Близнецы - Кэтрин Стоун

– Я…

– Твои загулы зашли слишком далеко, Мелани. Они наложили отпечаток на твое лицо. Словно весь мир и без этого не знает, что ты проводишь ночь за ночью у Чарлза Синклера, трахаясь с ним.

– Ты не имеешь права…

– Я говорю тебе правду, Мелани. Я всегда говорю тебе правду. Просто ты не хочешь слышать ее.

Мелани сердито посмотрела на Стива, но не решилась уйти.

– Я скажу тебе кое-что еще. Это не продлится долго. Он бросит тебя, как бросал всех остальных женщин в этом городе. Можешь думать, что ты особенная, Мелани, но это не так. Ты просто такая, какой у него не было до сих пор. Ты можешь послать к черту всю свою карьеру фотомодели – а так и получится, если не сделаешь передышку для отдыха, – из-за него. Но не поступай так, Мелани, потому что твои отношения с Чарлзом Синклером не продлятся долго. И это правда.

– Брук, ты была просто потрясающей. Какая победа! – восторгался Эндрю, когда они с Брук шли из зала суда обратно в окружную прокуратуру.

– Спасибо. Приятное чувство.

– Всегда приятно побеждать.

– Ну, это когда ты знаешь, что этот парень – преступник. – Брук улыбнулась Эндрю. Эндрю играл ради победы. Он никогда не терял времени на размышления о виновности или невиновности. – Такая победа приятна.

– Достаточно приятна, чтобы поужинать со мной, Брук, и отпраздновать твой первый самостоятельный приговор?

– Эндрю, я не могу. – «Мы не можем».

Последние четыре месяца прошли так, словно никогда не было того мартовского вечера. Эндрю не упоминал об Эллисон и ничего не спрашивал у Брук. Их отношения оставались такими же, какими были до того дня, – нормальные профессиональные отношения уважающих друг дру га коллег.

– Просто ужин, Брук.

– Нет, спасибо.

– У тебя кто-то есть?

– Нет, – искренне ответила Брук.

– Я беспокоюсь за тебя.

«Я тоже беспокоюсь за тебя, Эндрю. Мне жаль, что твоя жизнь несчастлива». Брук поймала озабоченный, задумчивый взгляд его карих глаз и пожалела, что сказала «нет». «Ужин – это было бы прекрасно, но…»

– У меня все прекрасно, Эндрю.

– Итак, это твердое «нет»? – пошутил Эндрю.

– Твердое «нет», но «мне лестно было получить ваше предложение», – тихо рассмеялась Брук и покачала головой.

Двадцать минут спустя Брук позвонила в управление уголовной полиции.

– Позовите лейтенанта Эйдриана.

Прошла целая минута, прежде чем она услышала голос Ника.

– Ник Эйдриан.

– Автор?

За последние четыре месяца Брук несколько раз разговаривала с Ником по телефону насчет уголовных дел, которые они готовили к слушанию в суде, но не видела его с того самого мартовского вечера. «Размышления» были возвращены ей в следующий понедельник вместе с официальной почтой из полицейского управления. К книге прилагалась записка: «Получил удовольствие от книги. И от ужина. И от кофе. Ник».

Со вчерашней официальной почтой пришел номер «Нью-йоркера» с напечатанным коротким рассказом «Ритм Манхэттена», написанным Ником Эйдрианом. Это была сильная, захватывающая, волнующая история. Брук позвонила ему, что бы рассказать, как ей понравился этот рассказ, но внезапно почувствовала неловкость. Она не знала Ника. Если бы он хотел, чтобы она знала о его рассказе, он бы сообщил ей о нем в тот вечер, когда они обсуждали короткие рассказы.

«Но он решил ничего не говорить мне, – поняла Брук, ожидая, что он ответит на ее вопрос. – Зачем я это делаю?»

– Да, – ответил Ник после долгой паузы.

– Это замечательный рассказ, Ник. – «Вот и все. До свидания».

– Спасибо.

«Кто будет прощаться первым?»

– Почему ты ничего не сказал мне?

– Послушай… Джейсон, и Чарлз, и Гейлен, и Мелани.

– Мы провели много времени, беседуя о коротких рас сказах, прежде чем в разговоре всплыли их имена. Это похоже на бросающуюся в глаза оплошность.

– За все это время ты первый раз позвонила мне не по служебным вопросам, и то только после того, как увидела мой рассказ, опубликованный в «Нью-йоркере». На что, по вашему мнению, смахивает это, советник?

– Ты словно допрашиваешь меня.

– Думаю, мой вопрос уместен. И ты прекрасно знаешь ответ, хотя, возможно, и не хочешь в этом признаться.

– И каков же ответ? – спросила Брук, зная его и надеясь, что у Ника есть совершенно другой вариант.

– Ответ заключается в следующем: внезапно Ник стал стоящим парнем. Ник теперь не просто полицейский. Он только исследует трущобы как полицейский, поскольку именно так поступают серьезные писатели. Ты сама понимаешь, они стремятся прочувствовать на своей шкуре то, о чем пишут. Как у меня получается?

Брук не ответила, но в ее голове быстро завертелись мысли. «Какова доля правды в том, что сказал Ник? Это так, но только частично, – поняла она, испытывая ненависть к своей предвзятости. – Только частично».

– Сколько в тебе снобизма, Брук, – сердито прошептал Ник и повесил трубку.

Никто из них не попрощался друг с другом.

– Я заказал столик на восемь часов в «Кольце». Я сказал Жаку, что ты можешь дать себе волю сегодня и съесть целых три стрелки спаржи.

– Я могу кутнуть и съесть даже четыре стрелки спаржи, – улыбнулась Мелани.

– Итак, я заеду за тобой около семи?

– Я не могу пойти сегодня вечером в «Кольцо», Чарлз.

– О?

– Мне нужно рано лечь спать. У меня уже темные круги под глазами. – Это было правдой из всего, что сказал Стив, но не остальное, хотя она больше всего боялась, что его предсказания сбудутся.

– О! Ладно.

– Ладно? Думаю, я попробую лечь спать около половины восьмого. – «Это на случай, если ты приедешь к семи».

– Отлично. Я позвоню тебе завтра.

«Нет, подожди, Чарлз. Не сердись. Я не имела в виду, что сегодня мы не можем побыть вместе».

– Хорошо.

– Спокойной ночи, Мелани.

– Спокойной ночи, Чарлз.

Мелани сидела рядом с телефоном минут двадцать. Чарлз ее неправильно понял. Она хотела встретиться с ним. Она хотела вместе с ним лечь в постель. Но разве они не могут просто обняться и уснуть? Или, может быть, это она неправильно понимает его? А может, Чарлз не хочет находиться рядом с ней, если они не собираются всю ночь заниматься любовью, вернее – сексом?

– Нет, – прошептала она. Они засыпали в объятиях друг друга каждую ночь после путешествия на Сент-Барт. Очень поздно, после того как занимались любовью, да, конечно, но…

Мелани взяла трубку и позвонила в пентхаус Чарлза. Она должна поговорить с ним. Ей необходимо знать.

Линия оказалась занята.

«Он звонит Вивеке, – насмехалось над Мелани ее задетое самолюбие. – Вивеке или какой-нибудь другой знакомой – одной из сотен женщин. Может, даже Брук. Нет. Возможно, он просто разговаривает с Джейсоном».