Жена по призванию - Ольга Куно

Нортон уже смотрел поверх моего плеча. Шаги Дамиана вскоре стихли у меня за спиной. Я отступила в сторону.

– Ну здравствуй.

Дамиан смотрит напряженно, даже почти враждебно. Руки не подает.

– Здравствуй.

Нортон тоже напряжен и, кажется, чувствует себя не в своей тарелке, однако уже пришел, не идти же на попятный.

– Как ты узнал, что я здесь?

Дамиан проявляет подозрительность, с гостеприимством же пока не торопится. С моей точки зрения, правильно делает.

– Видел тебя в городе.

Нортон отвечает спокойно. Кажется, говорит правду.

– И как узнал, где меня найти?

Нортон усмехается, но как-то невесело, почти смущенно.

– Ах да. Глупый вопрос, – кивает Дамиан.

Если мой муж способен проследить путь человека, как конного, так и пешего, от дома к дому, наверное, то же самое может проделать и его бывший сослуживец.

Дамиан наконец проходит внутрь и делает Нортону знак следовать за ним. Мужчины останавливаются в гостиной, расположенной почти сразу за входом. Теперь передо мной встает вопрос, как быть. Уйти или остаться? Дамиан ничего не говорит мне на этот счет, и я решаю быть здесь до тех пор, пока он не попросит меня об обратном. Но держусь в стороне: подхожу к полке и снимаю с нее первую попавшуюся книгу. А сама слушаю напряженную тишину у себя за спиной.

– Ты здесь живешь? – спросил Нортон, оглядывая гостиную.

– Нет. Я в Ренберри по делам.

– Понятно.

Опять молчание.

– Я могу сесть? – осведомился Нортон.

Дамиан выразительно пожал плечами и безразлично произнес:

– Садись.

Нортон опустился в одно из кресел. Дамиан последовал его примеру.

– Ты сильно изменился, – сказал Нортон, внимательно глядя на лицо Дамиана.

Мои мысли отчего-то зацепились за эту фразу. Изменился? Наверняка. Нет, за тот год, что я его знаю, Дамиан изменился очень мало. Разве что стал выглядеть немного менее мрачно, чем на заре нашего знакомства, и взгляд немного потеплел. Хочется верить, что я имею отношение к этим переменам. А вот каким он был тогда, пять лет назад? Наверняка совсем другим. Но я никогда этого толком не узнаю. Остались, конечно, кое-какие портреты. Немногочисленные, поскольку Дамиан терпеть не может позировать. Но портреты лгут. Они не могут рассказать обо всем, что изменилось в человеке за это время.

– Ты тоже.

Дамиан ответил не то комплиментом на комплимент, не то упреком на упрек.

– В самом деле? – Нортон недоуменно передернул плечами. – Что ж, может быть. Я вижу, ты женился?

Вновь протянув руку к полке, я ненадолго повернулась к ним спиной и потому не могла видеть взгляда, который сопровождал этот вопрос.

– Да, – ответил Дамиан.

Коротко и ясно.

– Поздравляю. Рад за тебя. Правда.

– Спасибо.

– Давно вы поженились?

– Год назад. Ты женат?

Нортон криво усмехнулся и покачал головой.

– Нет.

– Зря.

– Не знаю, возможно. Но мне все чаще начинает казаться, что так оно и к лучшему.

– Так для чего ты пришел сюда? – резко сменил тему Дамиан.

– Не знаю, – с усмешкой ответил Нортон. Его руки сильнее сжали подлокотники кресла. – Просто… Увидел тебя здесь и решил заглянуть, узнать, как ты живешь.

– Спустя столько лет тебя это вдруг заинтересовало?

Это был сложный разговор, и Дамиан совершенно не пытался облегчить его для своего собеседника.

Нортон вздохнул. С его лица сбежала даже прежняя, натянутая улыбка.

– Ты знаешь, что я пытался поговорить с тобой еще тогда. После… после того как тебя выпустили. И я, и Джастин. Ты не захотел с нами разговаривать.

– Мне казалось, все, что нужно, уже было сказано в тюрьме, – холодно отозвался Дамиан.

На этот раз Нортон рассмеялся.

– С тобой действительно трудно разговаривать, – отметил он, качая головой. – Ты все такой же упрямый.

– Если мой характер и изменился за эти годы, то только в худшую сторону, – отозвался Дамиан. – Если не веришь, можешь поинтересоваться у моей матери.

– О, как поживает леди Камилла?

– Прекрасно, спасибо, – кивнул Дамиан, откидываясь на спинку кресла.

– Она здорова?

– Идеально здорова.

– Рад это слышать. При случае передай ей мои наилучшие пожелания.

– При случае передам.

Нортон снова посерьезнел.

– Я понимаю, что не вполне… правильно вел себя во время нашего последнего разговора, – сказал он.

– Сейчас это уже не имеет никакого значения, – сухо ответил Дамиан.

Я была в этом не уверена. Нортон, кажется, тоже.

– Не знаю. Все может быть, – отозвался он, глядя в пол. – В последнее время я окончательно потерял уверенность в том, что важно, а что нет. Как видно, я слишком много лет провел в Ансилоне. И после того как вернулся домой несколько месяцев назад… как-то вдруг понял, что мало что смыслю в этой жизни. Успел утратить ориентиры.

Надо же. Найти человека может по самому невнятному следу, такому, что кто-то другой ткнется носом и не заметит. А для смысла ориентиры потерял… Я взглянула на Нортона с вновь прорезавшимся интересом.

– Но, так или иначе, – продолжил он, – у меня остался с тех пор неприятный осадок в душе.

– Не понимаю, чем я могу тебе помочь. – В голосе Дамиана проскользнуло едва заметное раздражение. – Я не жрец, и разговаривать со мной про душу бессмысленно.

– М-да, – протянул Нортон. – Я знал, что это будет нелегко, но не подозревал, что до такой степени. Ты действительно невозможен.

– Я просто не могу понять, чего ты хочешь. Если ты намерен что-то мне сказать, говори прямо.

– Попробую, – без особого оптимизма в голосе произнес Нортон. – Хоть я и сам не до конца знаю, что. Может быть… – на его губах заиграла слабая улыбка, неожиданно придавшая лицу выражение уязвимости, – …может, таким завуалированным способом я просто пытаюсь сказать тебе, что был не прав?

Это признание Дамиана нисколько не растрогало.

– Я прекрасно знаю, что ты был не прав, – согласился он. – Я знал это еще тогда. Что дальше?

– Пожалуй что ничего, – откликнулся Нортон, поднимаясь с кресла. – Прийти сюда было с моей стороны ошибкой. Но я рад, что у тебя в конечном счете все хорошо сложилось.

Короткий кивок в мою сторону.

– Погоди. – Дамиан поднялся следом за ним. – Думаю, тебе следует кое-что знать. Это может напрямую тебя коснуться.

Нортон, уже собравшийся выйти из гостиной, остановился.

– О чем ты?

– Это Джастин подставил меня тогда, пять лет назад.

Дамиан сказал это и теперь смотрел на Нортона оценивающе, внимательно следя за реакцией. Возможно, хотел понять, окажется ли такое сообщение для его собеседника новостью. Как-никак Нортон и Джастин по-прежнему тесно общались. Могли быть и заодно.

Не знаю, была ли это искренняя реакция или талантливая игра, но Нортон выглядел ошарашенным. Он открыл рот, закрыл его, нахмурился, подался вперед, вглядываясь Дамиану в глаза, будто пытаясь прочитать там хотя бы намек на шутку, розыгрыш или издевку. Лицо Дамиана сохраняло прежнее невозмутимое выражение. Нортон недоверчиво покачал головой.

– Хочешь сказать, что Джастин продал ланрежцам государственную тайну, а потом хладнокровно позаботился о том, чтобы подозрение пало на тебя? – переспросил он, чеканя слова, как бы подчеркивая таким образом их нелепость.

– Продал или просто выдал под давлением шантажистов, – поморщился Дамиан. – Подробностей я не знаю, да, признаться, и не хочу. А остальное ты передал верно.

– Откуда ты знаешь?

– Вычислил. Да и потом, он сам мне об этом сказал.

– Что-то здесь не увязывается, – мрачно возразил Нортон. – С какой стати он стал бы рассказывать тебе о таком, рискуя, что ты выдашь его с потрохами?

– Думал, что выдать его я уже не успею, – невозмутимо пояснил Дамиан.

Нортон лишь энергично затряс головой.

– Ты несешь какую-то чушь!

Впервые за время разговора в его тоне проскользнула враждебность.

– Вот как? – Дамиан моментально ответил тем же. – Значит, в его виновность ты верить не хочешь? Любопытно: в мою ты в свое время поверил легко.

– Это не доставило мне ни капли радости, – отрезал Нортон.

– А мы с тобой не про радость сейчас говорим, – сверкнул глазами Дамиан. – В любом случае я свое дело сделал: предупредил. Пока он еще надеется утопить меня, но, если не выйдет, следующий на очереди – ты. Все остальные слишком высоко сидят.

– Предатель – генерал Бальи; все знают об этом давным-давно!

– В том-то и дело, что слишком давно. Информация устарела. Я не стану ничего тебе доказывать, Нортон. – Голос Дамиана звучал устало и одновременно неприязненно. – Решай сам, во что тебе верить, а во что – нет. Это больше не мое дело. Спасибо, что зашел.

– Всего наилучшего! – не менее раздраженно бросил Нортон.