Божественные соперники - Ребекка Росс

Ей нужно побыть одной. Разобраться в клубке своих чувств.

– Мне нужно идти, Китт. Забирай свои письма, они мне не нужны.

– Что значит не нужны? Они мои.

– Да! Это еще одно, в чем ты мне лгал! – сказала она, показывая на письма. – Я просила переслать мои старые письма. Те, которые я писала Форесту. А ты ответил, что не можешь.

– Я ответил, что не могу, потому что не хотел. Ты дочитала мое последнее письмо? Хотя, судя по всему… вряд ты даже начала понимать, что твои слова значат для меня. Даже если поначалу они были адресованы Форесту. Они были от сестры, которая писала пропавшему без вести старшему брату. И я прочувствовал эту боль как брат, который потерял единственную сестру.

Айрис не знала, что делать со своей и его болью, которые внезапно слились. В мозгу вспыхнуло предупреждение: она слишком близко подошла к огню и может обжечься. Она сняла броню и чувствовала себя обнаженной.

– Вот, – сказала она, отдавая ему последнее письмо. – Мне нужно идти.

– Айрис? Айрис, – прошептал он, попытавшись взять ее за руку, но она уклонилась. – Пожалуйста, останься.

Она сделала шаг назад.

– У меня дела… дела, которыми нужно заняться… Я должна идти.

– Прости, – сказал он. – Прости, если я обидел тебя, но в моих намерениях этого никогда не было, Айрис. Как ты думаешь, почему я приехал?

Она была уже почти у двери. Задержалась, но избегала встречаться с ним взглядом и смотрела на письма, которые он отчаянно сжимал в руках.

– Ты приехал, чтобы снова меня затмить, – бесстрастно ответила она. – Чтобы доказать, что пишешь гораздо лучше, как это делал в «Вестнике».

Она повернулась, чтобы убежать, но не сделала и двух шагов, как услышала шум – скрип кровати и болезненный стон. Она оглянулась и вытаращила глаза, увидев, что Роман стоит на одной ноге, вырывая из руки иглу капельницы.

– Вернись в кровать, Китт!

– Не убегай от меня, Айрис, – сказал Роман, ковыляя к ней. – Не убегай после того, что мы только что вместе пережили. Исполни мою последнюю просьбу.

Айрис поморщилась, глядя, как он пытается дойти до нее на одной ноге. Она шагнула вперед, готовая подхватить его, но он вцепился в дверной косяк и удержался, буравя ее взглядом голубых глаз. Теперь они стояли почти вплотную, и Айрис чуть не отшатнулась, борясь с мучительным притяжением к нему.

– Что за просьба? – спросила она холодно, чтобы скрыть, как защемило сердце. – Что для тебя так важно, чтобы ты повел себя как дурак, выдернул иглу из вены, наверное, разорвал швы и…

– Я никогда тебе не лгал. – Выражение его лица смягчилось, но взгляд оставался пронзительным. Он прошептал: – Однажды, несколько месяцев назад, ты задала мне вопрос, а я не стал отвечать. Но я хочу, чтобы ты спросила меня снова, Айрис. Спросила, какое у меня второе имя.

Она стиснула зубы, но удержала его взгляд. Память заработала как фонограф, и она услышала свой прежний голос, ехидный, насмешливый и полный любопытства.

«Роман Кичливый Китт, Роман Капризный Китт, Роман Коварный Китт…»

У нее перехватило дыхание.

– «К» значит «Карвер», – сказал Роман, наклоняясь к ней. – Меня зовут Роман Карвер Китт.

Он запустил пальцы в ее волосы и опустил губы к ее губам. Когда их губы соприкоснулись, Айрис ощутила прокатившийся по ней разряд. Он целовал жадно, словно давно мечтал ощутить ее вкус, и поначалу она не могла дышать. Но когда шок прошел, она почувствовала, как в крови разливается тепло.

Айрис приоткрыла рот, отвечая на поцелуй, и ощутила его трепет, когда провела ладонями вверх по его рукам и вцепилась в него. Роман переместился вместе с ней. Айрис показалось, что они падают и она совершенно беспомощна, пока не почувствовала спиной стену. Роман прижался к ней, его стройное тело горело, словно охваченное огнем. Его жар просочился в ее кожу, проник в кости, и она не смогла сдержать стона.

Роман обхватил ее лицо ладонями. Да, он давно хотел ее. Она чувствовала это по его прикосновениям, по тому, как его губы завладевают ее губами. Как будто он бесконечное число раз представлял себе этот миг.

Айрис не сознавала, который сейчас час или день или где они находятся. Оба были подхвачены ураганом, который сами же устроили, и девушка не знала, что будет, когда этот ураган уйдет. Она лишь чувствовала, как что-то ноет в ее груди. Что-то очень необходимое Роману, потому что его рот, и его дыхание, и его ласки пытались вытащить это из нее.

Кто-то откашлялся.

Айрис внезапно вернулась в реальность и ощутила прохладный, пахнущий лекарствами воздух госпиталя. Увидела электрические лампочки над головой. Услышала, как звякают судна и подносы с обедом, которые разносят раненым.

Тяжело дыша, она оторвалась от Романа и уставилась на него, на его опухшие губы, на глаза, пылающие опасным огнем. А сам он не отрывал взгляда от нее.

– Мне придется ограничить вам время приема посетителей, если эти поцелуи повторятся, мистер Китт, – произнес усталый голос.

Айрис заглянула за спину Романа и увидела медсестру с иглой и капельницей, которые Роман вырвал из руки.

– Вам нужно лежать в постели и отдыхать, – добавила она.

– Этого больше не повторится, – пообещала Айрис с пылающим лицом.

Медсестра лишь изогнула бровь. Роман, в свою очередь, выдохнул так, словно Айрис его ударила.

«Что я делаю? – пронеслось в голове Айрис. Она выскользнула из-под руки Романа. – Это глупо. Это…»

Задержавшись на пороге, она опять оглянулась.

Роман так и стоял, прислонившись к стене, но не сводил с нее глаз, даже когда медсестра подошла помочь ему.

Айрис ушла, оставив ему будоражащее воспоминание о поцелуе и письма, разбросанные по кровати.

Дорогая Айрис,

О чем ты думала?

Как ты позволила сердцу затмить твой разум?

Ты должна была знать!!!

Как ты это пропустила? Как позволила ему одержать верх? Роман «К. значит Карвер» Китт разыгрывал тебя.

Китт: 2 (1 очко за колумниста, 1 – за продуманное мошенничество)

Уинноу: 0

Я просто… Я даже не знаю, что теперь думать. Мне неловко, я сердита. Мне грустно и, как ни странно, радостно. Этти с Марисоль продолжают звать меня в госпиталь, но если я сейчас увижу Китта, то не знаю, как отреагирую. Сегодня утром я вела себя как идиотка, так что лучше мне держаться подальше. Вместо госпиталя я вызвалась копать в поле могилы. Я копаю, час за часом. Выплескиваю злость, беспомощность и печаль в землю. И