Северное море (СИ) - Хокка Юлия

Дело было не в ревности, какая разница, если речь о прошлом? Просто неприятно осознавать, что ты лишь играешь кратковременную роль, которую до этого уже играли другие. Это же не кино.

— А что сейчас с этим другом? — я потянулась за стаканом с мохито.

Юлий ножом отрезал от куска мяса кусочек поменьше. В голове невольно всплыло неприятное воспоминание с двумя типами из поселка. Какое же чудо, что парень тогда проезжал мимо.

— Жив, здоров, работает.

— У него такая же работа, как и у тебя?

— Да.

— Ясно.

— Только должность повыше.

Немного помолчав, он добавил:

— Илья меня всему научил. Он мне, как старший брат.

— Значит, это он втянул тебя в криминал?

— Да пойми, Ника, это мой выбор! — резко ответил Юлий, со звоном бросив приборы. — Никто меня ни во что не втягивал.

— Но ты недоволен своим выбором! — излишне эмоционально воскликнула я.

— Почему? — он снова понизил голос.

Парень оказался в замешательстве и, вроде как, удивлен.

— Я же вижу реакцию, когда как-то упоминаю твою «работу» или «такой образ жизни». Ты злишься.

— Если ты, скажем, про историю с английским, то я злился не из-за того, что ты напомнила, какой я и чем занимаюсь, а из-за того, что в твоем понимании, как и в понимании многих других людей, если бандит, то, значит, быдло и неграмотный. Вот только я далеко не прибыль у ларьков отжимаю, я головой думаю больше, чем работаю руками с зажатым в них оружием.

— Значит… тебя устраивает такая жизнь?

— Да.

— Семья, дети, легальная карьера, дача летом и золотистый ретривер через пару лет – это не для тебя?

— Нет. Но это «нет» не только из-за моей работы, — немного раздраженно ответил он, снова сжав в руке нож.

— А из-за чего еще?

Я чувствовала, что надо заканчивать этот разговор, но раз Юлий начал отвечать на мои вопросы, хотелось узнать побольше.

— Мне просто это не нужно. У людей разные ценности.

— Да, разные. Но… но я вижу, что в твоем случае дело не в этом… Это связано с прошлым? С твоим детством? Это из-за моральных травм? Ты себя обманываешь или меня? — в голосе звучали нотки раздраженности.

— Не лезь мне в душу, — холодный тон, холодный пронизывающий взгляд.

Я поежилась, стало не по себе… От такого его вида в голове возникла тупая мысль: «а точно ли в мешке собака?», но я прогнала её прочь и стала рассматривать кубик льда в стакане с коктейлем.

— Не ври ты себе. Ты не знаешь меня. Ты придумала себе образ. И… и этот образ нравится тебе. Это же привычно для тебя, да? Придумывать образы людей, потому что толком не знаешь их, и влюбляться. Рома, Кобейн, теперь я. Только вот, не всегда действительность соответствует твоему воображению, принцесса, — с этими словами Юлий встал с диванчика, — пойду покурю.

— Так дай мне узнать тебя полностью. Я хочу этого, Юлий.

— Нет, не хочешь. Ты хочешь узнать обо мне только хорошее.

Он ушел к лестнице, я осталась сидеть одна, сердце глухо стучало в груди. Его слова сильно ранили. И про выдуманные образы, в которые влюбляюсь, и про то, чего хочу. Казалось, что я тону в черной непролазной бездне, не осталось никаких чувств, ни эмоций, и благодаря этому удалось не заплакать. Осталась только странная боль, будто из ножевой раны медленно вытекает кровь, потому что подобно ей из меня вытекала жизненная энергия. Хотелось просто раствориться и исчезнуть, не видеть больше никогда ни Юлия, ни еще кого-то.

***

Вернувшись, парень тут же подозвал официантку и попросил принести счет. От него чувствовался резкий запах табака, красивое лицо вытянулось и заострилось, глаза стали злыми. Я плохо понимала, что происходит вокруг. Когда Юлий сказал: «пойдем», просто встала и двинулась за ним, словно марионетка или робот.

Домой мы шли молча. В квартиру зашли молча. По своим комнатам разошлись молча.

Я опустилась на кровать, и стоило только оказаться наедине с собой, как эмоции вернулись и накрыли волной. Думала, что не выдержу и просто расплачусь, разревусь. Но нет. Не понимая, что вообще со мной происходит, и откуда взялась эта странная решимость, не в силах усидеть на месте, я поднялась на ноги и направилась к комнате парня. Остановившись у его двери, негромко постучала. В ответ тишина. Пришлось постучаться вновь, уже настойчивей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Входи.

Он стоял спиной ко мне и смотрел в окно. Футболка валялась на кровати, торс снова оголен. Увы, вся решимость куда-то исчезла, как только я перешагнула порог, но заднюю давать было поздно.

— Что-то хотела?

В голове звенела пустота, не имелось и малейшего представления, что говорить, как начать разговор. Почему-то в тот момент идея потянуть время казалась нормальной.

— Ты так и не рассказал, как понял, что я дважды заходила в твой дом.

Юлий обернулся и недоумевая нахмурил брови.

— Серьезно?

— Ну да, мне интересно… — я подошла к кровати и, как только парень отвернулся обратно к окну, села на край спиной к нему.

— Я уже не помню точно… Помню, заметил, что трава смята, калитка на крючок не закрыта, где-то вроде следы еще остались… Ну, значок на полу – про это ты знаешь. В первый раз еще и шум слышал. Я разве не рассказывал это? — скучающе ответил он.

Ну, хоть вообще ответил.

— Почему ты не рассердился на меня? — голос прозвучал еле слышно.

— А чего сердиться? Недоволен был, это не очень приятно, когда в твой дом залезают, но сердиться и злиться повода не вижу.

Немного помолчав, глядя прямо перед собой, я твердо спросила:

— Почему я здесь?

— Что?

Несмотря на то, что сидела к нему спиной, стало понятно, что на этом вопросе Юлий обернулся.

— Почему я здесь? Почему ты позвал меня с собой сюда?

Он неспешно обошел кровать и опустился рядом со мной, после чего тяжело вздохнул.

— Спроси, что попроще.

— Хочу знать ответ именно на этот вопрос.

— Ты хочешь знать, почему я привез тебя с собой? Почему именно ты?

— Да, — произнесла я одними губами, нервно сжимая руками покрывало.

— Ты уверена, что хочешь знать именно правду?

— Да.

Даже несмотря на парня, я чувствовала, как он прожигает меня взглядом.

— А что если она отличается от того, что ты хочешь услышать? А что, если это не связано с высокими чувствами? Не связано с беспокойством о тебе?

— Тогда почему я тут?

— Значит, я угадал? Ты думаешь, что это связано именно с этим?

Сердце стучало в бешеном ритме, меня трясло, всё общее состояние было просто ужасным. Но я решила продолжить диалог и, положив ладони на колени, нерешительно произнесла:

— Ты сам так сказал…

— Ты уверена, что я сказал так? — Юлий сделал ударение на последнем слове.

Куда делся тот милый и нежный Юлий? Почему рядом со мной сейчас сидел совершенно чужой, холодный, злой человек? Где тот Юлий, с которым мы болтали часами, дрались полотенцами, где тот Юлий, который плакал над фильмом и умилялся игрушке? Его больше не было. Был мрачный и жестокий незнакомец, который, казалось, упивается своим ядом. Но и от этой его стороны не хотелось отворачиваться. Вот, что страшно.

— Нет…

— Сделаем вид, что этого разговора не было?

— Нет, — голос зазвучал тверже. — Я хочу знать всю правду.

Уже слишком больно, слишком тяжело и одиноко. К чему всё бросать? Ради чего? Раз уж у этой истории такой конец, то почему бы не выяснить всё до конца, чтобы не изнурять потом себя вопросами до конца жизни?

— Что ж, — он вскочил на ноги, — ты сама это сказала.

— Хватит играть со мной! Давай уже нормально поговорим!

Я тоже встала с кровати и развернулась к парню, большего всего на свете хотелось вернуть моего Юлия, пробудить обратно свет, спрятать тьму. Но как это сделать? Мы стояли на расстоянии вытянутой руки и смотрели друг на друга. Взгляд злых изумрудных глаз резал подобно лезвию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хорошо, — прорычал парень, — но давай сначала поговорим о тебе. Почему ты здесь, Ника? Почему?

Что на такое отвечать? Ту самую правду? Нет, не сейчас, не тот момент, еще слишком рано. Мой взгляд опустился в пол.