном бархате. Платья и кокошники украшены драгоценными камнями, в зависимости от степени богатства. Однако, цвет камней соответствует цвету ткани. На белом атласе жемчуг, на красном бархате – рубины, бриллианты подходят к любому цвету, поэтому рассыпаны везде.

Вот стоит свитский генерал. Рядом с ним его жена. Её волосы украшает диадема в два ряда крупных бриллиантов, во лбу сияет бриллиант диаметром в три сантиметра. На груди великолепной работы бриллиантовое ожерелье, декольте окружено цепочкой бриллиантов с большим цветком из бриллиантов на правом плече. На левом плече белая розочка с маленьким эмалевым портретом императрицы Марии Федоровны, вдовствующей уже, усыпанная бриллиантами. Другие две цепи бриллиантов брошены через плечи и сходятся у большой бриллиантовой броши, приколотой у пояса. Кольцами с бриллиантами унизаны все пальцы, бриллиантовыми браслетами покрыты руки до локтей. Платье понизу усыпано крупным жемчугом, на шлейфе цепочка крупных рубинов.

И это ещё не самый богатый наряд. Ещё более великолепные и восхитительные бриллианты на графине Шуваловой, на графине Шереметевой, на графине Воронцовой-Дашковой, на княгине Юсуповой…