Время химер - Бернард Вербер

– Мы договорились встретиться в Валь Торансе, когда закончится наша с тобой миссия.

– Он тоже тебя заинтересовал?

– Согласись, в нем есть шарм. Когда он на меня смотрит, у меня ощущение, что красивее меня нет никого в целом свете. Он даже подарил мне ожерелье.

Она показывает нитку розовых камешков.

– Хочешь совет, Соланж? Не ведись на яркие подарки. Это привычный фокус Сапиенсов-соблазнителей.

– Знаю, но простой женщине-Ариэлю приятно внимание вождя небольшой группы Сапиенсов. Теперь, когда я знаю, что могу забеременеть, как твоя дочь, то тоже мечтаю родить маленького метиса.

Готово, уже возникла мода на младенцев-метисов.

Они проводят в небе еще несколько часов, пролетают над Парижем, оставляют его позади и достигают леса Кукуфас.

Сверху кротовая пирамида выглядит внушительнее, чем она запомнилась Алисе.

Не иначе, они возвели новую поверх прежней.

Вокруг главной пирамиды выросли другие, поменьше. Алиса видит поля, занятые всевозможными культурами.

Они многого достигли.

Чуть подальше виднеются загоны для скота.

Они занялись животноводством! Кого же они разводят?

Немного снизившись, она узнает животных в загонах: это жирные крысы.

Наверное, они выращивали своих крыс под землей и заметили, что тем нужен свет.

На открытом месте крутят лопастями ветряные мельницы. Алиса предполагает, что Диггеры разобрали их, перенесли и снова собрали у себя, чтобы у них было электричество.

Ариэли вырабатывают электричество на основе того, что есть у нас в горах, – воды, а Диггеры пользуются для этой цели энергией ветра, то есть воздухом.

Женщины приземляются перед входом в кротовину, наверху которой установлен пулемет. Стоит им коснуться земли, как их окружают Диггеры. Алиса обращает внимание, что все они в черной военной форме с серыми камуфляжными разводами. Некоторые разгуливают с ружьями, арбалетами, гарпунами.

Посланник не преувеличил. Они во всеоружии и сражаются на земле, под землей и в воде.

Удивительнее всего остального извлеченная из воды лодка со сверлом на носу, стоящая на берегу пруда.

Диггер-военный в черной фуражке подходит к Алисе, отдает честь и щелкает каблуками. Не иначе, он ждет от нее пароля.

– Я – Алиса, та, которую прозвали «Матушкой».

– Мы вас ждали. Можете пройти в коридоры, но у Ариэля с этими могут быть трудности, крылья длинноваты.

– Ничего, – машет крылом Соланж, – я побуду снаружи. Я видела сохранившиеся в кронах гнезда. Подожду тебя там, Матушка. Свистни, и я прилечу.

Алису приглашают внутрь пирамиды. Она идет по лабиринту тоннелей и попадает в огромную пещеру с подземным озером.

Под потолком пещеры светятся уже не черви-светляки, а сотни желтых и белых электрических лампочек на проводах. На берегу озера понастроили треугольных домиков, семейных и индивидуальных.

В углу сотня Диггеров в черной форме упражняется в стрельбе, чуть подальше громоздится еще одна подземная «подлодка» со сверлом на носу.

К берегу подземного озера подплывает надувная лодка, в нее сажают Алису. По пути она разглядывает пирамидальный царский дворец, превосходящий размерами и затейливостью тот, который она помнила. Темы настенных барельефов – карты, оружие, чертежи подземных проходческих снарядов.

Сопровождающий приглашает ее во дворец и ведет в просторный зал. В глубине зала возвышение, на нем стоит резной деревянный трон, на троне восседает ее сын Гадес.

На правителе Диггеров такая же черная форма, как на его подданных, отличие – в генеральской фуражке с двумя звездами и в целом иконостасе медалей на груди.

Он изрядно поправился.

Он встает с трона, подходит к Алисе и целует в обе щеки, как принято у Сапиенсов.

– Спасибо, что поспешила на зов, Матушка. Поверь, если я осмелился отправить к тебе гонца, то только потому, что разрешить сложившуюся ситуацию под силу тебе одной. Тут у нас настоящая война.

– Как она началась?

– После ухода Наутилусов и Ариэлей мы некоторое время процветали, наш Диггер-Сити рос вверх, в ширину и в глубину. На окружающих землях росло наше население. Мы отправляли экспедиции для картографической съемки региона и изучения возможностей для создания наших колоний. Но однажды на западе на наших напали Наутилусы, отправленные туда Посейдоном с теми же целями.

– Твои землепроходцы вступили с ними в конфликт? – спрашивает Алиса.

– Не сразу. Сначала они нашли общий язык, отношения между Диггерами и Наутилусами были идиллическими.

– Неужели формировались пары? Потрясающе! Из-за чего же вспыхнула ссора?

– Молодежь дружила, их родители – нет. Старое поколение заражено расизмом и даже этого не скрывает.

– Понятно, «синдром Ромео и Джульетты». Вечная беда всех любовных историй. Они любят друг друга вопреки мнению родителей, ненавидящих друг друга по традиционным историческим причинам.

– Возникло такое сильное напряжение, что две общины боялись неминуемой вспышки насилия. И, как водится, последняя капля переполнила чашу. Подрались Диггер и Наутилус. Девушка из числа наших очаровала их обоих, превратила в соперников. Диггер убил Наутилуса. Посейдон сам прибыл на место преступления с целой армией и потребовал выдачи виновного. Мы хотели суда, но они сочли его излишним, располагая изобличающими уликами. Меня обвиняли в пристрастности.

– Вечно одно и то же… – вздыхает Алиса.

– Короче, два лагеря сцепились. С нашей и с их стороны было много убитых и раненых. В самое трудное положение попали смешанные пары. Некоторым, несмотря на искреннюю любовь, пришлось расстаться.

Неизбежный выбор между любовью и страхом.

Гадес подходит к деревянным скульптурам по краям тронной залы. Алиса узнает в одной из них себя.

– И что потом?

– Потом была передышка, мы временно воздерживались от отправки землепроходцев на запад. Некоторые смешанные пары тайком воссоединялись.

Гормоны – мощный двигатель.

– Чаще всего они встречались на полпути между лесом Кукуфас и Довилем, где обосновались Наутилусы. Откровенно говоря, мы с Посейдоном не мешали нашей молодежи. Не превращать же наши города в тюрьмы! Но случилось то, чего я опасался: шайки хулиганов-Наутилусов внезапно атаковали наших Диггеров. Они ответили тем же… Виноваты были немногочисленные фанатики, но столкновения становились все более ожесточенными, обе общины не переставали оплакивать своих погибших.

Эрос и Танатос, энергия любви и энергия смерти…

– Я больше не мог удерживать своих, Посейдон, думаю, тоже. Мои бароны требовали тотальной войны, мои постоянные старания утихомирить страсти превращали меня, царя Гадеса, в слабака. Воинственные бароны, набиравшие популярность, чуть было меня не свергли. Я потерял надежду на дипломатический выход из ситуации, и мне пришлось официально объявить моему брату войну.

Они совершают те же ошибки, что человечество до них. Можно подумать, что в воздухе растворен ген глупости или насилия.

Гадес несколько секунд молча поглаживает одну скульптуру за другой. Алиса пользуется паузой, чтобы взять слово.

– Как я погляжу, вы надели мундиры. У вас много оружия. Кажется, даже подводные лодки вы превращаете