Единственная - Ширл Хенке

Правительственным агентом здесь тогда был некий юный дурачок-идеалист по имени Клам. Ему в башку пришла блестящая идея стать спасителем апачей. Для этого их надо было просто собрать со всей территории в одно место. Вашингтон счастлив был оказать услугу и издал указ о сборе всех этих разрозненных групп апачей в резервацию «Белая гора». И вот они все оказались там: койотеро, тон-то, йовапе, кибеки, чирикахуа, уом-спрингсы, мимбры, пиналы, моголлоны и чилеконы. — Он помолчал. — Да всех и не перечислишь.

— Но они же все апачи. Они говорят на одном языке. И я не вижу ничего страшного в том, что правительство для удобства решения общих проблем собрало их в одном месте, — нетерпеливо сказал Поткин, вытирая обожженную солнцем шею промокшим от пота платком.

Колин бросил сердитый взгляд на некоторых из охранников, решивших позубоскалить над невежеством Поткина.

— Позвольте я проведу аналогию. Представьте себе, что ирландцев, шотландцев, валлийцев и корнуольцев — всех собрали где-нибудь в дикой пустоши Англии. Они могут говорить на одном языке, но что-то я не замечал, чтобы за последние столетия они возлюбили друг друга только на этом основании.

Поткин фыркнул.

— Я понял.

— Вот так более дюжины различных видов апачей свалили в кучу — более пяти тысяч мужчин, женщин и детей. Да и здесь они до сих пор, пока не отыщут в этих землях золото, серебро или медь, в общем то, что послужит достаточным основанием для утверждения здесь белых. И тогда правительство найдет способ убрать апачей в другое место, еще хуже.

Поткин содрогнулся, словно представив себе место хуже этого. Чем дальше на юг они ехали, тем пустыннее становился пейзаж.

— Апачи — индейцы горные, — продолжал Колин. — Они могут выжить и в приречных землях, где достаточно воды для выращивания зерновых и много дичи, но эти же земли нужны скотоводам и фермерам. Вот и остается им только эта земля. Но даже здесь апачи могли бы выжить, если бы им позволяли свободно бродить в горах и охотиться. Их же, как собак, держат в своре, и резервационная полиция Лемпа следит, чтобы они оставались на месте. В некоторых местах резервации «Белая гора» можно разводить скот. Крупный рогатый скот. Апачи, в отличие от их заклятых врагов навахо, не разводят овец. Так и тут их обворовывают. Мне довелось обнаружить несколько украденных голов скота пару месяцев назад. Тавро Соединенных Штатов переправлено на ПБ.

Поткин забрызгал слюной.

— И у вас есть доказательства, что мистер Баркер причастен к краже скота?

— Хотел бы, чтобы были, — мрачно ответил Колин. — Но между тем я могу вам показать, как на самом деле апачи живут… и умирают. И попробуйте увиденное совместить с документами по снабжению, которые представят вам Калеб Лемп и Пенс Баркер.

Поткин был настроен в высшей степени скептически.

— Лемп, может быть, и подлежит увольнению, но мне трудно поверить, чтобы один из ведущих бизнесменов территории, Уинслоу Баркер, был бы вовлечен в этот обман.

Колин Маккрори никогда не был терпеливым мужчиной, но он сжал зубы и придержал темперамент. Может быть, увиденное отложится в памяти этого пустого бестолкового человека.

Вскоре после полудня они подъехали к первой лагерной стоянке резервации апачей «Белая гора». Под пылающим солнцем раскинулось несколько небольших остроконечных вигвамов. Пара изможденных кляч с выпирающими ребрами, привязанных к воткнутым в бесплодную землю кольям, равнодушно смотрела в пустоту. Единственную тень отбрасывала небольшая рощица чахлых сосенок. Под чахлыми ветками сидели несколько человек, один из них старательно правил нож о точильный камень. На них были только обтрепанные бриджи и кожаные мокасины. Длинные спутанные волосы стягивали на затылке тряпки, некогда яркие, а теперь выцветшие и грязные. У некоторых на подбородках и лбах виднелись синие татуировки, которые придавали величественный облик этим людям, внимательно наблюдающим за вооруженными белыми на лошадях.

Когда отряд подъехал, женщины отвлеклись ненадолго от своих хлопот и уставились на пришельцев. Лица женщин, одетых в длинные бесформенные, закрывающие тело с шеи до ног туники, были непроницаемы. И у них, как и у мужчин, кое-где виднелись татуировки, только волосы были или распущены, или стянуты сзади различными кожаными пряжками. У некоторых за спинами, крепко привязанные к колыбелькам, восседали ребятишки. Иные женщины приглядывали за детворой, копошащейся в тени вигвамов. Дети постарше развлекались грубыми игрушками. В большинстве своем детишки молча и равнодушно возились в пыли и жаре. Никто не смеялся.

Там и сям над кострами в неуклюжих железных котлах булькала какая-то стряпня. Аромат доносился отнюдь не соблазнительный. Несколько женщин несли огромные деревянные ведра за спиной. В ведрах была вода из вяло текущего ручейка в дальнем конце лагеря.

Условный вождь апачей, признав Колина, медленно поднялся на артритных ногах и подошел к спешивающимся всадникам. Они с Маккрори завели разговор на атапасском диалекте, звучащем гортанной тарабарщиной для уха Поткина, оставшегося в седле. Колин повернулся и пригласил следователя присоединиться к ним. Тот неохотно прислушался.

— Это Бонито. Он вождь этой деревни. Колин представил Поткина, который уставился на металлическую бирку, болтающуюся на кожаном шнурке на тощей шее вождя. Бонито показал на бирку.

— Агент Лемп дал мне, когда я привел моих людей к нему, — сказал он скрипучим голосом. — Всех привел. — Он обвел рукой лагерь. — Лемп обещал коров, зерно, одеяла.

— Пусть он покажет вам, что им выдали в прошлом месяце, — сказал Колин Поткину, который вслед за вождем направился к одному из булькающих котлов, в котором находилась какая-то зловонная серая мешанина. — Кукурузная мука содержит столько долгоносиков и прочих паразитов, что просто превращена в труху. Остается только кипятить ее и есть в таком виде. Говядины они не видели с прошлой весны, когда им перепал один бычок. Один бычок на пятьдесят человек.

Бонито нырнул в вигвам, стоящий позади него, и Колин придержал входную тряпку для Поткина, который затоптался, пока Колин не спросил:

— Вы следователь или кто?

Чиновник вошел в маленький раскаленный шатер и чуть не задохнулся от застоялого кислого запаха пива, которое индейцы настаивали на мескале. Осадки предыдущего закваса покрывали дно жестяного ведра, стоящего у стены. Рядом валялись несколько ржавых инструментов и кожаных мешков. У другой стены грудой лежали грязные одеяла. Старик поднял одно из них и ткнул Поткину, который отшатнулся, уткнувшись в прочную стену тела Маккрори.

— Пощупайте одеяло, — со стальной нотой в голосе сказал Колин.