Блудница - Саския Уокер

Она прижалась спиной к стене, обхватила рукой горло.

— Кто вы? Что вам от меня нужно?

На лице его появилась похотливая ухмылка.

— Я пришел проверить свою новую служанку. Я хозяин Белфур-Холл. Ты можешь называть меня господин Уоллес.

— Да, сэр. То есть господин Уоллес. Простите. Я так испугалась, когда вы вошли, ведь я совсем не одета.

Джесси попыталась быстро и незаметно взглянуть на него, прежде чем потупить взор и боязливо забиться в угол. Это был высокий, довольно стройный, хорошо одетый мужчина с горящим взглядом. У него были густые волнистые волосы, с серебристыми проблесками седины на темных прядях. Она подумала, что когда-то он был очень хорош собой, хотя его характер определенно сказался на его внешности. В его тонких губах читалась раздражительность, а блеск в глазах говорил о безграничной жадности.

— Встань, девочка, я посмотрю на тебя.

Джесси не ожидала встретиться с ним вот так, однако Грегор подготовил ее на совесть.

Она мгновенно сообразила, как ей действовать. Поднимаясь с постели, одной рукой она сжала сквозь тонкую ткань сорочки свои груди, словно стараясь скрыть их. Ладонь другой руки оказалась у нее между бедрами, тоже как будто пряча от него самые интимные места. Эти жесты должны были убедить его в ее непорочности и в то же время привлечь внимание к тем местам, к которым она прикасалась.

Ее действия возымели успех.

Он водил свечой вверх и вниз, беззастенчиво разглядывая ее.

Этот мужчина не понравился Джесси. Но она говорила себе, что это не должно иметь никакого значения. Ей нередко приходилось обслуживать мужчин, которые были ей неприятны, чтобы не умереть с голоду. Вот и теперь должно было быть так же. Однако все было иначе. Сейчас она чувствовала себя гораздо хуже.

И вдруг дверь скрипнула и отворилась, и на пороге стояла уже госпожа Гилрой с подсвечником в руках. Поверх ночной сорочки у нее была накинута шаль.

Ситуация сразу же изменилась.

— Крадемся? — бросил Уоллес в ее сторону.

Экономка продолжала молча стоять на месте, и, хотя она ничего не сказала и не сделала, ее молчание было так красноречиво, что он лишь еще раз задержал на ней взгляд и устремился к выходу. Госпожа Гилрой отвернулась, но Уоллес остановился и провел пальцем по ее подбородку.

В этот момент женщина закрыла глаза, и Джесси так и не поняла, от удовольствия или же неприязни. Все это было весьма любопытно, и Джесси показалось, что экономка выбрала для нее эту комнату не случайно, ведь ее собственная комната была по соседству, а значит, она смогла бы услышать, если хозяин решит нанести визит. Между этими двумя что-то определенно было. Как бы то ни было, Джесси была рада возможности собраться с мыслями.

Когда хозяин ушел, госпожа Гилрой вошла в комнату.

— Теперь ты в безопасности, моя дорогая.

Она вела себя гораздо дружелюбнее, чем до этого, и Джесси кивнула, робко улыбнувшись ей.

— Это лишь немногое, что я могу сделать, чтобы защитить тебя. Если ты действительно не можешь найти работу ни в каком другом месте, то будь готова исполнять все, что он скажет. И помяни мои слова — он может быть очень жестоким человеком.

Джесси уже догадывалась, что это так. Она не знала, как ей реагировать, но экономка подошла к ней, погладила ее по плечу в знак поддержки и удалилась.

Оставшись наедине с собой, в темноте, Джесси немного успокоилась. Она уже не сомневалась, что сможет подобраться к Уоллесу ближе, гораздо ближе. Он оказался злостным хладнокровным соблазнителем. Ей не придется прикладывать никаких усилий, чтобы обольстить его. Сначала она удивлялась, почему Грегор выбрал именно ее, но теперь поняла, что он был прав, когда искал женщину, которая наверняка не испугалась бы этого мужчину. Он учил ее невинности, непорочности, потому что это определенно было именно то, чего хотел господин Уоллес. Очень скоро она сможет узнать и передать Грегору все, что его интересует.

И все же, когда Джесси снова села на кровать, комната вдруг показалась ей более темной и гнетущей. Лишь тусклый свет сочился из окна возле ее ног, и возникло мучительное ощущение, словно она в тюремной камере. Казалось, что она снова в Данди, выживает, едва сводя концы с концами и откладывая каждое пенни, оставшееся от оплаты жилья и пропитания. После той жизни она уже успела избаловаться, быстро привыкнув к уютному жилью и регулярному питанию. И Грегору.

Его образ не покидал ее.

Да, теперь ей становилось все тяжелее, потому что он был ей небезразличен. Она требовалась ему лишь для выполнения миссии, но успела к нему привязаться всем сердцем. Она закрыла глаза и старалась внушить себе, что необходимо быть сильной, но это не помогало. Она села, подогнув под себя колени и закрыв ладонями глаза, отчаянно пыталась избавиться от этого тяжелого груза на душе. Но он оставался на месте, и впервые за многие, многие годы Джесси Таскилл плакала.

Глава 19

— Прошу прощения, господин Уоллес, могу я войти, чтобы прочистить очаг? — Джесси стояла у входа в гостиную своего хозяина, вытирая руки о ситцевый фартук, который ей выдали.

Господин Уоллес сидел за роскошным столом, усыпанным бумагами. Он опирался головой на руки и смотрел вниз, что-то изучая. Над столом возвышались стеллажи, полные коробок и книг; это было замысловатое сооружение с множеством полок и ящиков. Он поднял одну руку, что Джесси, в свою очередь, восприняла как разрешающий жест.

Она пробиралась мимо него украдкой, медленно и осторожно, прижимая к себе щетку и ведро, но он не повернул и головы в ее сторону. Это был дурной знак. Если она хотела привлечь к себе внимание хозяина, ей нужно постараться вызвать у него больший интерес, чем то, чем он был занят сейчас, что бы это ни было. Она прочистила горло.

— Я постараюсь не отвлекать вас от работы, господин Уоллес.

Он поднял на нее глаза и изучающе осмотрел ее, словно постепенно узнавая. Она заметила, что кружевные манжеты его испачканы чернилами и что на нем надет лишь жилет, без сюртука. Его серебристо-черные волосы были взлохмачены в тех местах, где голова опиралась на ладони. Через мгновение он кивнул и жестом указал на камин. По крайней мере, ей удалось обратить его внимание на то, что это была именно она, а не кто-то из прочих слуг. Начало было положено.

Уже утром нового дня она была полна решимости, ибо при свете дня их странная ночная встреча с хозяином казалась гораздо более многообещающей. В конце концов, у нее была конкретная цель, и она не позволит своей душевной привязанности к Грегору встать у нее на пути. После долгого самобичевания она, наконец, посмеялась над слезливым настроением, что овладело ею накануне ночью, и теперь собрала свою волю в кулак. Чем быстрее все это начнется, тем скорее закончится. Она возьмет себя в руки, стиснет зубы, как делала уже не раз, добудет сведения для Грегора и незамедлительно покинет это место.