Обратная перспектива - Андрей Столяров

Видимо, дьявол действительно даровал женщинам то, чего ни один земной мужчина даровать не мог. Гендерный фактор оказывался решающим в установлении инфернальных коммуникаций.

Однако главную роль в рекламном продвижении дьявола, вне всяких сомнений, сыграла христианская церковь. Уже само головокружительное количество – миллионы и миллионы людей, захваченных в кошмарную сеть инквизиции – свидетельствовало о распространенности и могуществе потустороннего зла. Чем больше принималось законов против ведьм и еретиков, чем строже карался любой заподозренный в связи с нечистой силой, чем громче звучали с амвона проклятия пособникам Сатаны, тем крепче становились позиции дьявола в обыденной жизни. Булла папы Иоанна XXII, направленная против магии и колдовства, дала противоположный эффект. Из нее неопровержимо следовало, что сам папа, сам римский первосвященник, верит в запретное магическое искусство, признает, например, что демонов с помощью особого заговóра можно заточить в металлическое кольцо, которое способно потом творить чудеса. Ремесло колдунов сразу же сделалось чрезвычайно выгодным, поскольку помимо платы за мастерство взималась еще и плата за риск. И по спискам, составленным инквизицией, можно заметить, что во Франции, например, до 1320 года, то есть до издания папской буллы, вовсе не было случаев осуждения за колдовство, а в последующие годы этих дел разбиралось великое множество. Точно такой же противоположный эффект имела и булла «Summis desiderantis», изданная папой Иннокентием VIII в декабре 1484 года. Мало того, что в ней констатировалось широчайшее распространение ведьмовства, но оно еще и описывалось во всех подробностях: шабаши, поклонение дьяволу, напуск ведьмами мора, засух и бурь. Каждому становилось понятным, что наместник Христов нисколько не сомневается в реальности дьявольских ухищрений.

То, во что верят миллионы людей, непременно овеществляется. Три столетия на рубеже Нового времени протекали под знаком непрерывного наступления дьявола. Дьявол обрел в этот период такую силу, что захватывал уже незыблемые твердыни католицизма – целые монастыри. Так в 1632 году он захватил монастырь урсулинок в Лудене. Монахини этого монастыря, не просыпаясь, вскакивали по ночам, бродили, как лунатики, по кельям, по коридорам, взбирались на скаты крыш. Одновременно им являлись туманные привидения и, склоняясь, нашептывали невыносимые эротические скабрезности. Во время процедуры экзорцизма, то есть изгнания бесов, которую взялся осуществить патер Барре, они корчились в судорогах, издавали мерзкое хрюканье и сопенье, изрыгали хулы на святыни и площадную брань. Из монастыря одержимость распространилась на весь город. Король Людовик XIII, коему об этом немедленно донесли, вынужден был послать в Луден специального следователя. Жан Лебретон в свою очередь пишет о монахинях монастыря в Лувье, которые тоже впадали в состояние одержимости: по многу раз в день ими овладевали припадки страшного бешенства, тела их сгибались в дугу, опираясь только на пятки и лоб, иных брала судорога, прокатывавшаяся от горла до пальцев ног, а одна из монахинь, девушка анемичного телосложения, неожиданно подняла большую чашу из мрамора, которую не могли бы сдвинуть несколько здоровых мужчин, и с легкостью перевернула ее. Подвергся настоящей осаде монастырь в Огзоне, где демоны били стекла, ломились в дверь, забрасывали монахинь камнями.

К стопам дьявола повергались не только монастыри. Сатанисты, скрывавшиеся под различными масками, обнаружились даже при папском дворе. Во всяком случае, папа Иоанн XXII проводил расследование по поводу чародеев, проникших в его окружение и имевших связь с дьяволицей, которую именовали Диана. А в XVII веке разразился скандал уже при французском дворе. Выяснилось, что прекрасная маркиза де Монтеспан, в это время фаворитка Людовика XIV, пользовалась услугами ведьмы для приготовления зелья, которое поддерживало бы любовную страсть короля.

В общем, христианство само породило дьявола (или невольно, не сознавая, что делает, призвало его) и само же начало сражение с ним не на жизнь, а на смерть. Прав был Элифас Леви, сказавший, что всякий, кто провозглашает бытие Сатаны, тем самым его и творит.

Остановить тотальное наступление тьмы удалось, по-видимому, только к XVIII столетию, когда мощными стенами воздвигнуты были целых три линии обороны. Во-первых, протестантизм, обновленное христианство, которое перехватило у дьявола главное его преимущество – прижизненные земные блага, наличие коих протестантизм объявил признаком благоволения божия. Во-вторых, обновленный католицизм, вполне светский, терпимый, напитанный гуманистическими идеями Просвещения. И в-третьих, наука, переросшая к тому времени примитивную магию и ставшая силой, формирующей новое общество.

На последнюю возлагалось особенно много надежд.

Представлялось, что дьявол отступил навсегда.

Суеверия, омрачавшие сознание человечества, рассеялись в ярком свете познания.

Впереди – эпоха свершений и бескровных побед.

Спокойствие, впрочем, оказалось обманчивым.

В конце XIX – начале XX века все три линии обороны вновь были прорваны…

…Как-то даже неудобно вам об этом писать. Потратила целый месяц, а результаты ничтожные. Сумела выяснить только, что священник Иван Костиков через некоторое время, возможно даже что через год, объявился в деревне Серавино, это в тридцати километрах от Осовца, и жил там довольно долго, служа в местной церкви. Церковь с гражданской войны стояла заброшенная, он ее сам открыл и частично восстановил. Где-то в середине двадцатых годов его вроде бы арестовали, и о дальнейшей его судьбе ничего неизвестно.

Зацепиться, к сожалению, не за что. Съездила я в эту деревню (через нее раз в три дня проходит автобус): десяток изб, поставленных, вероятно, еще в домонгольские времена, пять дряхлых старух, нетвердо помнящих, какой сейчас век, и существо неопределенного вида, которое откликается на имя Марконя. Старухи говорят: Марконя нас выручает. И действительно, этот Марконя целыми днями чем-то тюкает то в одном дворе, то в другом, что-то подвязывает, досочки какие-то прибивает, тащит хворост, доглядывает за козой, которую они держат на шестерых. Говорить, правда, совсем не может, только мычит, оба глаза наполовину затянуты молочными пленками. Тяжелое у меня впечатление от этой деревни. По средам на «газике» привозят туда из района хлеб, плавленые сырки, докторскую колбасу, тянучки (конфеты такие) и анальгин. Кроме этого растут в огородиках лук, картошка и огурцы. Правда, картошка мелкая, как грецкий орех, а огурцы похожи на скрюченные ревматизмом пальцы. Вот эти старухи, помогая друг другу, и вспомнили, что вроде бы да, был здесь когда-то такой священник, в церкви служил. Но больше – ни имени, ни подробностей, ничего. Вещей от него – книг, тетрадей – тоже никаких не осталось, Извините, что ничем не смогла вам помочь. Если священника действительно арестовало НКВД, то должны быть какие-нибудь документы в соответствующих архивах. Однако мне это уже не по силам. Даже не представляю, куда здесь следует обращаться, кому слать запрос.

И произошло еще такое событие. Внезапно, как снег на голову, свалилась на нас делегация ни много ни мало как из Израиля. Двое профессоров какого-то тамошнего института истории и двое раввинов – во всяком случае, все обращались к ним с почтительным «ребе». При этом раввины такие древние, что непонятно, как их сюда вообще довезли, обоим, наверное, лет по сто, седые, прямо скрипят, но оба, вы только подумайте, неплохо знают русский язык. Акцент, правда, чудовищный – словно квохчут, и тем не менее обоих можно понять… Картинка, надо сказать, была – боже ты мой! Причем если профессора выглядели еще ничего: в джинсах, в цветных рубашках, по случаю жаркой погоды без пиджаков, то раввины как будто вышли из средневекового гетто – в черных костюмах с полами ниже колен, в черных рубашках, в черных высоких шляпах, похожих на котелки. Ну, и соответственно – витые пейсы до плеч. Когда они шли по улице, народ столбенел… Так вот оказалось, что синагога, осовецкая, наша, представляет для них большую религиозную и культурную ценность. Вроде бы здесь почти двести лет был один из духовных центров российского иудаизма, и сейчас этой общиной многие в Израиле интересуются. К тому же здание, по их словам, являет собой редкий образец еврейской религиозной архитектуры XVIII–XIX веков и вполне может быть включено в международный реестр памятников, которые следует охранять. В общем, предложили отреставрировать синагогу за их счет, а потом открыть здесь как бы филиал этого израильского института. Будут собирать материалы по истории российских евреев.

В городе, конечно, необыкновенный фурор. Администрация наша просто подпрыгивает и стоит на бровях. Еще бы – такой предполагается приток денежных средств! Туристы, наверное, начнут ездить, историки, верующие, студенты; вообще, как выразился, выступая по телевидению, наш мэр господин Бубенко, начнется «интенсивный культурный обмен». Уже образована Комиссия по историческому наследию г. Осовца. Возглавила ее, разумеется, знакомая вам Елизавета Ануфриевна Могияр. Она даже на раввинов произвела сильное впечатление, во всяком случае, один из них, увидев ее, вытаращил глаза, цокнул языком и сказал: ого!.. А второй ничего не сказал – зато открыл рот, говорят, и стоял так секунд двадцать, оцепенев, пока его не дернули за рукав.