Дворцовые тайны - Евгений Анисимов

В основе феноменальных служебных успехов Безбородко сокрыта тайна, и не одна. Несомненно, первая из тайн — от Бога. На лысом его челе лежал золотой отблеск гениальности. Его аналитические способности, его изощренный ум были даны ему свыше. Таких людей вообще крайне мало, а у власти — тем более. Француз граф Сегюр писал: «В теле толстом Безбородко скрывал ум тончайший». H. М. Карамзин авторитетно подтверждал: «Он был хороший министр, если не великий… Вижу в нем ум государственный, ревность, знание России». Во многом благодаря своему Божественному дару этот хохол сумел пробиться на самый верх, чтобы потом вальяжно «подсесть» к подножью Екатерины II на знаменитом памятнике в Екатерининском сквере у Невского проспекта.

Но секрет успехов Безбородко состоял не только в его ярких дарованиях государственного деятеля и дипломата. Он был необыкновенно обаятелен, его любили окружающие, как мужчины, так и, особенно, женщины. Внешне неуклюжий и тучный, небрежно одетый, он вызывал симпатию людей блеском своего ума, мягким украинским юмором, щедростью, добротой, незлобивостью, жизнелюбием и отчаянным эпикурейством.

Популярность Безбородко была огромна. Среди друзей его — немало государственных деятелей, выдающихся писателей и художников. Власть, ум и доброта — вот что влекло их к Александру Андреевичу. В большом собрании он был неловок и угрюм, как медведь, зато в узком кругу друзей и особенно дам — изящен, приветлив, добродушен. Он был поклонником русских песен и мог слушать их бесконечно. Любимцем его был тульский купец Рожков, певший как соловей. К тому же купец был гуляка и озорник, под стать Александру Андреевичу. Как-то раз на спор Рожков въехал верхом на коне по лестнице на четвертый этаж к любовнице Безбородко, балерине Каратыгиной, выпил там, не слезая с коня, бутылку шампанского и так же верхом спустился вниз…

Безбородко любил деньги, награды и роскошь. Как писал о нем приближенный Павла I Растопчин, «я встретил в нем ненасытную страсть к наживе и приобретению. Он не брезгал никаким добром… у него один эполет стоил 50 ООО рублей». Впрочем, часть своих сокровищ он передал для основания в Нежине гимназии. Там впоследствии учился Гоголь. И за это спасибо стяжателю Безбородко!

Дом Безбородко недалеко от Почтамта (точнее, это часть здания почты, построенного его другом архитектором Николаем Львовым) был одним из самых роскошных в столице. Неизвестно откуда — наверное, от Бога! — у Безбородко был непревзойденный вкус. В его доме были изумительные картины и скульптуры, редчайший китайский фарфор, кресла Марии-Антуанетты, севрские сервизы — все это поражало воображение гостей. В ответ на похвалу его вкусу Безбородко дурашливо говорил, передразнивая татар-тряпичников: «Чек акча вирды». — «Много денег отдал». А какие там бывали праздники! Они отличались необыкновенной щедростью и изысканным вкусом хозяина — меломана и гурмана.

Скандально славна была и его дача на Неве — ее ограду со множеством львов, держащих во рту цепь, на нынешней Свердловской набережной знают все. Это шедевр работы В. И. Баженова и Дж. Кваренги. А львов в ограде делал Львов Николай. А какой парк был при даче! Там Безбородко и гулял со своим гаремом, составленным из итальянских и русских актрис. Современник запи сал в дневнике: «Четвертого дня возвратился сюда из Италии певец Капаскини и привез для графа Безбородко двух молодых итальянок, проба оным сделана, но не знаю, обе ли или одна из них принята будет в сераль». Историк М. И. Пыляев божился, что видел в доме Безбородко большую картину, изображавшую канцлера, лежащего на софе в окружении десяти одалисок… За дачей, в лесу, был источник железистых вод, этой водой поили скотину крестьяне Безбородко. Теперь эту водичку пьем с удовольствием мы все — ведь это «Полюстрово»! Государыня с раздражением слушала рассказы о кутежах на даче Безбородко, расположенной на берегу Невы как раз напротив знаменитого своей целомудренностью Смольного института, и раз даже пошла на невиданную для нее, либералки и гуманистки, меру. Узнав, что какой-то иностранной актриске Безбородко подарил за ночь любви целое состояние, предписала выгнать распутницу за пределы империи в 24 часа! Но отказаться от своих сомнительных развлечений Александр Андреевич не мог. Лукулловы пиры, гарем, роскошь были остро необходимы ему для ощущения полноты бытия. Он будто спешил насладиться жизнью, пока она так благосклонна к нему, бедному украинскому шляхтичу, вознесенному на вершину власти и почета.

Еще одним достоинством Безбородко был его талант царедворца. Он был настоящим придворным, никогда не раздражал государыню, в отличие от Г. Р. Державина, а во всем угождал ей. Вместе с тем он ладил с самыми разными людьми, даже такими, как непредсказуемый и своенравный Потемкин. Возле великих он точно знал свое место, мог подать идею, помочь осуществить ее, а потом, не дожидаясь похвалы и хитро посмеиваясь, отходил в сторону: «Нехай, с меня хватит!» Мысль об организации пышной поездки государыни на Юг и оформлении ее разными «чудесами», среди которых были всем известные «потемкинские деревни», подал именно Безбородко. Но он вовремя отошел в тень, оставляя всю славу предприятия светлейшему князю Потемкину. Он как будто знал, что эта слава станет сомнительно-нарицательной.

Безбородко многие годы успешно отбивался от нападок своих недоброжелателей, которые у него все-таки были, и умел сохранять в неизменности расположение Екатерины II почти до самого конца ее жизни, когда из первых докладчиков он был вытеснен последним фаворитом государыни П. А. Зубовым. Впрочем, Безбородко не был бы самим собой, если бы от этого закручинился. Он нашел общий язык и с Зубовым, который «плавал в делах» и, как писал современник, «хмурил тщетно лобик над бумагами». И тогда Александр Андреевич стал ненавязчиво помогать советами неопытному в делах молодому человеку.

Безбородко был одним из немногих, кто сумел удержаться на плаву при воцарении в 1796 году Павла I. Расположение нового императора он купил, согласно слухам, тем, что передал ему знаменитый конверт, перевязанный черной лентой. В нем лежало завещание Екатерины II в пользу внука — великого князя Александра Павловича. Павел I тотчас бросил конверт в горящий камин и похвалил верного подданного. Все это похоже на правду — милости нового государя к столь близкому сподвижнику его матери оказалась весьма щедрыми: Безбородко стал канцлером, светлейшим князем. Он получил огромные поместья и другие богатые награды, вроде большого креста Святого Иоанна Иерусалимского, усыпанного бриллиантами.

Впрочем, служить новому императору, учитывая его нрав и взгляды, было очень трудно, но опытный Безбородко делал это с успехом, хотя здоровье его к пятидесяти годам было сильно подорвано. Некоторые считают, что ранняя смерть Безбородко отразилась на судьбе Павла I — канцлер был лучшим помощником императора, умевшим примирить в указах вздорность и разумность павловских желаний.

Сумасшедший образ жизни в сочетании с колоссальной напряженной работой приблизили конец Безбородко, не дожившего до 52 лет. Его разбил инсульт, и он умер в апреле 1799 года, оставив после себя огромное богатство, кучу незаконнорожденных детей, добрую память о себе как об умном, уживчивом, забавном, но одновременно — деловом, незаурядном человеке, утвердившем величие екатерининской империи.

На брегах реки времен: Гавриил Державин

Общеизвестно, что человек сам творец своего счастья и может самую заурядную фамилию сделать знаменитой. Но все-таки я убежден: не мог не прославиться человек, носивший фамилию Державин — такую прекрасную, гордую, звучную, знаковую для России. И действительно, Гавриил Романович Державин прославился уже первым произнесенным им словом…

Появился Гаврюша на свет в 1743 году крошечным недоноском, и его спасли от гибели варварским дедовским способом: обмазали ржаным тестом и положили в теплую печь — в сущности, запекли в хлебе. Когда младенцу был год, родители его со страхом смотрели в окно на огромную комету в небесах. И тут малыш ткнул пальчиком в небо и произнес свое первое слово: «Бог!» А в зрелые свои годы он написал оду «Бог», и до сих пор нет в русской поэзии более сильных, страстных и в то же время философских и величественных стихов о Создателе…

Впрочем, Бог долго не смотрел в сторону бедного дворянина. Державин начал службу при Петре III рядовым Преображенского полка. Он жил в солдатской казарме и подрабатывал тем, что красивым почерком и с выдумкой писал за солдат письма, сочинял куплеты. Это и были его первые стихотворные опыты. А потом произошел дворцовый переворот 1762 года. Державин участвовал в походе Екатерины II на Петергоф, куда она двинулась, чтобы арестовать свергнутого ею Петра III.