Парень, который будет жить вечно - Фредерик Пол

Но это вовсе не означало, что в системе нет более мощных программ. Поэтому я продвигался неторопливо и осторожно. Моей первой целью было определение физических характеристик установки. Мне никто не мешал, и ни с какими неожиданностями я не столкнулся.

Слова кугеля о древних туннелях хичи подтверждались. За исключением одного особенно большого помещения нигде не было органических живых существ. Большинство комнат были почти лишены обстановки. Очевидно, Хозяин не часто принимал гостей.

Я определил и нанес на схему все вооружение замка, но еще не приблизился к главному центру искусственного разума, когда секретарша окликнула меня:

— Мозг-повар!

Не успела она произнести еще хоть слово, как я уже вернулся к своему подобию, а Гарри в это время продолжал глодать ножку индейки.

— Помните все, что я вам говорила, — сказала секретарша. — Хозяин примет вас немедленно.

Она не сказала, как нам попасть к хозяину, хотя я этого ожидал и собрался сопоставить ее указания со своими наблюдениями. Она все проделала просто и неприятно. Просто исчезла. Забрала с собой все свое окружение, и мы неожиданно оказались в совершенно иной обстановке.

На этот раз — не виртуальной.

Мы находились в занятом органическими существами огромном помещении, которое я уже идентифицировал. По виду это помещение больше всего напоминало тронный зал или самый дорогой номер отеля в Лас-Вегасе. Помимо множества виртуальных особ тут находились четыре или пять женщин. Все — такие же красавицы, как приславшая нас сюда виртуальная секретарша. Однако эти женщины не были виртуальными. Они были органическими. Органическим был и единственный мужчина в зале. Он лениво брал с блюда кусочки шоколада. Мужчина поднял голову, посмотрел на нас, и я сразу понял, что это и есть Хозяин.

Но я понял не только это. Увидев лицо, я его сразу узнал. Это действительно один из самых богатых людей в галактике, и зовут его Хуан Энрике Сантос-Смит. Или, короче, Вэн.

Настоящий повар не просто готовит вкусные блюда, он часто готовит их для весьма необычных клиентов. Мне как профессиональному повару предстояло иметь дело с любыми VIP-личностями, которым вздумается появиться на Колесе. Поэтому меня снабдили данными о более чем двухстах тысячах самых важных особ в галактике. Это сделали для того, чтобы я не только мог кормить их, но и здороваться, называя по имени, и даже спрашивать о здоровье членов семьи, если у них есть семья.

Хозяин определенно входил в этот перечень. Я знал, что Вэн — отпрыск двух старателей еще первых времен Врат; корабль унес их на гигантский древний артефакт хичи да там и оставил. Можно сказать, что им одновременно повезло и не повезло. Не повезло в том, что они оказались даже в худшем положении, чем Гарри на Арабелле. Родителей Вэна так и не спасли. Они умерли в этом артефакте. А повезло в том смысле, что артефакт оказался огромным специализированным космическим кораблем хичи, каких люди раньше не встречали, и корабль этот был набит невероятно ценной для людей техникой.

Для Вэна важную роль сыграло то, что, когда люди наконец обнаружили его, к кораблю были применимы все законы Корпорации «Врата» о находках. Вэн, сын и единственный наследник безымянных погибших старателей, оказался единоличным владельцем всех находок. И это сделало его почти невообразимо богатым.

Это объясняло многое. Во-первых, стало понятно, почему Вэн, которому сейчас должно быть уже немало лет, выглядит так молодо: если ты можешь оплатить счет, органическая медицина способна на чудеса. Во-вторых, понятно, как ему удалось построить это убежище. Он мог бы построить десяток таких, и у него еще оставалось бы достаточно денег, чтобы при желании отправиться в Малое Магелланово облако.

Располагая такими средствами, Вэн не ограничился небольшой свитой прекрасных женщин. В помещении находилось не менее десяти других особ, хотя они были скорее искусственными разумами, а не органическими людьми. Одни играли в шахматы, другие сидели за карточным столиком, некоторые беседовали. И все были в необычных нарядах. Мы увидели человека в костюме клоуна, с красным носом картошкой, еще одного в белом халате, со стетоскопом, с коротко подстриженными усами врача, несколько женщин держали в руках блокноты; за ухом у них, как у стенографисток былых времен, торчали карандаши. Но кем бы ни были и что бы ни делали эти личности, все прервали свои занятия и посмотрели на нас с Гарри.

Хозяин тоже посмотрел, дожевывая то, что было у него во рту. Проглотив наконец, он сказал, капризно и раздраженно, под стать своей мине:

— Я вас сюда не приглашал. Можете назвать хоть одну причину, по которой я разрешил бы вам остаться?

Я сразу ответил.

— Меня зовут Марк Антоний, и я один из лучших поваров-профессионалов в галактике. Я готов состряпать по вашему выбору любое блюдо любой национальной кухни, включая… — я перечислил несколько самых необычных и интересных кухонь величайших культур в истории человечества.

Впрочем, не совсем так.

Все это говорило мое подобие, мой двойник. Самого меня в помещении уже не было.

Я не видел оснований оставаться в тронном зале Вэна, чтобы просто перечислять кухни из своего списка или слушать в течение бесконечных восьми или девяти секунд то, что Вэн бестактно счел цивилизованным приветствием. Я просто отдал указания своему подобию, что говорить и какое выражение лица демонстрировать.

Конечно, это было немного рискованно. Что-нибудь могло пойти не так, но я это предусмотрел. Каждые двадцать или тридцать секунд я возвращался посмотреть, что происходит, и дать новые указания двойнику, если в том была необходимость.

Чтобы поближе познакомиться с небольшим царством Вэна, мне требовалось время.

И его у меня было вполне достаточно. Хозяин позволил моему двойнику говорить больше восемнадцати секунд, прежде чем перебил его. Это плюс его первоначальное приветствие давало мне для исследований больше двадцати семи секунд органического времени. Если хотите знать, что может сделать компетентный искусственный разум за двадцать семь органических секунд, я отвечу: «Почти все, что захочет».

Первые несколько тысячных долей этого множества секунд я использовал на установку сигнальной системы, которая воспрепятствует искусственным разумам Вэна помешать моим исследованиям. Это было нетрудно. Затем я позволил себе неторопливо осмотреть Вэна и его царство. И у меня начала возникать полная картина.

Я никогда не был молодым органическим мужчиной. Тем не менее я кормил множество таких мужчин, слушал их болтовню и знал, что им нравится. Им нравятся высокие увитые плющом башни, плавательные бассейны олимпийских размеров, десятки игровых комнат со всевозможными приспособлениями. Они любят неприличные картины и статуи, любят оружие любого вида и дальнобойности, любят стрелять из него. В особенности же им нравится все то, что я увидел в зале Вэна… и прежде всего молодые, красивые и очень скудно одетые органические женщины, такие, какие были в тронном зале.