Дядя самых честных правил 10 - Александр Горбов

Капля за каплей удалось вытащить из него подробности неприятной истории. Суворов, уже получивший чин генерал-майора, рвался на войну с османами и добился перевода в воюющую армию к фельдмаршалу Румянцеву. Тот принял его очень радушно и отправил в корпус генерал-аншефа Салтыкова. Вот только отношения между Румянцевым и Салтыковым были крайне натянутыми. Последний посчитал Суворова креатурой фельдмаршала, присланной следить за командиром корпуса. В результате у Салтыкова возникла сильная личная неприязнь к Суворову. На которую наложились трения между родами Суворовых и Салтыковых, которые тянулись ещё с правления Анны Иоанновны.

В какой-то момент Салтыков отправил моего друга в «поиск на Туртукай». В приказе требовалось оценить там силы османов и прощупать оборону. Суворов подошёл к крепости Туртукай и отбил встречную атаку османов. А затем ночью переправился через Дунай и взял штурмом этот самый Туртукай.

Вот только Салтыкова такое «перевыполнение плана» привело в бешенство. До этого Румянцев пенял аншефу за пассивность и отсутствие успехов, а тут прислал поздравление Суворову с победой. Салтыков обвинил Суворова в нарушении приказа и отдал под суд. Военная коллегия заседала недолго и вынесла вердикт: виновен, приговорить к смертной казни.

— Арестовать меня не решились, — Суворов кисло улыбнулся, — и отправили приговор на утверждение императрицы.

— Она что, утвердила его⁈

— Говорят, была не в духе в тот день. Написала на приговоре, что если генералов казнить, то их на все нарушения не напасёшься. Завтра в Петербурге собирается коллегия: будет решать, как меня наказать. Салтыков пообещал, что самое меньшее — меня выгонят из армии с позором, а скорее всего, отправят в ссылку в Сибирь.

— Неужели ничего нельзя сделать? — охнула Таня, с жалостью глядя на Суворова. — У вас ведь есть друзья при дворе. А ваш отец помогал императрице взойти на трон.

Суворов покачал головой.

— Отец давно вышел в отставку. Последнее время сильно болеет и не покидает московское имение. Боюсь, не переживёт он такого позора. Я только ради него наступил на свою гордость и съездил к Салтыкову, можно сказать, только что от него. Думал как-то уладить… Нет, он и слышать ничего не хочет. Я, говорит, специально в Петербург приехал, чтобы ты от наказания не ушёл. Грозился, что всё сделает, чтобы меня в кандалах в Сибирь отправить.

— Погодите, Александр Васильевич. Салтыков — это сын Петра Семёновича? Который войсками в Пруссии командовал.

— Да, старший его, Иван Петрович.

Я на несколько секунд задумался и тряхнул головой.

— Говорите, вы сейчас от него?

— Его имение тут рядом, в десяти верстах.

— Дайте мне свой экипаж, я съезжу и сам с ним поговорю. Обещаю, он поменяет свою позицию и не будет требовать вашей крови. Может, всё обойдётся обычной отставкой на пару лет.

Суворов попытался отказаться, но я не собирался бросать друга в беде. В конце концов он согласился принять помощь.

— Я буду перед вами в долгу, Константин Платонович. Брошу всё и приеду в Алеутское княжество. Только я не умею ничего, кроме как воевать. Возьмёте к себе простым опричником?

— Приедете, тогда и поговорим, — я улыбнулся. — Но сначала я должен поговорить с Салтыковым.

* * *

Честно говоря, к роду Салтыковых у меня двоякое отношение. С одной стороны, были Салтычиха и её отпрыск, с которыми вышла пренеприятнейшая история. С другой, фельдмаршал Салтыков во время войны с пруссаками остался мне должен и обещал, что услугу вернёт любой член рода. Последнее я и собирался проверить, направляясь в усадьбу генерал-аншефа.

Уж не знаю, то ли лакей, проводивший меня в гостиную, то ли сам Салтыков увидел экипаж Суворова и решил, что недруг вернулся. Но вошёл генерал-аншеф в комнату чуть ли не с криком.

— Я же сказал, что вы получите по заслугам! — громко бросил он мне в спину. — Не смейте больше здесь появляться!

Но когда я обернулся и Салтыков увидел моё лицо, то его Талант мгновенно активировался. Несмотря на домашнюю обстановку, он оставался боевым генералом, умеющим за себя постоять.

— Кто вы?

Воздух между нами задрожал — Салтыков поставил мощный щит, опасаясь нападения с моей стороны.

— Добрый день, Иван Петрович, — я улыбнулся как можно радушнее и поднял ладони, демонстрируя дружественные намерения. — Мне требуется только переговорить с вами, не более. Я не собираюсь нападать на вас.

— Повторяю вопрос: кто вы, сударь?

Он прищурился, будто беря меня под прицел.

— Позвольте сохранить инкогнито, Иван Петрович. Моё имя не имеет особого значения. Ведь у меня есть кое-что особенное.

Я протянул руку, и на моей ладони вспыхнула маленькая звёздочка, сплетённая из эфира. Метка, подаренная отцом генерал-аншефа как знак неоплаченного долга.

Салтыков уставился на звёздочку, выпучив глаза и беззвучно шевеля губами. Ему потребовалось время, чтобы собраться с мыслями. Он поднял взгляд на меня и хмыкнул.

— Я знаю, кто вы, ваша светлость. Отец рассказывал, при каких обстоятельствах дал вам обещание.

— Только без имён, Иван Петрович. И надеюсь, вы сохраните мой визит в тайне.

Он кивнул, отошёл к буфету и налил себе стакан чего-то крепкого. Предложить выпить мне он и не подумал.

— Что вам надо? — сделав глоток, спросил Салтыков. — Сразу говорю, я не могу повлиять на императрицу и отменить вашу ссылку.

— Господь с вами, Иван Петрович! Я бы и не подумал просить вас о подобном. Нет, мне требуется нечто иное: чтобы вы сняли с Александра Васильевича Суворова все обвинения.

В глазах Салтыкова полыхнул гнев, но он быстро взял себя в руки.

— Это не в моей власти. Императрица подписала обвинительный приговор и речь идёт о выборе наказания.

— В таком случае я прошу, чтобы вы сделали его максимально мягким. Скажем, отставка по состоянию здоровья. С правом ношения формы и половинным жалованьем.

— Может, прикажете его ещё наградить? Он нарушил приказ и… — Салтыков начал заводиться.

— Нет, только отставка из-за ранения, которое он получил во время штурма. Я прошу невозможного?

Салтыков хмуро посмотрел на меня, сжав губы в ниточку. Перевёл взгляд на эфирную звезду и залпом допил из стакана.

— Я сделаю, как вы просите, ваша светлость, даю слово чести. А вы вернёте знак моего рода, и мы будем считать все обязательства исполненными.

— Согласен. Этого будет довольно.

Он шагнул ко мне и протянул руку. Я пожал ладонь генерала, отпуская эфирную звезду.

— Это всё?