Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности - Дмитрий Леонтьев

Смысловой конструкт мы определяем как устойчивую категориальную шкалу, представленную в психике субъекта на уровне глубинных структур образа мира, выражающую значимость для субъекта определенной характеристики (параметра) объектов и явлений действительности (или отдельного их класса), и выполняющую функцию дифференциации и оценки объектов и явлений по этому параметру, следствием которой является приписывание им соответствующего жизненного смысла. Основные конструкты не только дифференцируют, но и объединяют объекты и явления в классы, причем, в отличие от предметных конструктов, «не по общему объективному признаку, а по сходному лично-смысловому основанию. Это так называемые эмоциональные обобщения. К ним относится, например, класс явлений, обозначаемый обычно в моральных понятиях “справедливое”, “доброе” и т. п.» ( Апресян , 1983, с. 23–24). Как правило, смысловые конструкты отличаются большей обобщенностью, чем предметные. Для них также характерна оценочная асимметрия: один из полюсов смыслового конструкта всегда связан с наиболее общей эмоциональной характеристикой «хороший – плохой», «благоприятный – неблагоприятный». Предметные конструкты сами по себе симметричны в отношении к эмоциональной оценке; асимметричность они могут приобретать, «склеиваясь» со смысловыми конструктами (эти случаи мы рассмотрим несколько ниже). Собственно личностный смысл объекта или явления определяется его субъективной оценкой по категориальным шкалам, несущим смысловую нагрузку. Поскольку, однако, личностный смысл не тождественен абстрактной оценке, но подразумевает всегда качественно определенное смысловое основание этой оценки, одинаково оцениваемые объекты могут иметь при этом различный личностный смысл, то есть эта оценка может быть обусловлена разными факторами. Например, один человек может давать высокую оценку кинофильму за динамизм, захватывающий сюжет, а другой – за то, что он не заставляет думать. Более типичен, однако, случай, когда различные основания для оценок (смысловые конструкты) приводят к расхождению в самих оценках.

Данные исследований В.В.Столина и М.Кальвиньо, на которые мы уже ссылались, позволяют вывести еще одну важную закономерность функционирования смысловых конструктов. Эта закономерность заключается в том, что объекты и явления, обладающие для меня выраженным личностным смыслом и привязанные вследствие этого к одному из полюсов смыслового конструкта, могут как бы «склеиваться» с самим конструктом и начинают выступать сами как критерий оценивания других объектов. В качестве примера можно привести чрезвычайно распространенную в жизни ситуацию, с которой часто приходится сталкиваться психологу: «Моя мать очень хорошая, самая лучшая. – Моя мать есть воплощение добра и совершенства. – Хорошая женщина – это та, которая больше всего похожа на мою мать. – Женщина, которая не похожа на мою мать, не может быть для меня хорошей». В этом случае конструкт «похожая на мать – непохожая» склеивается с конструктом «хорошая– плохая» применительно к женщинам и подменяет его собой; происходит это, как правило, неосознанно.

Возможно также «склеивание» смысловых и предметных конструктов; в этом случае оценка по предметному основанию косвенно отражает характеристику личностного смысла объектов и явлений, например, оценивая объект как «большой», я признаю его тем самым страшным, а оценивая его как «маленький» – безопасным. Однако граница между предметными и смысловыми конструктами тем самым не стирается: осмысленный предметный конструкт «быстрый – медленный» может выступать как эквивалент смыслового конструкта «опасный – безопасный» либо конструкта «эффективный – неэффективный».

Смысловая асимметрия связана, на наш взгляд, с тем, что именно смысловые конструкты выполняют функцию непосредственной оценки близости реального положения вещей к идеальному или необходимому, сущего – к должному или желательному. Смысловой конструкт можно рассматривать как спроецированную на сущее оценочную шкалу, один из полюсов которой задается либо «моделью потребного будущего» ( Бернштейн, 1966), описывающей некоторое оптимальное для состояния и развития индивида состояние жизненных отношений, либо «моделью должного», описывающей вектор желательного преобразования действительности, задаваемый интериоризованными и укорененными в структуре личности ценностями (см. Леонтьев Д.А., 1996 а, б). Конструкты, строящиеся на основе личностных ценностей и черпающие свой смысл из них (например, «истинный – лживый», «красивый – безобразный»), и конструкты, ведущие свое происхождение от потребностей и оценивающие актуальное состояние жизненных отношений (например, «опасный – безопасный», «уютный – неуютный»), не различаются по характеру своего функционирования в структуре смысловой регуляции жизнедеятельности. Достаточно непосредственная связь смысловых конструктов с потребностями и личностными ценностями открывает путь косвенной диагностики последних, поскольку именно они придают конструктам как смыслообразующую, так и различительную силу. «В семьях, где деньги не являются главной ценностью жизни, позиции “богатый – бедный” не воспринимаются как противоположности…» (Берн, 1988, с. 211). Как отмечает В.Ф.Петренко, вегетарианец не будет дифференцировать животных по признаку их съедобности (1983, с. 55). А.Г.Шмелев эмпирически выявил взаимосвязь между субъективной значимостью такой смысловой координаты оценивания других людей, как «моральность», и разрешающей силой этой координаты для испытуемого; в меньшей степени удалось подтвердить гипотезу о связи различающей силы конструкта и выраженности у самого испытуемого одного из пары полярных качеств по данным групповой оценки. Характерно, что для предметного конструкта «динамизм» подобных зависимостей найдено не было (Шмелев, 1983, с. 121–125). Однако тесная связь конструктов с ценностями имеет и негативную сторону: как отмечает Г.М.Андреева (1999), по сравнению с теми искажениями информации, которые связаны с индивидуальными психологическими особенностями познающего, субъективность оценок, обусловленная влиянием социальных ценностей, гораздо больше. «Индивид неизбежно “смотрит” на социальный мир через призму определенной системы ценностей… Пока они неизменны, новая информация отбирается так, чтобы “подтвердить” структуру ценностно-нагруженных категорий. При этом могут возникать два типа ошибок: сверхвключение и сверхисключение. В первом случае в категорию включаются объекты, которые на самом деле к ней не относятся. Это происходит тогда, когда у человека есть опасение, что кто-то будет забыт при включении в негативно-нагруженную категорию. Напротив, сверхисключение имеет место тогда, когда мы имеем дело с позитивно-нагруженной категорией: наша забота теперь о том, чтобы в нее не “попал” кто-нибудь “недостойный”. Легко видеть, что наличие названных двух видов ошибок, связанных с ценностно-нагруженными категориями, во многом видоизменяет процесс категоризации и оказывает прямое воздействие на общий процесс социального познания» ( Андреева , 1999, с. 21).

Нам остается теперь рассмотреть взаимоотношения между смысловым конструктом и другими видами смысловых структур, описанными в предыдущих разделах. Начнем с регуляторных структур. Примеры, которые мы приводили в начале этого раздела, служат иллюстрацией тезиса о том, что личностный смысл, в который окрашивается в нашем сознании тот или иной объект или явление, может отражать не только место этого объекта или явления в структуре актуальной деятельности (его связь с мотивом), и не только приобретенное в опыте устойчивое отношение к нему (конкретная или обобщенная смысловая диспозиция), но и оценку этого объекта или явления по параметру присутствия и выраженности в нем любого из значимых качеств. Более того, смысловые конструкты как источники смысла объектов, явлений и ситуаций, заслуживают даже более пристального внимания, чем мотивы и смысловые диспозиции. В отличие от мотивов они являются устойчивыми, инвариантными, трансситуативными и, в отличие от смысловых диспозиций, вездесущими, т. е. вносят вклад в оценку всех без исключения объектов и явлений действительности. Тем самым смысл любого объекта или явления частично (в большей или меньшей степени) определяется его оценкой по смысловым конструктам. По сути, здесь мы имеем дело с описанным и всесторонне исследованным Е.Ю.Артемьевой (1986) «эмоциональным кодом», отражающим значимые свойства объекта или явления на уровне глубинных семантических структур образа мира. В конкретной ситуации оценки смысл объекта или явления определяется его субъективной локализацией на этих шкалах, несущих смысловую нагрузку.