Цивилизация страуса (СИ) - Фролов Виталий

  -        Многих удалось спасти? - спросил Гусев.

  -        Шестерых за пять лет, - мрачно сказал Тунец. - Одного потеряли по глупости, ты вон в итоге и без нас обошелся. В нынешней лотерее второй победитель - тоже наша работа.

  -        Шесть спасенных жизней - это много.

  -        Шесть спасенных жизней - это мало, - возразил Тунец. - Я военный, я знаю, о чем говорю. Люди вообще так умирать не должны.

  -        Почему вы сами не попытались поднять волну?

  -        Обществу Черная Лотерея нравится, - сказал Тунец. - Большинство проголосовало, президент подписал. Местные правозащитники повозбухали немного и забыли, им-то что, они оружие по принципиальным соображениям не носят и в группу риска не входят. Международное сообщество тоже попыталось что-то вякнуть, да кто б его слушал? Внутренние дела страны, демократически принятое решение. Нам-то куда против этого лезть? Нам это без шансов.

  -        А у меня, значит, шансы есть?

  -        У тебя - есть, - сказал Тунец. - Ты сейчас оседлал волну, если сильно не налажаешь, то есть у тебя возможность эту ситуацию переломить. Но организация тебе нужна, конечно. Народ просто так не перевоспитаешь.

  -        Хреновый из меня воспитатель, честно говоря, - сказал Гусев.

  -        Научишься, - сказал Тунец. - Я от тебя результата завтра и не жду. Главное, чтобы мы друг друга понимали.

  -        Я тебя понимаю, - сказал Гусев. - Но так мыслю, что нам еще один человек понадобится. Ты Гену-Геноцида знаешь?

  -        Слышал, конечно, - сказал Тунец. - А так не доводилось. Скользкий он тип, и репутация у него еще та.

  -        Он юрист, - сказал Гусев. - А юридическая поддержка нашей партии совсем не помешает. А еще он умный и у него активная гражданская позиция есть.

  Гусев видел, что Тунец от этой идей не в восторге. Он и сам не был до конца уверен, что лучший криминальный адвокат согласится им помогать в этой авантюре, но ему почему-то очень хотелось, чтобы Гена-Геноцид с его белозубой ухмылкой, боевым ножом и двумя пистолетами был на его стороне.

  -        Сведи нас, - сказал Тунец. - Познакомимся, присмотримся, обсудим. А там видно будет.

  На том и порешили.

  Марина ждала его дома. Они не обсуждали этот вопрос, просто как-то так получилось, что она стала жить у него. Незаметно получилось, само по себе, и Гусев был этому только рад. Пожалуй, таких естественных отношений с женщинами у него еще не было. Без глупых обид, без дурацких претензий, без серьезных многочасовых скандалов по поводам, которые, на самом деле, и гроша ломаного не стоили... Впрочем, Гусев подозревал, что так может быть не всегда, и наслаждался каждой минутой этой новой для него стадии отношений.

  Дома было тепло, уютно, пахло совсем не холостяцкой едой и в кои-то веки Гусеву не приходилось открывать дверь своим ключом.

  -        Как я тебе по ящику? - спросил он.

  -        По ящику ты орел, Гусев. А не мог меня заранее предупредить?

  -        Да оно как-то само по себе получилось, - сказал он. - Просто разговор об этом зашел, ну и... Слово за слово, он меня практически вынудил.

  -        Ты и сам времени не терял.

  -        Где ж объявлять о политических амбициях, если не на первом канале?

  -        Ну да, ну да. Я и говорю, орел.

  -        Только болел в детстве, - сказал Гусев.

  -        Ты и вправду в президенты намылился?

  -        Надеюсь, нет.

  -        А зря.

  -        В каком смысле?

  -        В том смысле, что зря надеешься.

  -        Не понимаю, о чем ты.

  -        А ты в интернете посмотри, и сразу все поймешь.

  -        На какой странице?

  -        На любой.

  Гусев достал планшет, клацнул по экрану, открывая браузер и его глаза полезли на лоб. Главную страницу самого популярного в стране поисковика украшал баннер с надписью: 'Махатму Гусева в президенты!'

  Глава двадцать третья.

  Как известно, большая часть разговоров на тему 'как нам обустроить страну' происходит на кухнях. В комнатах обычно спят дети или разговаривают о своем женщины, а серьезные мужчины собираются на кухнях, пьют что-нибудь алкогольное, курят в форточку и решают вселенской важности вопросы.

  Алкогольного было достаточно - Гусев купил бутылку армянского коньяка, Гена принес бутылку французского, а Тунец прихватил вискаря - но пили все равно кофе. Во избежание совсем уж футуристических и нереальных прожектов.

  Да и курил из присутствующих один Гусев.

  Зато разговор на самом деле состоялся серьезный и обстоятельный.

  -        Я все понимаю, - заявил Гена-Геноцид. - У одного из вас наблюдается резкая неудовлетворенность миром, у второго есть идея фикс, но мне-то с какой радости во все это лезть?

  -        А ты не можешь сам себе причину придумать? - спросил Гусев. Этим вечером они по обоюдному согласию перешли на 'ты'. - Зачем-то же ты сюда пришел?

  -        Из любопытства, - сказал Гена.

  -        Значит, поэтому и влезешь, - сказал Гусев. - Тоже из любопытства. А я тебя потом министром юстиции назначу.

  -        Лучше уж сельского хозяйства, - сказал лучший криминальный адвокат города. - Буду ездить по стране и селянок тискать.

  -        Портфели потом поделите, - сказал Тунец. - Давайте к делу. Нам нужна партия. Нам нужны программы. Политическая и экономическая.

  -        Программы - это не к спеху, - отмахнулся Гена. - Их все равно практически никто не читает. Попросим экономистов и политологов, они нам накатают пару томов за мелкий прайс. Народ у нас голосует не за программы, народ голосует за персонажей. А с этим у нас все в порядке.

  -        Это долго не продлится, - сказал Гусев.

  -        Поэтому и надо ковать железо, не отходя от кассы, - сказал Гена. - Надо партию делать.

  -        Как сейчас делаются партии?

  -        Через интернет, - сказал Гена. - Нам нужно, как минимум, пятьдесят тысяч сторонников, которые изъявят желание в нашу партию вступить. Тут, я думаю, проблем не будет. Сделаем сайт, объявим призыв и будем сидеть ровно, пока они все не нарисуются...

  -        Как приглашать людей в партию без программы? - спросил Гусев.

  -        Ой, ну напишем, что мы за все хорошее и против всего плохого, - сказал Гена. - Пока твое лицо в каждом утюге страны показывают, этот вопрос меня не беспокоит ни разу.

  -        Но что-то, видимо, тебя все же беспокоит, - заметил Гусев.

  -        Меня беспокоить ваша несгибаемость в позиции относительно Черной Лотереи, - сказал Гена. Тунец нахмурился. - Нет, я сам от нее не в восторге, но большинству она нравится. Народ хочет хлеба и зрелищ. С хлебом у нас проблем вроде бы нет, а Черная Лотерея -  это очень увлекательное зрелище, заменить которое не на что.

  -        И?

  -        Смысл существования любой партии заключается в выборах, - сказал Гена. - Если партия не участвует в выборах, то она попросту никому не нужна. Но идти на выборы в темную нам никак нельзя. Особенно тебе, Антон. Потому что если мы озвучим свою позицию по Лотерее уже после выборов, нас вынесут наши  же собственные избиратели. Часть твоей нынешней популярности базируется на людях, которые считают тебя героем последней охоты, и отказа от нее они тебе не простят.

  -        Таких нужно отсеять на раннем этапе, - заявил Тунец.

  -        Об этом я и говорю, - согласился Гена. - Сделаем сайт, на главной странице набросаем наши позиции по самым принципиальным вопросам. У нас есть еще какие-нибудь позиции, кроме этой?

  -        Придумаем, - сказал Гусев.

  -        Не сомневаюсь, ты ж у нас идеолог и главный оратор, - сказал Гена. - Когда наберется достаточное количесnbsp;тво участников, я привлеку своих коллег и мы оформим все документы для регистрации партии. Времени у нас полно, следующие выборы в местную думу - через два года, в парламент - через три. Тогда же и президентские, если никакого форс-мажора не произойдет.