Хорек в мышеловке - Константин Мзареулов

Свернув на нужную улицу, они нос к носу столкнулись с патрулем военно-морской жандармерии. Мародер мелко задрожал и пискнул: дескать, все, попались.

— Документы! — грозно потребовал жандармский мичман.

— Он со мной, — обронил патриций, не замедлив шаг.

Позади раздался растерянный голос офицера:

— Конечно, благородный лорд, как вам будет угодно.

Присмиревший мародер всем видом источал благодарность, которую несколько раз порывался выразить вслух, но не достиг успеха ввиду скудости лексикона. Только бормотал: псом твоим буду, ноги стану лизать и на задних лапкам хвостом вертеть.

— Заткнись, — посоветовал патриций. — Кажется, мы пришли.

Особняк все-таки пострадал от последнего подвига Крыла Ужаса. Ударная волна, обладающая, как известно, коварным свойством «затекания», обогнула контур горной преграды и повыбивала в этом районе все стекла, обращенные к городскому центру. Окна были наспех заделаны кусками фанеры.

Открывший дверь лакей подтвердил, что экс-канцлер Хранд жив, хотя не вполне здоров. Узнав о ранге посетителя и государственной важности визита, слуга, скорчив недовольную гримасу, поднял позолоченную трубку задекорированного под антиквариат телефона, переговорил с хозяйским секретарем и, продолжая морщиться, провел гостей наверх.

Отставной сановник полулежал в кресле, закутанный в толстый плед. Судя по хриплости дыхания и мертвенной желтизне лица, Семь Демонов уже давно назначили старцу рандеву, но упрямый Хранд с необъяснимым упорством загостился в этом мире, предпочитая страдания плоти вечному блаженству в Долинах Вечности.

— С кем имею честь? — проскрипел Хранд. — Ваше лицо…

— Вы имею честь видеть Мукиза Ктулфу, — сообщил патриций. — И у нас нет времени для доисторических церемоний. Империя в опасности.

Он коротко поведал о гибели августейших супругов, крон-принцессы, а также всей верхушки Адмиралтейства. Рассказал, что семь высших военачальников — командующие группами флотов и родов войск — образовали регентский совет при малолетнем наследнике.

— Передо мной поставлена задача восстановить нормальную работу Оборонительного Пояса, — сказал Ктулфу. — Возможно, сегодня вы — единственный оставшийся в живых участник создания системы.

Вице-канцлер Хранд разразился кашляющим смехом и судорожно ухватился за шнур звонка. Когда подоспевший лакей отпоил его микстурой и сменил захарканный кровью плед, старик поведал назидательным тоном:

— Я, к вашему сведению, верховным куратором проекта, потому как не дело высокородного патриция вдаваться в низменные технические детали. Черновую работу выполняло профессорское быдло.

— Мне нужны имена и адреса, — требовательно изрек Ктулфу. — Кроме того, понадобится таблица шифров запуска, экземпляр которой наверняка хранится у вас.

— Возможно, — умирающий старик равнодушно пошевелил пальцами. — В том сейфе было много разных бумаг.

Сейф, прикрытый натюрмортом, имел цифровой замок, но Хранд не назвал кодовую комбинацию. По словам дряхлого патриция, он мог выдать документы лишь по предъявлении письменного приказа Его Величества. Доводы: дескать, обоих Величеств нет в живых, не действовали на помутненный рассудок дегенерировавшего аристократа. Впрочем, Ктулфу догадывался, что старик попросту забыл код.

Не вступая в дискуссии, Ктулфу перерезал шнур, чтобы Хранд не смог вызвать прислугу, и подозвал грабителя, заскучавшего при виде антикварного изобилия.

— Справишься с дверцей? — спросил толстяк.

Обследовав капитальную конструкцию хранилища тайн, бывалый мародер щелкнул каким-то тумблером, после чего сказал обескураженно:

— Сигнализацию-то я отключил, но с замком без инструмента не справиться. Прикажите, благородный лорд, я вызову нужных людей.

— Не надо, — патриций отмахнулся. — Будем резать.

— Там же сталь в три пальца! — вскричал мародер.

— Всего лишь сталь…

В руке Ктулфу неведомо откуда появилась короткая трубка, испустившая тонкую струю огня. Несколько взмахов загадочным инструментом — и увесистый кусок металла мягко шлепнулся на предусмотрительно придвинутое кресло. Соприкоснувшись с раскаленными краями, обивка начала тлеть, но толстый патриций вылил на зародыш пожара целый графин воды, после чего извлек из сейфа пачку бумаг.

Отобрав несколько страничек, Ктулфу протянул одну из них своему напарнику. Тот авторитетно сказал, что в районах, мало пострадавших от атомных взрывов, живут господа, помеченные в списке номерами 4, 7, 16.

— Навестим всех по порядку, — решил патриций.

По улице медленно катился броневоз, украшенный эмблемой морской пехоты. Встав на пути тяжелой машины, Ктулфу раскинул руки крестом. Усмирив взбешенного офицера жетоном регентского совета, он буркнул: «Будешь меня сопровождать», — и полез в десантный отсек.

Командир патрульного броневика, молодой десантник с тремя ромбами на погонах, говорил, сокрушенно покачивая головой:

— Там очень плохой район. У гарнизонной комендатуры не хватает сил поддерживать порядок. Простолюдины словно обезумели. Сплошные грабежи, убийства, погромы.

— Я в курсе происходящего, — холодно оборвал его патриций. — Если интересующие меня особы окажутся в опасности, твоим солдатам придется навести порядок.

— Один квартал мы наверняка успокоим, — заверил офицер. — Танками они пока не обзавелись…

Растолкав завалившую перекресток кучу мусора, броневоз ворвался во двор огромного восьмиэтажного дома. Здесь стало ясно, что успокаивать придется от силы два-три десятка погромщиков. Когда солдаты перестреляли эту банду, Ктулфу поднялся на шестой этаж — лифт, естественно, не работал — и узнал от соседей, что жилец 131-й квартиры получил нож в печень позавчера ночью, возвращаясь после вылазки на продуктовый склад. Не выразив ни капли эмоций, патриций вернулся к своему конвою и приказал ехать по следующему адресу.

Ему повезло только с номером 16. Доктор кибернетики Дакл Шнизна оказался дома и был всего лишь крепко побит. Пожилой гражданин еле держался и в любой момент мог удариться в истерику. Чтобы поддержать конструктора, Ктулфу с пафосом произносил положенные заклинания: «Вы нужны Империи… от вас одного зависит судьба Отечества… только ваш блестящий ум…» Украшенное ссадинами лицо Шнизна моментально прояснилось, и кибернетик, прихрамывая, бросился к письменному столу.

Почувствовав, что цель его поисков почти достигнута, патриций позволил себе немного расслабиться. Он развалился в жестковатом кресле (у вице-канцлера мебель была несравненно удобнее), благодушно наблюдая, как хозяин квартиры тасует колоду перфокарт, с близоруким прищуром разглядывая на свет пробитые в картонках отверстия.