Сакура-ян (огрызок 18 глав) - Андрей Геннадьевич Кощиенко

— Так! — раздаётся рядом со столом голос надзирательницы. — Вы опять болтаете? Никак не наговоритесь?

— Прошу прощения, офицер, — извиняюсь я. — Новости как раз закончились перед вашим приходом, и дальше будет благословенная тишина, нарушаемая одним лишь чавканьем.

— Смотрите, — угрожающе предупреждают в ответ. — Ещё раз подойду — выпишу замечание!

— Никаких проблем, офицер, — обещаю я.

Время действия: двадцать пятое января, около полудня

Место действия: здание одного из сеульских судов

— Встать, суд идёт!

Чё было устраивать балаган? — думаю я, поднимаясь на ноги вместе со всеми. — Слушания, свидетели, адвокаты… Можно подумать, никому неизвестно как это всё по-быстрому делается. Объявили бы приговор, согласно статьи кодекса, да и океюшки. Драка — ну прям дело, требующее скрупулёзного расследования! Вот когда действительно, необходимо внимательно разобраться в ситуации, — там всё делается «галопом по Кореям». Если же дело выеденного яйца не стоит, — чуть ли не в задницу фонариком принимаются светить!

— … рассмотрев всю совокупность свидетельских показаний, а также представленных видеоматериалов, суд постановляет: признать несовершеннолетнюю гражданку Пак ЮнМи виновной в совершении преступлений, предусмотренных статьями…

Разве кто-то сомневался в ином исходе? Если только подруга президентши. Кстати, да! Она обещала покровительство и какие-то блага, вмести с ним. Ну и где?

— … и назначить ей наказание в виде ограничения привилегий, а именно: лишить права на досрочное освобождение…

Блин!

— … лишить, сроком на один год, — свиданий с неофициальными лицами и права совершать телефонные звонки …

Блин!

…. обязать Пак ЮнМи выплатить всем пострадавшим в результате её действий, денежную компенсацию, в пятикратном размере превышающую суммы, затраченные пострадавшими на лечения и лекарства….

Блин!

… назначить Пак ЮнМи выплату компенсаций всем пострадавшим в результате её действий за причинённые страдания и моральный ущерб, — в размере двух миллионов вон…

Блин!

— Дело считать закрытым!

Бахает судейский молоточек.

И что, — это называется «помощь от подруги президента»?» Нифига себе, — «вспоможествление»! А у меня дальше по программе — извинения перед университетом Ёнесай. Вот же жесть, а не день!

(несколько позже. Коридор перед входом в зал суда — ЮнМи, в красном комбинезоне опасного преступника и синяком на лице. Судебный пристав держит перед ней несколько скрепленных между собой цифровых магнитофонов с торчащим из них большими микрофонами. Присутствуют также представители оскорблённого учебного заведения. Двое из них снимают процесс на видеокамеры)

— Я приношу извинения всему педагогическому составу университета Ёнесай за необоснованные заявления… — говорит ЮнМи с совершенно спокойным выражением лица, на котором не видно ни капли раскаяния.

— … которые были сделаны мной исходя из общемировой практики. Во всех зарубежных странах ситуация, в которой преподаватели периодически напиваются со своими учениками до состояния беспамятства, — является недопустимой и подвергается резкому осуждению. Ориентируясь на моральные нормы мирового сообщества, и следуя им, я тоже осудила поведение педагогов университета Ёнесай. Однако, как оказалось, Республика Корея живёт по собственным законам, не совпадающим с общечеловеческими ценностями. Не зная об этом и будучи убеждённой в том, что моя страна является частью цивилизации, я допустила высказывания, оказавшиеся оскорбительными для корейцев. Понимая теперь причину произошедшего, я приношу свои глубокие извинения университету Ёнесай за нарушение их мировоззренческой парадигмы…

— Я сожалею, — сообщает ЮнМи и наклоняет голову, прижимая подбородок к груди.

Присутствующие озадаченно молчат, осмысливая услышанное.

— Вы не сказали, что не считаете преподавателей университета алкоголиками, — спокойно сообщает ещё судебный пристав, заглянув перед этим в свою папку с бумагами. — И что ваше суждение не соответствует действительности.

— Да, — не спорит ЮнМи. — Мне объяснили, что у меня нет права выносить публичные суждения, так как я не обладаю необходимой компетенцией, подтверждённой документом об образования. Я с этим соглашаюсь и заявляю, что да, поэтому преподаватели университета Ёнесай не являются алкоголиками. Кем они являются на самом деле, я смогу сказать позже, когда приобрету необходимые навыки и компетенции, подтверждаемые соответствующими документами.

— Я сожалею, — вновь говорит она, склоняя голову.

— Преподаватели — являются преподавателями, — грозно нахмурив брови, заявляет один из представителей учебного заведения.

— Смогу согласится с вами позже, господин, когда приобрету необходимые знания, подтверждённые официальными документами, — обещает ЮнМи. — Сейчас я этого сделать этого не могу, так как не являюсь дипломированным специалистом в данной области знаний. Я только что об этом сказала.

Вновь возникает пауза. Все ждут: откроет ли рот кто-то ещё?

— Представители университета удовлетворены принесённым извинением? — спрашивает старший из судебных исполнителей, которому, похоже, надоело молчать.

— Это мало похоже на извинения, — отвечает ему мужчина из университета. — Выглядит как новые оскорбления.

— Пак ЮнМи должна была публично отказаться от признания алкоголиками педагогического состава Ёнесай и принести извинения за свои слова, — посмотрев ещё раз в папку, сообщает пристав. — Она сделала это в присутствии свидетелей и под видеозапись. Если вы считаете, что вашу организацию вновь оскорбили, вы можете инициировать новое судебное разбирательство с требованием материальной компенсации.

Некоторое время все снова молчат.

— Я доложу своему руководству, и мы сообщим о своём решении, — наконец говорит представитель Ёнесай.

— Хорошо, — кивает пристав. — Пока же я считаю решение суда по данному вопросу исполненным.

Время действия: двадцать пятое января, вечер

Место действия: дом мамы ЮнМи

— Мама, мама! Иди скорее сюда! — кричит СунОк, вбегая в комнату, держа в руках открытый ноутбук. — Смотри! АйЮ выложила видео! Она поставила подпись под петицией за ЮнМи! И просит всех своих фанов сделать так же! Они уже подписываются!

Время действия: двадцать шестое января, утро

Место действия: исправительное учреждение «Анян». Кабинет начальницы.

— В отношении тебя суд принял весьма мягкое решение, — говорит мне НаБом, с которой сейчас происходит беседа на предмет того, «как мы будем жить дальше?». — Обычно, за нападение на охрану и физические повреждения такой тяжести дают реальные сроки, которые начинаются от двух с половиной лет. Ты могла провести за решёткой семь с половиной лет. Понимаешь?

— Да, госпожа НаБом, — с небольшим поклоном отвечаю я.

— Это аванс, данный тебе обществом. В надежде на его разумный и адекватный возврат.

«Адекватный возврат» — это как?

— Больше я никогда не должна услышать, что ты что-либо нарушила. Иначе действительно добьёшься увеличения своего срока наказания. Это тебе тоже понятно, ЮнМи?

— Так точно, госпожа начальник.

— Надеюсь, — на самом деле так. Теперь вернёмся к нашим делам. Как идёт подготовка к концерту?

— Пока можно сказать — никак, — признаюсь я. — Но сейчас, думаю, всё значительно ускорится.

— Хорошо. Я буду наблюдать. Вот тебе ещё…

С этими словами начальница берёт со стола распечатанный конверт и протягивает мне.

— Письмо от американского книгоиздателя, компании «Scholastic Book», — говорит она, объясняя, что это такое. —