Стриптизерша (ЛП) - Джасинда Уайлдер

Медленно и мягко он убирает палец.

— Ты готова, малыш? Его голос, словно шелк, скользит по мне, его рот у мое ушка, его грудь прижата к моей спине.

— Да...— выдыхаю я. — Сейчас.

— Это приказ? — его голос изумленный.

Я киваю, моя щека прижата к холодной поверхности «бугатти». Я делаю голос тверже и вкладываю всю команду в произнесение, насколько могу, вытягивая шею, чтобы встретить через плечо его горячий, ореховый взгляд.

— Сейчас, Доусон.

Он буквально рычит, и его зрачки расширяются. Его мужественность дергается и утолщается.

— Б**дь, это горячо. Ты должна приказывать мне чаще.

Я буду, но он держит свою эрекцию в руке и дразнит ею мой клитор. Костяшки его пальцев трутся о внутреннюю часть моих бедер, пока он двигается, и я напрягаюсь для неподвижности, ожидая, что он скользнет в мои складочки.

Он так и делает, но это леденяще м-м-м-е-е-е-д-д-л-л-л-е-е-е-е-н-н-н-о-о-о-о, и ох - постепенное слияние тел.

— Не могу дождаться, чтобы назвать тебя своей женой, — бормочет он, склоняясь надо мной, чтобы шептать на ушко.

Я стону, от его слов и от того, что он вошел в меня.

— Я тоже. Но... ты уже мой муж — мы просто еще не произнесли слова.

Он полностью скользит в меня, бедра рядом с изгибом моей задницы.

— Правда.

Это все, что он говорит, потому что в это мгновение слова не имеют значения. Он выходит, и скользит обратно внутрь. Мой стон - тихое дыхание рядом с капотом. И тогда он берет мои бедра в свои большие руки и притягивает их, поднимая меня. Я толкаюсь вверх на руках и на носочках, позвоночник выгибается, полностью приподнимаясь. Он толкается глубоко, и я молча кричу, рот широко открыт.

— Наблюдай за нами, малыш.

Я открываю глаза и смотрю вниз на наше отражение. Грудь висит низко, качаясь от нашего быстрого ритма, и его очертание позади меня, загорелый и огромный, вся моя кожа раскраснелась, затем я передвигаю свой взгляд вниз, и меня гипнотизирует вид нашего соединения. Я могу видеть все в отражении капота, его твердая длина выскальзывает наружу, мои складки напрягаются и растягиваются, чтобы принять его полностью, затем он двигается, и я наблюдаю, как он входит в меня, и моя кровь дико вскипает, адреналиновая похоть течет через меня, от нашего эротического вида, движущихся вместе тел. Я сжимаю его мускулами своей вагины, и он стонет, а мои стенки сжимаются вокруг его эрекции; я чувствую, что он набухает и увеличивается, и я знаю, он близко, знаю, скоро моя очередь.

Он теряет свой ритм, его движения становятся непредсказуемыми. Он держит мое бедро одной рукой, и грубо дергает меня к себе. Мне нравится грубость. Я люблю это. Это чувственная вещь, обратно-интуитивная. Грубость его пыла, именно тогда я больше всего люблю секс с ним, когда он теряет контроль. Другая его рука держит одну раскачивающуюся грудь и сжимает, мнет, удерживает, дразнит пальцами сосок и зажимает его, и он теряется в этом — его глаза закрываются и пот бисерится на лбу, а он двигается быстрее и быстрее.

Сейчас. Сейчас моя очередь.

Я приподнимаюсь на пальчиках, сжимаю своими стенками, и врезаюсь в него. Он стонет, и я делаю так снова. Я начинаю двигаться под ним, в его толчках. Раньше я двигалась с ним, подстраивалась под него, теперь я встречаю его толчки самостоятельно, сильнее и сильнее.

— Трогай себя, — приказывает он, затаив дыхание.

Он наблюдает. Я упираюсь головой в предплечье на капоте «бугатти», поднятая на носочки. Обе его руки двигаются к моим бедрам, и он поднимает меня, так что я вообще не касаюсь пола ногами, голова и грудь на капоте, и он вбивается в меня, когда я скольжу пальцами к моей гладкой плоти.

Я начинаю кончать, и он двигается жестче, растягивая меня своими толчками, и я кричу, вою, бесконтрольно, и затем чувствую, что он начал дрожать, и я возвращаю свое дыхание, помня что он сказал мне насчет того, чтобы я командовала им.

— Говори мое имя, когда кончаешь, — сказала я ему. Также я знаю, ему нравится, когда я ругаюсь, что я делаю не часто, так что сейчас я даю ему и это. — Выкрикивай мое имя, когда трахаешь меня.

Он ревет, рев грубой чувственности, и глубоко толкается в меня.

— Грей ! О ... Боже ... Грей, любимая. — Затем он кончает, ни ритма, ни структуры, просто движение и отчаяние. — Я люблю тебя, еб*ть, я так сильно тебя люблю.

Он наполняет меня. Я чувствую освобождение, чувствую, как внутри меня бьет струей влажность и тепло. Он продолжает трахать меня. Бесконтрольно и сильно, и я встречаю его собственным ритмом, выдаивая его освобождение, и я кончаю снова, чувствуя еще один его спазм, когда я опадаю на машину и толкаюсь в него бедрами, наши тела замедляются и смягчаются, и снова становятся чуткими.

Я прихрамываю напротив зеркального серебра «бугатти», благословенная прохлада рядом с моей сексуально-разгоряченной плотью. Его мужественность смягчает внутри меня, толчки раскачивают нас обоих, сквозь меня проходит дрожь, его спазматические дрожащие толчки, которые делают отголосок во мне сильнее.

Он задыхается, пыхтит, но выходит из меня, поднимает и прижимает меня к своей груди, и целует в висок, покусывает мочку уха, затем вниз к моей челюсти и плечу. Наша кожа гладкая, горячая и потная, и мы оба тяжело дышим, и я никогда в своей жизни не была счастливее, чем в данный момент. Я чувствую, как меня уносит настоящая радость, проникающая глубоко с кости. Он дарит ее мне, это радость, со своей любовью. Я опускаю голову на его плечо, и он разворачивает нас, чтобы поцеловать мои губы, оставив нас еще более задыхающимися, чем когда-либо.

Он поднимает меня в своих руках, без усилий, и несет в дом, оставив свой телефон, музыкальный проигрыватель, и дверь в гараж открытой. В гостиной он нежно кладет меня на диван, открывает крышку пуфика и достает толстое, мягкое одеяло. Он скользит на диване позади меня, его позвоночник напротив спинки дивана. Мы потные и липкие, и я люблю его. Его мягкая мужественность рядом с моей задницей, и мы дремлем так, мысль о том, чтобы он взял там пролетает в моей голове.

Я хочу этого.

Я позволяю грязной мысли плавать в моей голове: я хочу его член в своей заднице.

Я почти хихикаю в слух от грязной, пошлой, чувственной мысли, но она слишком эротична, чтобы смеяться над ней, и я почти засыпаю, дрейфуя и дремля с его рукой, рассеянно поддерживающей одну мою грудь, другая вклинивается между нами и диваном.

Когда мы проснемся, я заставляю его взять меня таким способом.

Или, может быть, так как его день рождения на следующей неделе, я подожду его дня рождения, и устрою для этого специальное событие.

Он ворочается во сне, двигаясь рядом с моей задницей, и я гадаю, пока сон уносит меня, как это будет ощущаться. Как и все, что он делает, потрясающе, я уверена.