NeuroSoul Том 1. - Данила Скит

— А мы можем?

На это у него не нашлось ответа.

— Однажды у меня было дело… пропала девочка, которая любила писать невидимыми чернилами на пустых листах. Не знаю, зачем она это делала… может, стеснялась своего таланта… на самом деле не важно. Она любила звезды и сочиняла о них стихи. На месте похищения нашли блокнот с чистыми листами. Похититель не обратил на него внимания, потому что он был пустой. Еще несколько ручек и рюкзак… в общем, ничего примечательного. Нейросеть предположила, что она могла оставить послание в этом блокноте, но ни одно проявление ничего не выявило. Остаточные следы были слишком разрозненные. Тогда я вспомнил о звездах. До Земли должен был дойти свет Бетельгейзе через два с половиной дня. Звезда взорвалась тогда и стала сверхновой, помнишь?

— Помню, как не помнить, — Тадеуш уже понял, к чему ведет Андрей. — Чехарда была. Полный хаос. Сувениры продавали… хм… ручки с бесцветными чернилами, которые станут видны под светом Бетельгейзе. Только экспертиза тут не помогла бы — чернила давно научились расплываться и снова собираться в буквы только под нужным реагентом. А так — просто кляксы.

— Да. Просто кляксы.

— Я купил себе такую одну. Действительно ерунда… ничего не проявилось.

— Нейросеть отмела это как несостоятельную теорию. Потому что спектр излучения не совпадал с реакцией чернил. По сути это просто бесполезные кляксы, ни на что не реагирующие. Она могла написать очередные стихи, или нарисовать мордочки котов, как это было с остальными ручками. Зачем тратить на это время?

— Хм… но как тогда…

— Не знаю… что-то зациклился я на этой теории. Вертелась в голове и не отпускала. Сутки просидел в ее комнате, выпил почти всю бутылку виски… и в какой-то момент просто вылил стакан на страницы. Не знаю, почему я это сделал. От злости или усталости… на самом деле ничего такого не было. Я просто взял и сделал это. Как потом выяснилось, на страницы действительно подействовала вспышка от Бетельгейзе, она вызвала изменение структуры молекул, которые уже под действием виски сложились в буквы. Просто совпадение. Тысячи нюансов встретились в одной точке. Просто так. Я не мог знать. Никто не мог. Нейросеть вычислила идеальный состав для проявления надписи, она оценила даже потрепанные страницы, но ничего не сработало. Испробовала все возможные варианты, и ни один из них не подошел. А виски… он ведь сработал. Вполне возможно, это пойло было паленое. Я купил его в каком-то заблеванном подвале, свернув со своего обычного маршрута. С утра у меня раскалывалась голова. Кто мог предположить? Было, конечно, совсем не четко — тяжелые белки приняли изначальную форму с трудом… но «Кевин злится» прочитал бы даже заядлый пьяница, — снова заработала пила. Андрей сморщился. — Логика — да. Анализ — да. Но если бы не интуиция, Кэтрин была бы мертва.

— Это уже не интуиция, а алкоголизм, — съязвил Тадеуш.

— Нет. Интуиция. Неосознанный прыжок из пункта «а» пункт «б», где мозг учитывает все факторы, существующие во вселенной.

— Беру свои слова назад — ты вполне вписываешься в свою компанию. Советую присмотреться к Вильгельму — этот малый будет тебе хорошим приятелем. Только не уверен, что он любит виски.

У Тадеуша хватило ума, чтобы понять: Вильгельм привел их сюда.

— Пить — это нехорошо, — пояснил Дэвид, расталкивая локтями толпу. — Но мне нравится.

У Греты получалось гораздо лучше — она не деликатничала и тащила всех за волосы. Люди напирали друг на друга, толкая соседних в спины.

— Сейчас я приведу пример логики, которая всем понятна, — Тадеуш с интересом взглянул на дроны, которые развернули боевые дула на толпу. — Эти ребятки нервничают не просто так. Думаешь, о здоровье нашем пекутся? Какая им разница, сколько людей помрет в толкотне, если они сами хотят стрелять по толпе? — никто не задирал головы в сторону полицейских дронов, кроме Тадеуша и редких дроидов, все пытались пробраться к сосуду первыми. — Я насчитал четыре обезьяны на этих воротах и четыре огромных резака, а на них ни царапины, кроме пыли от ржавчины. Выходит, что ржавчина-то бутафорская.

— В Союзе делали очень прочные ворота, — возразил Дэвид.

— И очень прочные лбы, — Тадэуш смерил Дэвида взглядом, насколько мог. — Только эти ворота — новые.

Все детективы были чем-то похожи — тоже высокого мнения о своих талантах, и тоже не упускали возможности намекнуть о недалекости других. Но это был его телохранитель, и в какой-то мере Андрей чувствовал монополию на то, чтобы считать его дремучим недотепой.

— Сейчас начнется самая сильная толкотня, — предостерег он Тадеуша, — Попроси Грету посадить тебя на плечи. Вдруг тебя задавят. — Андрей отметил, как наливаются злостью маленькие глазки Тадеуша и сразу скрылся за широкой спиной Дэвида.

«Внимание, сохраняйте спокойствие», — послышалось сверху вместе с аварийным сигналом активируемых орудий. По головам прошелся испуганный ропот, сменившийся гневом. Вместо того, чтобы бежать, граждане начали кидать камни в дроны. Лучше всего это получалось у дроидов — искусственный разум промахивался редко, дронам пришлось открыть огонь, чтобы сбить каменные снаряды. В ответ кто-то открыл огонь с земли и тоже не промахнулся. Какой-то из дронов упал прямо в толпу, послышался крик.

— Кого-то придавило, — справедливо заметил Дэвид, — Отступаем?

— Стой, — твердо сказал Андрей. — Триллион монеро. Никто не побежит.

«И нам не выбраться». При попытке побега их, скорее всего, просто раздавят. Потные тела жались к друг другу, удушая запахами долгой дороги и жаждой наживы. Кое-кто совсем не озаботился экипировкой, остальные же были упакованы до самого подбородка: от спецовки до оружия. Идти против толпы сейчас было не самой лучшей идеей.

— «Всяческое содействие» во время гона означает вседозволенность. Они хотят получить Нэнсис, даже если в этой горе действительно засели инопланетяне, — послышался победный голос Тадеуша откуда-то сверху. Он восседал верхом на Грете, прямо на ее могучих плечах и почему-то улыбался. — Они пропустят нас. Это — логика.

Взволнованный ропот толпы резко оборвал скрип железных ворот. Еще мгновение, и в зияющую пустоту тоннеля хлынет безумие.

Глава 19. Безумие

Солнце поднялось до самого зенита и тени сделались невидимыми. Они пугливо спрятались под камнями и подошвами ропщущей толпы. Светило будто стало ярче, усиливаемое корректорами атмосферы до земного блеска. Стало как-то не по себе — такое далекое, и вроде не должно давать столько света, но вокруг светло и жарко. Окружающее казалось искусственным, неестественным, как и вся эта планета. «Им нужны технологии, чтобы поддерживать этот обман», — успел подумать Андрей, прежде чем в лицо