Пояс астероидов - Хол Клемент

Даже если рассуждения о схемах безопасности были слишком сложны для Робинсона, а в нынешнем настроении Горовиц начал в это сомневаться, то грабители вполне могут пожертвовать тонной или чем-то около этого из своей добычи. Топливо Класса IV может и не подходить под стандарты водородных реакторов, но для взрыва оно вполне подойдет. В таком случае совершенно бессмысленно прятаться, что внутри астероида, что снаружи.

От первоначального плана, остался только маленький клочок, который еще сохранял какой-то смысл: это надуть остальных в отношении собственных взглядов. До тех пор пока грабители верят, что он надеется выпутаться живым, они не ожидают отчаянных попыток, и чтобы не делать лишней работы, сохранят ему жизнь до самого конца. Но чуть они заподозрят, что он сомневается, останется ли жив, тут же с ним и разделаются; нелюбовь Смита к неожиданностям сыграет решающий фактор.

Но разыграть легковерие не так-то просто. Делать вид, будто они позабыл, что произошло, определенно будет выглядеть слишком неубедительно. Постараться изобразить, что он просто простил! их, – немногим лучше. Но с другой стороны, выказать даже тень! нежелания с ними сотрудничать тоже опасно. Может быть, ему стоит снова поставить «Гамлета» и вернуться к урокам принца, которые тот дает игрокам. Нет, не стоит. Он и так знает этот отрывок слово в слово, и чем больше он думает об этой проблеме, как об игре, тем менее вероятно, что вывернется из этой ситуации.

Может быть, ему стоит попробовать как-то ненавязчиво побольше находиться в компании Джонса. Его естественные чувства к этому члену команды вряд ли вызовут у кого-то подозрение.

Во всяком случае, какое-то время ему не надо будет ничего изображать. Последняя пара часов была достаточно изнурительной, так что даже Смит ничего не заподозрил, когда Мак отправился в свою каюту. Один из людей Смита, конечно, последовал за ним и занял пост у дверей каюты, но это стало уже правилом.

У оператора не было никакого настроения слушать музыку. Он достал с полки запись «Юлия Цезаря» и запретил сканер с того момента, на котором остановился двумя днями ранее.

В результате оказалось, что потребовалось всего несколько минут, чтобы Брут разрешил его проблему.

Это было великолепно. Не потребовалось медленно нащупывать решения, не надо было отказываться от каких-то деталей, а что-то заменять на похожее. Там просто было все сразу. Это были Вертаймер и Колер, с восторгом проводившие время в школе фигурного танца. Единственная посторонняя мыль, которая посетила голову Горовица, когда там окончательно созревала идея, было удивление, что Шекспир мог так весело писать более чем за сорок лет до рождения Исаака Ньютона. Он не стал дожидаться конца пьесы. До начала осуществления его плана осталось совсем немного времени, поэтому он улегся спать. В конце концов, человеку необходимы его десять или двенадцать часов отдыха, особенно если в недалеком будущем ему предстоит аккуратная, точная и изнуряющая работа.

Хорошая пища в таких случаях бывает тоже не лишней, поэтому Горовиц, как только проснулся, приготовил себе один из своих знатных завтраков. После окончания всех этих приготовлений до перигея осталось семь часов.

Он отправился проверить приборы на панели управления, демонстративно не обращая внимания ни на охранника около дверей каюты, ни на того, который был в рубке управления. Все, что касалось конвертеров, шло, как обычно, без каких-либо отклонений, но на этот раз порадовало. Его беспокоило только одно, чтобы весь загруженный материал окончательно превратился во взрывчатку.

Заказ на нее не был соответствующим образом оформлен, но покупателей можно будет найти и потом.

Он вовремя остановил свое желание пойти в купол и посмотреть наружу. Приказ Смита был предельно ясен, так что ему оставалось только довериться часам, не глядя на Землю. Но это не играло никакой роли. Он вполне доверял своим часам.

Шесть часов до перигея. Четыре с половиной часа до начала действия плана. Ему очень не нравилось, что приходится все откладывать на последний момент, так как он не уверен был в реакции Смита на ключевой вопрос, а время может потребоваться на то, чтобы его убедить в нужном решении. Однако начать слишком рано было еще более опасно.

За просмотром пьесы он убил три с половиной часа, однако потом так и не смог вспомнить, какую же пьесу он выбрал в тот раз.

Он еще раз поел, и это пошло на пользу. В конце концов, если все пойдет, как задумано, то может пройти довольно много времени, прежде чем он сможет поесть что-нибудь, кроме пасты из тюбиков. Если же что-то не удастся, то он имеет полное право прилично поесть в последний раз. Таким образом, он дотянул до последнего момента. У него мелькнула мысль не затруднять себя с мытьем посуды, но все же решил, что время менять привычки еще не настало. Смит и так от природы слишком подозрителен, чтобы ему давать еще и повод.

Итак, последняя проверка приборов, которая вовсе не должна выглядеть последней. Она должна выглядеть нормально, как обычно. Робинсон и Браун были в каюте управления, последний сопровождал оператора от его каюты. Закончив с проверкой, старик повернулся к ним.

– Где ваш босс?

Робинсон пожал плечами.

– Спит, наверное. Зачем он тебе?

– Когда вы только еще прибыли сюда, он сказал, что я вполне могу выйти на прогулку наружу, так как радио в моем скафандре сломано. Мне бы хотелось посмотреть, как Земля проходит перигей, но полагаю, стоит проверить, не станет ли он возражать.

– А почему ты не хочешь посмотреть на это из купола?

– Частично потому, что мне сказали держаться от него подальше, а частично потому, что в течение полутора часов в районе перигея Земля пройдет через все небо от одного конца горизонта к другому. Из купола можно увидеть только первую половину. Мне бы хотелось пойти на Северный полюс и проследить, как она пересечет горизонт, при этом достигается настоящее ощущение движения. Тому, кого Смит пошлет со мной, если он, конечно, вообще разрешит мне прогулку, очень это понравится. А может, он и сам пойдет со мной.

Робинсона одолевали сомнения.

– Думаю, он никого не застрелит из-за одного вопроса. Как я понимаю, то, о чем ты говоришь, произойдет очень скоро.

Горовиц был очень доволен, что у него появился шанс взглянуть на часы, не вызывая при этом подозрения.

– Очень скоро. Нам осталось времени только на то, чтобы проверить скафандры. Не забывайте, там, снаружи, нет такого понятия, как быстрый шаг.

– А то я не знаю. Хорошо, я спрошу у него. А ты оставайся с мистером Брауном.

– А ты уверен, что ничего, кроме радио, в моем скафандре не повредил?