Политики, предатели, пророки. Новейшая история России в портретах (1985-2012) - Сергей Черняховский

Боролись против «югославского тоталитаризма» — создали режим боснийских исламистов, помогали «свободной Чечне» — получили ваххабитскую Ичкерию, боролись с «Гитлером Балкан» — получили косовскую мусульманскую наркореспублику. Казнили Хусейна — разбудили шиитскую гражданскую войну.

Теперь вместо «Зеленой Книги» Каддафи — получили законы Шариата… Боролись с Асадом — получили Исламское государство. На Украине вышло иначе — боролись с «коррумпированным Януковичем» — получили нацистскую диктатуру.

Западные лидеры должны плохо спать. Потому что это они его убили. Потому, что весь мир, так или иначе, пересказывает свидетельства о зверствах их наемников в Ливии, Сирии, на Украине, о глумлении над телом убитого Каддафи — и о глумлении над телами украинских антифашистов.

Собственно, за то они и ненавидели его, что он заставлял их считаться собой. И за то, что он был способен на то, на что они способны не были.

Кстати, сами по себе идеи Каддафи даже не несли в себе ничего несовместимого с европейскими ценностями — сама по себе это была некая руссоистская концепция. Общество, где все и всё решают сообща. Живут без особого государственного аппарата. Торжество самоуправления и гражданского общества…

А Каддафи — что Каддафи… Он вошел в бессмертье. Его именем будут призывать к борьбе его единомышленники. Возможно, его еще назовут африканским Альенде или африканским Че Геварой. Он не сдался, он сражался. Можно, повторяем, разделять или не разделять идеи Каддафи, но страна при его правлении была успешной. И вряд ли будет такой в будущем. Можно называть Каддафи экстравагантным, хотя кому принес вред раскидываемый в европейских столицах его шатер? Чем это хуже коллекционирования айфонов? Никто пока не объяснил.

Он за свои идеи сражался и умер. А из его палачей вряд ли на это кто-то в принципе способен. И лучше смерть в Сирте, чем жизнь в Твиттере.

Глава 6

Кем они были?

На темной стороне силы. Мощь бесплодия

Фигура Ельцина в истории России — это мерзкая и черная фигура, что-то вроде Тушинского вора — Лжедмитрия Второго.

И, конечно же, официальные выступления его поклонников с абсолютно сервильным и откровенно лживым превозношением отсутствовавших у покойного заслуг, включающее нелепые утверждения, что при Ельцине народ получил главное — свободу, — чудовищное кощунство, вроде утверждения, что бандит, сжегший ваш дом и убивший ваших родителей, дал вам свободу от замшелой рухляди и родительского произвола.

Ельцин не давал свободу стране, поскольку те блага, которые известная редеющая часть политического класса зовет «свободой», были даны не им, а его предшественником.

Ельцин не давал свободу стране, потому что бардак и криминал не является свободой: свобода воровать по определению могла быть использована лишь мизерным меньшинством и обречена была обернуться свободой быть обворованными для остальных.

Ельцин не давал свободу стране, потому, что ни один не сошедший с ума человек не может объяснить, чем за последние четверть века он стал свободнее, нежели был раньше: все вместе взятые политические партии привлекают внимание и уважаемы меньше, чем КПСС, все вместе взятые «свободные» издания читаемы меньше, чем старая советская партийная пресса и по воздействию на власть не идут с ней ни в какое сравнение; свобода выезда за рубеж интересна, по социологическим данным, примерно для 20 % населения — остальных это либо не интересует, либо они просто не имеют денег на такие выезды; свобода иметь частную собственность просто обернулась обнищанием большинства. И так далее.

Все это ясно любому нормальному человеку и, увы, уже неактуально именно в силу собственной очевидности. Если бы сегодняшние цены за баррель нефти были в 1980-е годы, то коммунизм можно было бы успешно продолжать строить не то что с Брежневым, но даже и с Черненко. В лучшие советские времена она составляла около 40 долларов, а при Ельцине — находилась в диапазоне от 20 до 10. Так что, по всем здравым соображениям, при простом сохранении коммунистов у власти мы должны были бы жить почти в разы лучше, чем тридцать лет назад и в несколько раз лучше, чем двадцать лет назад.

Однако, несмотря на то, что стенания в официальных и «либеральных» СМИ вызывают желание сказать лишь одно: что Ельцин — это мерзавец, это, все же, было бы не вполне справедливо. Поскольку мне довелось публиковать свои оценки «первого президента», когда он был у власти (см., например, «У истории на пути. Пока Ельцин у власти, Россия будет в кризисе» // «Независимая газета» за 13 мая 1999 г.), то сегодня, хотелось бы воспроизвести ряд положений более поздней статьи, в которой я говорил о тех действительных политических сильных сторонах, которые Ельцин имел, как лидер. Собственно, натворить так много мерзостей Ельцин смог именно потому, что был сильной фигурой, талантливым политиком, явно возвышавшимся над остальными политиками страны того времени.

Роль, сыгранная человеком, и сам человек — это, все же, разные вещи. Все то страшное, что Ельцин сделал в России, стало возможным благодаря его положительным качествам. Благодаря тому, что по природе он был боец. Благодаря тому, что он умел драться. Благодаря тому, что он умел защищать свою власть.

Представим невозможное. В 1985 г. или в 1987 г. Ельцин становится Генсеком.

По всем данным, Ельцин был тогда вполне ортодоксальным коммунистом и носителем идей «твердой руки» в деле совершенствования развитого социализма.

Кому сложно представить, как широко удалось бы разгуляться при нем пресловутой «межрегиональной депутатской группе»?

Какие там массовые антикоммунистические митинги?

Какой там Первый Съезд народных депутатов СССР?

Какой Сахаров? Кто его вообще пустил бы в Москву?

Какие там движения в Прибалтике? Три республики лежали бы под бомбами советских штурмовиков, Лебедь и Грачев саперными лопатками рубили шизофреников из «Саюдиса» и «Руха», пока оставшиеся не стали просить не отправлять их дальше Верхней Тунгуски.

Если бы каким-то чудом сплотившиеся вокруг бывшего Генсека демократы умудрились протиснуть последнего в пику «кровавому Борису» на пост Председателя Верховного Совета РСФСР (что само по себе фантастика, потому что никого из них близко не подпустили бы к избирательным урнам), — всю тысячу «народных депутатов» пинками омоновских сапог вытолкали бы из Кремлевского дворца. И если бы какие-нибудь отвязанные Мурашев с Якуниным привели толпу бесноватых на «защиту демократически избранного парламента», танки под красными заменами били бы в упор с кремлевских площадей или напрямую сквозь кремлевские стены, круша «преступную попытку контрреволюционного антиконституционного мятежа».