Муж в наказание-2. Свобода любой ценой - Лена Лорен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Откуда вы знаете про сны? — спрашиваю я дрожащим голосом.
Частично я рассказывала о нём только Эмиру. Сомневаюсь, что он мог поделиться этим с Кармен.
— Как откуда? — показательно закатывает она глаза. — Карты подсказали, конечно же.
Разве они могут знать больше, чем кто-либо из нас? Но, пожалуй, другого выхода у меня нет.
— И что же ещё могут рассказать карты? — любопытствую я, придвинувшись ближе к Кармен.
Загоревшись азартным блеском, она подхватывает колоду, переворачивает рубашкой вверх.
— Ну, например, что было, что есть и что будет. Вот задай вопрос.
— Любой?
— Да. Можешь просто подумать о том, что больше всего волнует тебя.
Высунув кончик языка, Кармен тасует карты. Она очень тщательно их перемешивает, пока я мысленно повторяю один и тот же вопрос: как скоро Эмир вернется домой? Возможно, вопрос поставлен неправильно, вряд ли карты могут показывать время. Я не смыслю во всех тонкостях, но единственное, в чем я могу быть уверена, что в минуты абсолютного неведения возвращение Эмира домой волнует меня больше всего на свете.
Тем временем Кармен выкладывает три карты передо мной, неразборчиво бубня что-то себе под нос.
— Так, что было? — потирает она ладони друг о друга и раскрывает первую карту, с прищуром всматривается глазами, заволокшими смолью, и протяжно хмыкает, тыкнув на неё своим острым ногтем. — Вижу, что всё вроде бы шло неплохо, как и планировалось, но затем на пути появились трудности, одна за другой начали наваливаться неприятности. Был какой-то выбор. Видимо, этого человека поставили перед выбором, но он пошел не тем путем, который считал правильным, а тем, на который указала сама судьба, — Кармен склоняет голову набок, выйдя из задумчивости. — Ты понимаешь, о чем речь?
Ясно. Чтобы понять смысл, надо ещё хорошенечко пораскинуть мозгами, потому что я совершенно не понимаю, что могут означать слова Кармен.
— Да как-то не очень, — чешу в затылке, копаясь в закромах своей памяти. — Может, это было задолго до меня?
— Нет, Диана! Это было ровно в тот момент, когда в твоей жизни появился Эмир! — уверенно она заявляет, вычислив меня на раз-два.
Пытаюсь напрячь память, а мысли нарочно разбегаются в разные стороны, сознание постепенно угасает, а затем озаряется короткой вспышкой.
Выбор! Ну, точно же! Как я могла забыть о кастинге, по итогу которого Эмир методом исключения и выбрал меня. Вот только карты утверждают, что он ошибся в своем выборе. Он оказался неправильным.
Кто знает, как сложилась бы судьба Эмира, если бы я не поплелась на чертов кастинг? Во всяком случае ему не пришлось бы натравлять на себя Рифата и жертвовать собой, ради моего спасения. Судьбы многих людей могли бы сложиться иначе, если бы меня не оказалось в их жизнях.
— Вижу ты вспомнила, поэтому идём дальше: что есть? — Кармен выдергивает меня из тягостных раздумий и разворачивает вторую карту. — Жизнь дала новый виток, плодородный и богатый на события, но настоящему мало этого. Оно по-прежнему требует перемен. Человеку, которого ты загадала, приходится принимать быстрые решения, от которых многое зависит. В том числе и будущее, поскольку оно ещё не определено.
Меня зябко передергивает.
— Что значит "не определено"? У него что, нет будущего? — оторопев, я прихожу в ужас раньше времени.
Кармен с беспристрастным видом кладёт карту на прежнее место.
— Это значит, что будущее напрямую зависит от дальнейших решений. Судьба этого человека ещё не написана. Он сам пишет её.
— Прямо сейчас? В эту самую минуту он пишет свою судьбу?
— Возможно и так, — пожимает она плечами, раскрывая третью карту. — На очереди у нас будущее. Что же будет?
Стоит ей раз глянуть на карту, как лицо Кармен становится белее мела. Застывшие черные глаза на фоне бледной кожи сильнее выделяются. Складывается впечатление, что Кармен впала в состояние транса, но это лишь видимость. Я ни с чем не спутаю страх, затопивший сознание. И этот страх сейчас сковал бедную женщину.
— Что вы увидели? — выпаливаю я в нетерпении.
— А? — вздрагивает она, вернув на меня потерянный взгляд. — Ты что-то сказала?
— Что с картой, я спрашиваю? — требовательно цежу я, похолодев от пугающих мыслей.
— Ты была права. Это бредятина, — обрывочно говорит она, задыхается, за сердце хватается.
Это настораживает меня. Я дерзко вырываю из её рук карту, вглядываюсь в изображение. Первое, что бьет по глазам — скелет, облаченный в черный балахон, стоявший у надгробия. Его голова полностью скрыта под капюшоном, в руках он держит косу.
Жуть какая.
От разгулявшейся фантазии волосы на загривке начинают шевелиться, глотка напрочь пересыхает. Не нужно быть тарологом, чтобы понять значение данной карты.
От осознания слезы наворачиваются на глаза, внутри все переворачивается, взрывается, вдребезги разбивается и разлетается на осколки.
Зачем? Зачем он поехал в Стамбул в одиночку?
— Кармен, что на самом деле означает эта карта? Это смерть? — сую ей карту в лицо, подрываясь с дивана. — Это карта смерти? Так ведь? Эмира ждёт смерть? Это и есть то будущее, которое ещё минуту назад не было определено?
Кармен выдергивает из руки карту, разрывает её на мелкие кусочки и выбрасывает их на пол. Она собирает оставшиеся карты в кучу, сгребает их, а после убегает от меня.
— Произошла ошибка. Этой карты не должно было быть в раскладе, — сконфуженно произносит она, поднимаясь по лестнице. — Доброй ночи, Диана!
Выходит, судьба?
Нет... Это все неправда. Карты не могут знать будущего.
Совсем скоро Эмир вернется домой. Живой и невредимый. Он скажет, что опоздал на рейс, а позвонить не смог, потому что телефон разрядился.
Но время идёт, а мое предсказание так и не сбывается.
К утру Эмир не объявляется. От бессилия я проваливаюсь в забытье, где мне ничего не снится, кроме темноты.
29. Выйти на след
Эмир
В прошлый раз я выходил за переделы дома, в котором прожил большую часть жизни, с полным убеждением того, что вряд ли когда-нибудь смогу назвать Элиф своей дочерью.
Со временем поменялся я, как изменились и мои убеждения.
По большей части Диана приложила к этому свою руку. Она буквально промыла мне мозги. Её методы не всегда можно было назвать гуманными. Зачастую они чем-то походили на сеансы психотерапии. Диана изо дня в день намеренно скручивала мои нервы в тугой узел, тянула их в разные стороны, пока они не перерывались к чертовой матери. Она давила на мои самые больные места. Это, как ни странно, работало.
Так однажды во время очередной головомойки она спросила: Эмир, а как ты думаешь, когда Элиф станет взрослой, она будет такой же, как София?
И в голове моей будто щёлкнуло. Со стадии отрицания я в один момент перепрыгнул на стадию гнева.
Моя дочь никогда не станет
