Лучшие притчи. Большая книга. Все страны и эпохи - Екатерина Мишаненкова

– Спасибо вам за то, что вы сделали, – сказала мать мальчика. – Как видите, мой сын хранил этот листок как самую большую драгоценность. Друзья погибшего окружили учительницу и его родителей. Один из ребят сказал:

– Я тоже до сих пор храню мой лист.

А жена одного из одноклассников поделилась:

– Мой муж попросил, чтобы я прикрепила его лист к нам в свадебный альбом.

– И я сберегаю свой листок, – призналась одна из девушек.

– А мой приклеен в моей записной книжке, – добавила другая.

Третья открыла свою сумочку, достала свой бумажник, вынула из него затертый листок со словами:

– А я ношу свой листок всегда с собой.

Учительница присела и расплакалась: как могли значить столько простые добрые слова, написанные на одном листе бумаги?

Теперь, может, станет понятнее значимость хороших и плохих слов? Одно слово признания, любви, поддержки, прощения, сочувствия имеет неописуемую силу.

Молодой монах пришел к старцу за советом.

– Отче, – сказал он, – я живу в пустыне чуть больше года, и за это время уже пять или шесть раз появлялась саранча. Ты знаешь, что это за напасть, – она проникает всюду, даже в нашу пищу. Что мне делать?

Старец, который жил в пустыне уже на протяжении сорока лет, отвечал:

– Когда саранча попала мне в похлебку в первый раз, я все вылил. Затем, во второй раз, я выбросил саранчу, а похлебку съел. В третий раз я съел все, и похлебку, и саранчу. А теперь, если саранча пытается выбраться из моей похлебки, я сталкиваю ее назад в миску.

Такой приказ в студенческой аудитории могли огласить скорее в Советском Союзе, нежели в университете Южной Каролины, но история эта произошла все же в США…

Именно в университете Южной Каролины профессор философии, глубоко убежденный атеист, имевший огромный авторитет и заслуги, любил бросать такой клич в конце каждого семестра перед экзаменами. Его основной задачей, подводя итоги семестра, было в который раз подтвердить на практике, что Бог не может существовать.

Его студенты боялись вступать с ним в дискуссию. Профессор обладал железной логикой. На протяжении 20 лет он был уверен, что никто в его аудитории и за ее пределами не найдет в себе смелости противостоять ему. Конечно, обсуждения в аудитории происходили, но никогда не против мнения преподавателя, так велик был его авторитет.

Каждый последний день семестра профессор обращался к тремстам слушателям с неизменным предложением: «Если тут есть кто-нибудь, кто до сих пор еще верит в Иисуса, пусть встанет!» За 20 лет еще ни один студент не встал в аудитории. Потому что все знали, что последует потом. Он бы сказал: «Потому что любой, кто верит в Бога, дурак. Если бы Бог существовал, он бы доказал свое присутствие тем, что хотя бы не позволил куску мела, брошенному на пол, разбиться на мелкие кусочки. Было бы так просто доказать, что Бог есть, но он даже этого не может сделать». И так каждый год профессор бросал об пол мел, и тот разлетался на мелкие кусочки. Студенты могли только молча смотреть на это. Большинство из них убеждали себя в том, что Бога нет. Конечно, из числа студентов за 20 лет многие из них были христианами, но ни одни из них за все это время не встал.

Наступил очередной учебный год, профессор начал курс лекций для новых студентов. Один из них был верующим, и первое, о чем был осведомлен, так же как и все остальные студенты, о последнем дне семестра, и о том, что происходит на нем каждый год. Он боялся, что если встанет, может разозлить профессора и не сдать экзамен. В течение трех месяцев того семестра он молился, чтобы Господь дал ему сил встать перед всей аудиторией в последний день учебы, независимо от того, что скажет профессор или подумают товарищи по курсу. Ведь ничто не может поколебать его веры.

И вот этот день настал. Профессор сказал привычное и торжественное: «Если тут есть кто-нибудь, кто до сих пор еще верит в Иисуса, пусть встанет!» Он пристально всматривался в лица трех сотен студентов, сидевших перед ним, а они молча смотрели на него. И тут, неожиданно для всех, в глубине аудитории встал один студент. Все были в шоке. А профессор выкрикнул: «Дурак! Если бы Бог существовал, он бы доказал свое присутствие тем, что хотя бы не позволил куску мела, брошенному на пол, разбиться на мелкие кусочки». С этими словами он повернулся к доске, схватил кусок мела и уже собирался швырнуть его о пол. Но мел выскользнул у него из пальцев и закатился в рукав рубашки, потом пропутешествовал в брюки, вышел из штанины и аккуратно, не потеряв ни одной крупинки, лег рядом с ботинком. Профессор замер с открытым ртом, разглядывая кусок мела на полу. Потом поднял свой взгляд к юноше, который стоял в глубине аудитории, развернулся и выбежал из помещения.

Учитель попросил вырвать из тетради лист и перечислить на нем семь чудес света. Чуть позже, он попросил всех зачитать перед классом то, что они включили в свой список. Дети по порядку вставали и зачитывали.

– Египетские пирамиды!

– Тадж-Махал!

– Панамский канал!

– Китайская стена! – раздавалась перекличка.

Одна девочка сидела молча и, казалось, не хочет говорить и стесняется отдавать свою работу. Учитель спросил, не возникло ли у нее трудностей с выполнением задания.

– Да, – застенчиво проговорила ученица. – У меня возникли сомнения, чудес в мире так много, что тяжело выбрать.

Учитель попросил ее зачитать, что выбрала она.

– Зачитай, что ты выбрала, а мы послушаем, может быть, сможем тебе чем-нибудь помочь.

Девочка замялась, но потом все же прочла:

– Думаю, что в семь чудес света входят: возможность людей думать, говорить, совершать поступки, видеть, слышать, помогать, и самая важная из всех – любить.

После того, как она закончила читать, класс долго оставался в полной тишине.

Будем помнить, эти чудеса света все в нашей власти.

Рассказывают, что один журналист долго приставал к Эйнштейну с вопросом: «Вы можете объяснить мне, что такое относительность?» На что Эйнштейн ответил: «А вы можете объяснить мне, как поджарить яйцо?»

Журналист недоверчиво посмотрел на Эйнштейна и сказал: «Конечно, могу…»

Эйнштейн прервал его: «Хорошо, сделайте одолжение! Только представьте, что я не знаю, ни что такое яйцо, ни что такое сковорода, ни что такое масло, ни что такое огонь!»

Говорят, это случилось на южном побережье Флориды в один из жарких летних дней. Маленький мальчик побежал купаться на озеро за своим домом. Он выскочил с заднего хода, бросился в воду и стал нырять, фыркая от удовольствия. Он не видел приближавшегося к нему крокодила.

Зато его прекрасно разглядела его мать, присматривавшая за сыном из окна. В ужасе она выскочила из дома и побежала изо всех сил к озеру, на ходу крича об опасности своему ребенку так громко, как могла. Мальчик услышал, развернулся и что есть мочи стал грести к мостику, с которого прыгал в воду, но было поздно. Мать схватила своего ребенка за плечи одновременно с крокодилом, который ухватил его за ноги. Женщина тянула сына к себе изо всех сил, на которые было способно ее сердце. Крокодил был намного сильнее, но мать боролась за свое дитя и ее любовь удесятеряла ее силы. Один местный житель, услышавший крики женщины, прибежал на помощь. У него был пистолет, и он убил крокодила.

Ребенок выжил и, несмотря на то, что его ноги сильно пострадали, он смог встать на них и начал снова ходить.

Когда он поправился, один из журналистов попросил мальчика продемонстрировать свои шрамы на ногах. Ребенок поднял одеяло и показал их. Но потом, с огромной гордостью, он закатил рукава своей рубашки и показал глубокие шрамы на руках и на плечах со словами: «Вот это те, которые вы должны увидеть! У меня эти шрамы от того, что мама меня не отпустила и спасла мне жизнь!»

Мы тоже имеем в душе шрамы от прошлых обид, предательств, разочарований, прошлой любви. Если мы вспомним и рассмотрим их поближе, то увидим, что эти шрамы когда-то спасли нам жизнь.

До нас дошла история, что братьям Николаю и Павлу в скитской пустыне было поручено стричь монахов, и работы у них было много. Как-то к ним пришел старец, который десять лет до того не брился и не стригся. Брат Павел в этот день был несколько утомлен из-за долгого поста. В результате в конце стрижки и бритья у старца было три пореза: на подбородке, на щеке и на голове.

– Отче, – спросил его брат Павел, – ты у меня уже бывал?

– Нет, уверяю тебя, – отвечал старец. – Ухо мне отрезали разбойники в пустыне.

Мальчик лет десяти, дрожа от холода, босиком стоял у витрины обувного магазина и не отрываясь смотрел на теплую обувь. К нему подошла одна дама и спросила: