Ревизор: возвращение в СССР 32 - Серж Винтеркей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это у советской делегации вчера была самая обсуждаемая новость. Мол, все люди как люди, свободное время после первого дня конкурса захотели провести в магазинах, а Ивлева в музей попросилась… Её, естественно, не пустили, сказали, что если бы хоть человек десять захотело в музей, тогда ещё можно было бы подумать над её просьбой… Конечно, зачем ей по магазинам, если ей целый чемодан с подарками надарили, едва приехала!
Андриянов сегодня хотел выступить в роли её спасителя и тоже проголосовал за экскурсию в музей. Но даже с его авторитетом продавить эту идею оказалось невозможно. Все остальные решительно в музей идти не хотели. А сопровождающие делегацию офицеры под прикрытием не хотели разбиваться на две группы, в одной из которой будет всего два человека. Даже при всех связях Андриянова ссориться с сотрудниками КГБ по такому поводу точно не стоило, вот он и не стал.
Тут мимо них потянулся народ из зала. Кто-то со счастливыми лицами, кто-то с огорчёнными и разочарованными. Все уже устали и проходили мимо книг, не особо интересуясь. Вскоре показались и представители советской делегации.
— Галия! — недовольно окликнула Валерия Николаевна Ивлеву. — Ты собираешься, вообще, меня сменить когда-нибудь? Ни разу за два дня не подошла! Ты о чём думаешь, вообще⁈
Галия растерянно остановилась рядом с ними, красивая, с макияжем, причёской, на каблуках… Андриянов засмотрелся и не сразу нашёлся, что сказать, чтобы разрядить обстановку.
Господи, ну что эта грубая баба несёт? — только подумал он, и сделал несколько шагов в сторону от стола с книгами и Белоусовой, мол, я не с ней и знать её не знаю. Чтобы Галия точно поняла, что он к словам ее начальницы никакого отношения не имеет.
Зато не растерялась представитель Министерства бытового обслуживания Корчагина, глава их делегации.
— А причём здесь, вообще, вы? — остановилась она перед столом, уставившись на Белоусову, как факир на кобру. — Товарищ Ивлева сюда приехала в качестве модели работать, а не с вашими книгами стоять. Здесь она вам не подчинённая и не надо на неё свои обязанности перекладывать! Пойдём Галия, — повелительным тоном велела она той и увела её, по-дружески подталкивая в спину.
— Нет, вы это слышали⁈ — повернулась Белоусова к Антону.
— Ну, а что вы хотели? Мы и действительно, ни к ним, ни к их делегации никакого отношения не имеем, — достал он чемодан из-под стола, намекая, что пора бы им отправиться в гостиницу. — Формально Корчагина права.
— Это чёрте что! — сорвала злость Белоусова на первой попавшейся под руку книге, швырнув её в чемодан.
* * *
— Ишь, стерва какая! — злилась по дороге Корчагина, которой Галия уже успела рассказать о том, кто виноват в том, что она так поздно начала оформляться. — Мало того, что спрятала наш запрос от всех, так ещё и работай за неё!
— Ой, а что же теперь делать-то, Элла Родионовна? — с беспокойством спросила Галия. — Я бы и помогла ей, чтобы не усложнять наши отношения. Но все же видят, я так занята, что не могу ей помогать…
— Вот ещё не хватало! Была бы она тебе хорошей, доброй коллегой, я ещё поняла бы.
— У неё муж в КГБ работает, она ему информацию на всех собирает, чтобы у него карьера двигалась… — решилась Галия на дальнейшую откровенность после того, как Корчагина ее защитила при всех.
— Только этого не хватало, — озадаченно взглянула на неё глава делегации, но, немного помолчав, добавила. — Хотя… Ну и что? Я бы такую дрянь уже давно проучила, скормив ей и её мужу какой-нибудь бред сивой кобылы! Чтобы над ними вся Лубянка со смеху валялась.
Галия удивлённо посмотрела на неё, совершенно не ожидая от добродушной женщины такого коварства. Но когда их взгляды встретились, они прыснули со смеху и долго хохотали в полный голос.
* * *
Москва. Редакция газеты «Труд».
— Генрих Маркович, — перезвонил вскорости генерал Ветров из политуправления, — ну, прочёл я твою статью! Замечательная статья, печатай, не сомневайся! Я тебе её обратно, кстати, уже отправил. Очень трогательная, я в газетах, вообще, ничего подобного не читал!
— Вот и я засомневался, — признался главред.
— И напрасно! Ты думаешь, солдаты и офицеры на службе думают только о том, как им врага победить? Почти у каждого в нагрудном кармане, чтоб ты знал, письма из дома и фотографии любимых. И им очень важно знать, что дома ждут, и тобой гордятся… Понимаешь, не все могут так глаза в глаза друг другу это сказать, а иногда, бывает, очень надо это услышать… Иногда, это выжить помогает…
— Я понимаю, о чём ты говоришь… — сказал Ландер, прекрасно знавший о многочисленных миссиях советских военнослужащих в очень неспокойные районы земного шара.
— Это очень сильная статья. Бери эту девушку на заметку, пусть пишет! И про армию пусть пишет! А как статья эта выйдет, я её министру обороны покажу, мы только недавно обсуждали меры по усилению воспитательной работы с молодежью…
Генерал не стал уточнять, что они конкретно обсуждали с министром обороны, но главное, он дал «добро» на выход статьи в свет, сказав, что, если вдруг кто будет против, на него можно смело ссылаться. Так что Ландер со спокойной душой попрощался с ним.
* * *
Москва. Квартира Брагиных-старших.
Костя сразу, как пришёл на службу в Комитет по миру, позвонил отцу и попросил разрешения заехать к нему вечером. Он весь день мучился, как отец отнесётся к его просьбе? Когда он приехал к ним, жена отца Нелли усадила их обоих ужинать и увела Валюху, чтобы дать им поговорить. Однако Костя долго не мог подобрать слова…
— Пап, тут такое дело, — начал, в конце концов он, понимая, что нет смысла дальше тянуть, — у Ларчёнка друг остался в детском доме, Мишка… Нам его не отдали, — взглянул он с опаской на отца. — У нас с ним разница в возрасте меньше шестнадцати лет. Так Женька моя ему приёмных родителей нашла в нашем доме. Хорошие люди, артисты театра «Ромэн». И жилплощадь есть, и характеристики отличные… А им в усыновлении отказали. Там нашла коса на камень, как наш Паша Ивлев сказал. Он ездил узнавать, почему
