Другая сторона Москвы. Столица в тайнах, мифах и загадках - Матвей Гречко

На нём много разнообразных кафе, где можно посидеть, подкрепиться и отдохнуть. За Арбатом начинаются знаменитые арбатские переулки, о которых можно писать отдельную объёмистую книгу. Заблудившись в их хитросплетении, немудрено провести здесь целый день.

Совсем недалеко — круглый дом Мельникова в Кривоарбатском переулке (№ 12). Он был построен в конце 1920-х годов самим великим архитектором для себя и своей семьи. Внешне дом очень необычен: он состоит из двух совмещённых цилиндров, сплошь покрытых шестиугольными оконцами. Несмотря на такой фантастический внешний вид, внутри дом очень удобен и жить в нём было приятно. Жаль только, что почва под домом просела и он нуждается в ремонте, а из-за не до конца определённого статуса этого строения дело затягивается.

Примыкающий к Кривоарбатскому Плотников переулок знаменит другим не менее странным домом. Он стоит в самом его конце, на углу с Малым Могильцевым. Примечателен дом тем, что по всему его фризу изображены великие русские писатели, закутанные в длинные полотнища, напоминающие простыни, и обнимающиеся с полуодетыми женщинами. Каких только легенд не ходило про этот дом! Одни говорили, что в нём был дом терпимости, популярный среди российской богемы. Другие утверждали, что всё намного скромнее и в особнячке были всего лишь бани… Официальная версия такова: этот фриз предназначался для Музея изящных искусств на Волхонке и назывался «Шествие на Парнас». Однако, когда Иван Цветаев узрел сиё художество, то отверг его категорически. Долгое время барельефы лежали невостребованными, а потом нашли место в арбатском переулке.

Вернёмся на Смоленскую площадь.

В небеса уходят шпили высотного здания МИД в одну сторону убегает уже знакомый нам Новинский бульвар, в другую — Смоленский бульвар, хотя никаких насаждений здесь уже нет и в помине. На Арбате торгуют матрёшками и цветастыми платками, крошечный сквер на Смоленской-Сенной не спасает от шума и гари множества машин. Через Москву-реку Бородинский мост ведёт к Киевскому вокзалу.

Мы с вами свернём домами № 7 и 5 на улицу Плющиху — старинную, но изрядно перестроенную. Название — Плющиха — возникло из-за кабака Плющева, открытого в XVII веке в начале улицы. По соседству жили царские мастера-оружейники — вот вам и Ружейный переулок. Конюшие обосновались там, где нынче Новоконюшенный переулок, а конский навоз свозили в овраг, откуда его дождями смывало в реку, — это современные Вражские переулки. Набережная — Ростовская, потому что здесь располагалось подворье ростовского архиерея.

Не на самой набережной, а чуть в глубине стоит дом № 11. Владельцем его был некий Щербачёв, не оставивший по себе памяти, а вот жильцы в этом доме селились весьма примечательные. В 1837-м в каменном доме, отгороженном от улицы высоким забором, на год обосновалась семья Толстых, их сыну Льву шёл тогда восьмой год. В этом доме семейство ждало несчастье: умер отец писателя. Толстые поменяли место жительства, перебравшись в Большой Каковинский переулок. Вскоре дом снял профессор Александр Осипович Армфельд, педагог и медик. В гостях у него бывали Аксаков, Погодин, Гоголь… Сейчас в этом доме ГАИ.

В районе Плющихи жили многие именитые личности: поэт Афанасий Фет, художники Сергей Иванов и Сергей Малютин, писатель Иван Лажечников… Между Вторым Ростовским и Смоленской улицей жил художник Алексей Саврасов. В Ружейном переулке — поэт Алексей Плещеев и философ Иван Ильин. Ни один из этих домов не сохранился. Ружейный переулок полностью перестроен, из старой застройки остался лишь дом № 2 — дивной красы, в русском стиле. Его построил в 1814 году архитектор Исаков.

В Долгом переулке жил знаменитый нейрохирург Николай Бурденко, сейчас улица переименована в его честь; на ней сохранились очаровательные деревянные дома двухсотлетней давности.

В примыкающем к Бурденко Земледельческом переулке в доме № 9 жил художник Илья Ефимович Репин. А в большом неоготическом доходном доме № 8/1 после начала Первой мировой поселился вернувшийся из Германии Василий Кандинский. Его жена вспоминала, что их квартира имела маленькую башню, в которую можно было попасть по винтовой лестнице. А из окон этой башенки открывался великолепный вид на Кремль. Этот вид запечатлён на нескольких картинах Кандинского.

На самой Плющихе сохранился доходный дом (№ 20), в нём жил знаменитый художник Василий Суриков.

В доме № 31 провела свои последние годы вернувшаяся из ссылки Анна Тимирёва, во втором замужестве Книпер, возлюбленная адмирала Колчака. Она работала на киностудии консультантом по этикету. Тут же жила её сестра художница Елена Сафонова.

Дом № 62 принадлежал профессору-гинекологу Владимиру Снегирёву, считающемуся основоположником этого направления в советской медицине.

Дом № 64 — это ДК «Каучук» — творение уже известного нам Константина Мельникова.

Параллельно Плющихе вдоль набережной проходит 7-й Ростовский переулок. Большую его часть занимает Дом архитекторов (№ 5) — роскошный образец сталинского ампира, творение архитектора Щусева. Он выстроен полукругом с двумя крыльями. Некогда этот полукруг огибал церковь Благовещения на Бережках XVII века, потом церковь снесли. А в соседнем доме (№ 11) жил поэт Владислав Ходасевич, он в стихотворении «Музыка» (1920) писал об уничтоженной церкви:

Всю ночь мела метель, но утро ясно.Ещё воскресная по телу бродит лень,У Благовещенья на Бережках обедняЕщё не отошла. Я выхожу во двор.Как мало все: и домик, и дымок,Завившийся над крышей…

По Плющихе выйдем к скверу Девичьего Поля — старинному месту девичьих гуляний, где до чумы 1770-х годов действовал театр. Сейчас здесь несколько памятников, фонтан, который считают замаскированным воздухозаборником глубоких подвалов Военной академии имени Фрунзе (через проезд Девичьего Поля), и туалет, претендующий на звание самого старого в Москве. Можно найти утверждения, что этот кирпичный павильончик был возведён ещё в семидесятых годах XIX века, хотя официальными данными Мосводоканала это не подтверждается.

Менее чем в четырёхстах метрах, на улице Льва Толстого, напротив храма святителя Николая в Хамовниках XVII века — музей писателя (№ 21). В двухэтажном особняке с живописным воссозданным садом он жил здесь с семьёй почти двадцать лет. В музее много подлинных вещей, здесь Толстым было написано более ста произведений, в том числе повести «Холстомер», «Смерть Ивана Ильича», «Крейцерова соната» и др.

Рядом, между этой улицей и улицей Тимура Фрунзе, бывшим Тёплым переулком, названным так из-за работавших там бань, располагалась Шёлкопрядильная фабрика Жиро. Великий писатель упомянул её в статье «Рабство нашего времени» как пример чудовищного обращения с рабочими. Этот Жиро вообще порядочностью не отличался и в конце концов попался на попытке слить в Москву-реку ядовитые отходы и на подделке чужих тканей. Его выслали из России.

После революции фабрику национализировали и переименовали в «Красную Розу» в честь Розы Люксембург. В советские времена от шёлка фабрика перешла на дешёвые ацетатные ткани, а теперь и вовсе закрыта и превращена в очередной «деловой центр».

Вернёмся к Девичьему Полю и, прежде чем обратно перейти через Большую Пироговку, подойдём к дому № 13 — это бывший сиротский приют имени Мазурина, с этим купеческим родом мы уже с вами встречались. Сейчас его занимает посольство Вьетнама.

Перейдя Пироговку и завернув за храм Архистратига Михаила, выйдем на Погодинскую улицу, ведущую, как и Большая Пироговская, к Новодевичьему монастырю. Дом № 12а выделяется из общего ряда — это знаменитая Погодинская изба, часть разбомблённой во время войны большой усадьбы, принадлежавшей историку Михаилу Павловичу Погодину.

Изба была подарена Погодину купцом-старообрядцем Василием Кокоревым, меценатом и благотворителем, разбогатевшим, однако, на продаже самой дешёвой водки. Зато потом он сделал для города так много, что неблагородное начало его карьеры всеми позабылось: им были возведены богадельни, лечебницы… У Кокорева была даже своя галерея в Трёхсвятительском переулке, куда приходили заниматься (бесплатно!) многие даровитые студенты-художники. Подаренная им Погодину изба-игрушка стала служить «древлехранилищем», где коллекционер хранил исторические реликвии. Здесь же собирались его друзья-славянофилы.

По Абрикосовскому переулку, названному в честь врача-патологоанатома, работавшего в 1-м медицинском институте, снова дойдём до Большой Пироговской улицы. На ней масса красивых зданий, в основном клиник или учебных заведений. Но есть и здание заводской архитектуры (№ 27) — бывший казённый винный склад, затем — завод «Электролуч», а ныне — бизнес-центр.