Легенды о призраках (сборник) - Коллектив авторов

Два раза пасьянс у него не сошелся (он не любил проигрывать, но еще больше не любил ловчить), и уже было понятно, что третья игра тоже не пошла, – и тут отчаянный стук в переборку и приглушенный крик заставили его вскочить на ноги. Забыв о картах, он бросился к двери, но она теперь не поддавалась. Он дергал за ручку, пока та не оторвалась, и в этот момент дверь распахнулась – с такой стремительностью и силой, что можно было подумать, ее пнули с другой стороны. От удара он отлетел внутрь каюты и упал, однако быстро поднялся и выбрался в коридор, пока дверь снова не захлопнулась.

Дверь в каюту Мосс была открыта. Он заглянул внутрь и увидел Мосс, сонную, с взъерошенными волосами, сидящую в спальном мешке, – видимо, проснулась, но еще не успела выбраться, – и Сиверсона, который стоял рядом.

– Что тут у вас происходит? – спросил Лэнгли.

Мосс повернулась в его сторону.

– И ты тоже. Ничего не происходит, кроме того, что спящую красавицу грубо разбудили.

– Это не ты кричала?

– Нет. Ну, если только во сне. – Она посмотрела на Сиверсона. – Ты слышал крики?

Он покачал головой.

– Стук только – подумал, что это ты стучишь. Наверное, это был ветер. Прости, что побеспокоил.

Они разошлись по своим каютам. Лэнгли прижал дверь рюкзаком, но ветер все равно ее распахивал, и после нескольких минут возни он решил оставить ее как есть, хотя так было гораздо холоднее. Он уложил карты в рюкзак и стал играть сам с собой в шахматы. Примерно через час он опять услышал стук, будто бы по металлу, и тихий крик, похожий на долгое «не-е-е-е-т».

Он снова выбежал в коридор и сражался с дверью каюты Мосс, пока не подоспел Сиверсон. Они вдвоем ворвались в каюту Мосс. Она была одна, по-прежнему в спальном мешке. Выглядела она еще более раздраженной, чем в прошлый их приход.

– И что вам послышалось на этот раз?

– А что ты слышала?

– Ну, стучал кто-то. Точно не я… Черт, так всем вместе и свихнуться недолго.

Сиверсон скривился и кивнул:

– Если уж не от чего-нибудь другого, то от усталости и недосыпа точно. Хочешь, кто-нибудь из нас останется в твоей каюте?

– Нет, – сказала она без экивоков. – Вы не обижайтесь, это не из-за того, что я вам не доверяю. Просто не могу спать, когда в комнате еще кто-то есть. Особенно если этот кто-то сам не спит. Это не фобия, – добавила она извиняющимся тоном, – просто я не могу и все. Если кто-нибудь из вас хочет поспать здесь, а я в это время буду бодрствовать – так и быть. А так нет. А спать на этой развалине надо, иначе видения какие-нибудь начнутся. Простите.

– А что, если в следующий раз это на самом деле будет Дуган? – спросил Сиверсон.

– У меня дверь больше не закрывается, – сказал Лэнгли. – Ему не обязательно мимо нее проходить, чтобы добраться сюда, но это кратчайший путь. Кроме того, он не знает, в какой из кают остановилась Мосс. Даже если ему повезет и он угадает с первого раза, все равно вряд ли он пройдет мимо нас незамеченным. Но ты ведь немного выспалась, верно, Рэйчел? В таком случае нам все равно хорошо бы оставаться всем вместе, в одной каюте – и лучше в той, у которой дверь закрывается. И тогда мы с Сиверсоном смогли бы поспать по очереди.

Мосс немного подумала, затем кивнула.

– У меня другое предложение, – сказал Сиверсон. – Чем просто стучать, нам надо условиться о какой-нибудь последовательности, чтобы не вскакивать каждый раз, когда ветер хлопает незакрытым люком или дверью… Не SOS, но что-то похожее, какой-то определенный ритм.

– Пам-ба-ба-пам, тарам? – без особого энтузиазма предложила Мосс.

В конце концов условились на теме из «Звездных войн», и Лэнгли с Сиверсоном вышли. Но Лэнгли не пошел сразу к себе, а задержался возле каюты каскадера.

– Ты точно не слышал криков? Или голосов?

– Точно. Но стук был довольно громким, так что, может, он их заглушил. А что?

– Просто мне кажется, что я слышал не только ветер.

– Только не говори, что ты начал верить, будто на этой посудине живет призрак.

– Нет. Но я также не очень-то верю ей, особенно когда на кону миллион долларов. – Он зажал микрофон ладонью. Сиверсон понял намек и сделал то же самое. – Я думаю, что продюсеры очень хотят, чтобы мы поверили в привидение. Они могли приготовить нам сюрприз – звуковые эффекты и еще какие-нибудь трюки, – продолжил Лэнгли. – Ты работал в кино, на телевидении… что ты об этом думаешь?

– Это возможно, – признал Сиверсон. – В съемочной команде поговаривают, что у шоу плохие рейтинги… Не исключено, что продюсер мог попробовать что-то подобное. Не только нам с тобой приходится беспокоиться о конкурентах.

– Х-м-м. Ну, я не собираюсь стоять рядом и ничего не делать, если Дуган возьмется за Мосс, но в то же время я был бы не против, если бы она покинула шоу. Дуган-то будет держаться до самого конца – зацепится зубами и ногтями.

– Но ведь есть же что-нибудь, чего он боится, – сказал Сиверсон. – Опять сесть в тюрьму?

– Может быть, но это не так легко устроить. – Однако Лэнгли задумался. Бек устраивал участникам шоу не только опасные ситуации – некоторые задания были неопасны, но унизительны или омерзительны. Дуган спокойно справился с игрой в карты на раздевание, покупкой в секс-шопе извращенной порнографии, переодеванием в женскую одежду (с макияжем, укладкой волос и депиляцией), пением голышом в караоке. Он без труда поглощал еду, которую даже бывшему коммандо с трудом удавалось удерживать в желудке. Он производил впечатление упертого гомофоба и расиста, но Лэнгли подозревал, что за миллион долларов байкер готов был на какое-то время забыть об этих предрассудках – и возможно, даже с большей легкостью, чем сам Лэнгли. Бывший спецназовец не имел представления, что Бек еще для них придумает после того, как они уберутся с «Алкимоса»… Карцер? Пытку утоплением? Связывание в болезненных позах? И Лэнгли будет счастлив, если им не придется выдержать ничего более серьезного. – Но у меня есть предложение. Раз уж мы все равно будем следить за Дуганом, почему бы одному из нас не занять каюту рядом с его? Так будет легче за ним наблюдать. По крайней мере, до тех пор, пока Мосс нормально не выспится. А второй останется в твоей каюте; по моей ветер гуляет – дверь не закрывается.

Сиверсон секунду подумал:

– Хорошо. Бросим жребий?

– Есть монета?

– Нет.

– Ладно. У меня есть колода карт. Меньшая карта пойдет сторожить Дугана.

Над их головами прогремел гром, и Сиверсон подпрыгнул от неожиданности.

– Господи!

– Я пойду принесу карты, – сказал Лэнгли.

Съемочная группа оставалась на берегу до наступления темноты, затем все поехали в Янчеп ужинать – кроме звукооператора Келли, которая осталась дежурить. Она сидела в палатке и вполуха слушала трансляцию с «Алкимоса», прерываемую сильными атмосферными помехами. Время от времени в белый шум вклинивались обрывки членораздельной речи, например когда участники поднимались на палубу и устраивались в каютах, но в основном качество трансляции было просто ужасным, и Келли подумала, что вряд ли что-нибудь из этого вообще можно будет использовать. Микрофон Дугана был слышен хуже всего, – видимо, из-за того, что он побывал в воде, – не то чтобы он много разговаривал, но она иногда слышала его храп. Хорошо еще, что микрофоны сами записывают звук. Хотя вряд ли люди смотрят реалити-шоу ради диалогов. Она взяла термос, налила себе еще одну кружку кошмарного кофе и вернулась к чтению сомнительной книжки про «Алкимос», которую Бек забыл в палатке. Ее автор утверждал, что призраки на борту «Алкимоса» – это духи людей, умерших страшной или мучительной смертью. Они оказались в ловушке на разбитом судне и не помнят ничего, кроме последних моментов жизни, замкнутых в адское кольцо и воспроизводящихся без конца. В последней главе описывался спиритический сеанс, якобы проведенный группой студентов на берегу, невдалеке от «Алкимоса», то есть примерно на том месте, где находилась сейчас Келли. Какая-то сила начала передвигать по «говорящей доске» пластиковый стаканчик. Она предупредила студентов, что на корабль подниматься нельзя.