Песчаные небеса - Олаф Бьорн Локнит

Некоторое время Конан и Мораддин, усевшись на ковер, молча поглощали замечательно приготовленные бараньи ребрышки, обильно поливая их соусом. Летучая мышь высунулась из под плаща и уселась, скромно сложив крылышки, в ожидании подачки. Мораддин время от времени подавал ей кусочки мяса, и она аккуратно схватывала их крошечной пастью с мелкими зубками.

Насытившись, Конан лег на спину, положив скрещенные руки под голову, и спросил:

– Слушай, а где ты взял эту маленькую тварь?

– Да… – неопределенно махнул рукой Мораддин. – Отобрал у одного кандальника, Серого Пса. Слышал, наверно?

– Это которому ты голову к заднице приделал? – поинтересовался Конан.

– Значит, слышал. Этот мерзавец поймал зверюшку и хотел было сожрать. Да я не дал. Он ее покалечил немного, я вылечил, и с тех пор она от меня ни на шаг. Редкая очень мышка, белая…

– Забавная зверюшка, правда, мерзкая, – резюмировал Конан, глядя, как белая мышка чистит мордочку.

Мораддин молча пожал плечами, мол, у каждого свой вкус.

– А что это за жуткая история, после которой тебя выгнали из хэрда? Труп какой-то покалеченный… – снова спросил Конан.

– Да ну, – отмахнулся Мораддин. – Досужие россказни. Нет, труп, конечно, был, но мое участие в этом деле сильно преувеличено. Меня просто-напросто подставили, а я не был настолько хитер, чтобы вовремя разобраться в интриге, куда меня впутали завистники, желающие занять мое место. Не трудно представить себе ярость именитых, титулованных особ, когда на такое доходное место поставлен неизвестно откуда вылезший проходимец без роду, без племени, да еще на туранца толком не похожий… А с парнем, которого сначала убили, а уж потом труп изуродовали, мы и вправду не ладили. Он любил поддевать меня за мой рост, внешность, манеру говорить… Пару раз мы дрались на поединке, но я совсем не хотел его убивать, а только ранил оба раза, и тем самым выиграл. Но, безусловно, моя осторожность была объяснена как трусость. Да ну их, что старое ворошить.

– Да так, интересно… – сказал Конан. – А почему на рудники услали, а не снесли голову?

– Наверно, думали еще пригожусь когда-нибудь… Как наемный убийца, например.

– А ты бы согласился?

– Нет, – резко ответил Мораддин и добавил более ровным тоном: – Убийство, дорогой варвар, – это искусство, а я считаю, что подлинное искусство не покупается и не продается. Было бы противно лишать жизни человека, не причинившего мне лично никакого зла, за грязные деньги какого-то мерзавца, будь у того даже корона на голове. К тому же, мне нравилось там, на рудниках…

– Ну еще бы, – криво усмехнулся Конан. – Гномская кровь…

– Представь себе, – спокойно сказал Мораддин. – Не сомневаюсь, что сейчас ты спросишь, как я снюхался с джавидами.

– Точно! – обрадовался Конан. – А как ты догадался?

Оставив без ответа последнюю реплику киммерийца, Мораддин поднялся и устроился в кресле как прежде, с ногами в сапогах. Конан понял, что предстоит очередной долгий рассказ, и на всякий случай, чтобы не заснуть ненароком, сел, прислонившись к спинке кровати.

– Что ж, поведаю тебе и об этом. Тем более, история моего знакомства с джавидами напрямую относится к делу, из-за которого я сижу тут… с тобой.

Это случилось два года назад, почти сразу же, после того, как меня разжаловали, изгнали из Аграпура и сделали надсмотрщиком на копях. Ко мне в каморку привели пойманного в одном из заброшенных штреков джавида. Конечно, я тогда понятия об их существовании не имел, и только подивился, откуда мог взяться такой уродец. Изловившие его стражники сказали, что «эта тварь» кралась к кухне, видимо, желая разжиться чем-нибудь съедобным. Я джавида даже за тварь разумную поначалу не принял, решил, что это какая-нибудь подземная зверюшка. Велел стражникам уйти и оставить существо у меня – сам разберусь. Чуть было не стал кормить его из мисочки… – Мораддин усмехнулся, а Конан так и прыснул со смеху, представив «почтенного» Ниорга, стоящего на карачках перед плошкой с кашкой.

– Каково же было мое удивление, – продолжил Мораддин, вежливо подождав, пока Конан закончит смеяться, – когда «зверюшка» заговорила на туранском наречии, правда, достаточно неразборчиво! Я понял, что имею дело с существом из некоего неизвестного племени. Было в джавиде кое-то от гнома – рост, борода, сильный торс, но это был гном из страшного детского сна. Уродливая голова с ослиными ушами, огромным вислым носом, слюнявыми губищами, весь покрыт жестким рыжеватым волосом… ну, ты знаешь.

– Да уж… – подтвердил Конан. – Знаю.

– Так вот. После того, как я угостил его вином и с изумлением отметил, что он прекрасно разбирается в благородных напитках мы с джавидом разговорились. В какой-то момент карлик вдруг отставил свой кубок, уставился на меня своими маленькими жгучими глазками и сказал слова, которых я никак не ожидал от подземного нелюдя:

– Ты гном!

Я был настолько обескуражен этим утверждением, что не сразу нашел достойный ответ. А джавид заговорил опять:

– Я знаю, ты гном или полугном. Это видно, особенно мне.

Конан не утерпел и, прервав повествование бывшего своего надсмотрщика, вставил:

– Да и я это приметил, еще на рудниках. Знался я одно время с гномами…

Мораддин встал, отхлебнув вина прямо из кувшина, взял из вазы яблоко и надкусил. Конан последовал его примеру, залпом осушив свою чашу.

– Думаю, потом вы поведали друг другу свои трогательные истории и расстались лучшими друзьями, – сказал Конан, вытерев губы тыльной стороной ладони. Ровный голос Мораддина, обильная еда и изрядное количество вина привели его в полусонное состояние, и не желая обидеть рассказчика, всхрапнув нечаянно на самом интересном месте, он решил приблизить конец истории.

– Да, и на этот раз ты угадал, милейший варвар. Именно так все и вышло. Остается лишь добавить, что первым джавидом, которого мне довелось видеть, был никто иной, как Ниорг, небезызвестный тебе.

– Более чем… – вставил Конан.

– Я изучал жизнь и обычаи джавидов, а именно – гномов, помогал им, чем мог, а карлики, в свою очередь, кое-чему меня научили.

– Этим твоим фокусам, вроде того, которым ты отослал лошадей обратно к гвардейцам? – спросил Конан.

– В том числе, – уклончиво ответил Мораддин. – Главное во всей истории то, что я поклялся любой ценой достать джавидам их сокровище – Нейглам, и вернуть им первоначальный облик. Это мой долг – долг крови!

Мораддин допил очередной кувшин и со стуком поставил его на столик.

– Так вот оно что… – пробормотал себе под нос Конан. – Старый Ниорг знал, что делал, когда шамкал мне про свою тяжкую жизнь. Он таки добился своего. Про кувшинчик я знал раньше, и раздобыть хотел сначала для себя… Сет меня подери, а теперь я притащу этот горшок именно джавидам, и никому больше, потому что… Тьфу! Я всегда думал, что вы, гномы, хитры, как лисы… Но от исполнения моего желания все равно не отвертитесь!