Враг хозяина штормов - Сворн Турайсеген

Как там они в Ванханене? Благополучно ли добрались? Оберегал ли Йорд мою чудесницу? Следил за юным фоссегрмом? И ведь ни весточки за всё время. Хотя, как же её послать? Эх…

Шум волн стал каким-то странным. На мгновение показалось, что он превратился в шепот: нарастал и затихал, бесконечно повторялся.

Вдруг сзади раздались шаги. Я не сдвинулся с места.

— Спать, стоя у борта, не советую, — раздался голос Фьялбъёрна. — Если упадёшь — вылавливать не буду.

— Не упаду, — ответил я, по-прежнему не открывая глаз. Так было проще сосредоточиться.

Лапища драуга легла на моё плечо и резко развернула. Я пошатнулся, но сумел сдержать рвавшийся с губ вскрик.

Фьялбъёрн вдруг подцепил мой подбородок, вздёрнув верх и заставляя взглянуть на него. Его лицо было непроницаемо, однако я почувствовал, что сжимаюсь в комок.

— Отойди.

Он улыбнулся, только ничего доброго и хорошего эта улыбка не предвещала. Утбурд! Он, кажется, ещё выше, чем показалось сразу.

— Тогда отпусти, — сдавленно произнёс я.

Почему-то, стоило этому верзиле приблизиться, появлялся какой-то безотчетный страх. И в то же время…

Фьялбъёрн усмехнулся и убрал руку.

— Клянусь морскими псами, запру тебя в трюме, если будешь так шататься.

Вспышка гнева заставила позабыть о предосторожности:

— Я не шатаюсь! И в няньке-драуге не нуждаюсь!

И тут же прикусил язык. Боги, мне же с ним ещё надо договориться о помощи. Но будь проклят этот ледяной взгляд, как… как у Повелителя Холода!

Неожиданная догадка заставила посмотреть на него во все глаза. Сам же Фьялбъёрн не особо оскорбился и продолжал на меня глядеть как взрослый на бестолкового ребёнка.

— Что, Оларс, понял?

Я почему-то вздрогнул. Он впервые назвал меня по имени, и прозвучало оно как-то необъяснимо тепло.

— Что произошло с твоим лицом?

Драуг изумился — он явно не ожидал такого вопроса, но потом усмехнулся.

— Свёл неудачное знакомство с Повелителем Холода.

— Янсрунд?

Он покачал головой:

— Нет, Иданнр.

— Что ж… — я выдохнул, всё наваждение схлынуло, дав спокойствие и уверенность. — Их больше нет.

Фьялбъёрн присвистнул и некоторое время недоумённо смотрел на меня. На этот раз хоть не было того холодного надменного изучения как прежде, но появился жгучий интерес.

— Откуда знаешь?

— Сам провёл их по ту сторону Мрака.

— Расскажи, — жестко потребовал он.

Захотелось сказать что-то не очень хорошее, только взгляд мёртвого ярла, кажется, обладавший физической силой, заставил благоразумно смолчать.

Рассказ о Соук-Икке-Соуке, сговоре с Яралгой и гонке на ледяных линормах не занял много времени. Фьялбъёрн хмурился, качал головой, но не перебивал. Так же, как не давал отойти ни на шаг, пока я не выложил всю историю.

Некоторое время он молчал, переваривая сведения.

— Странная история, йенгангер, — медленно произнёс он, в упор глядя на меня, — но…

К нам подошёл Лирак и молча стал рядом, переводя взгляд с одного на другого.

— …но я чувствую, что ты говоришь правду, — мрачно закончил Фьялбъёрн.

Внутри что-то отпустило. Почему казалось чрезвычайно важным, чтобы драуг поверил мне. Тем не менее, его взгляд всё равно был холоден и непроницаем.

— Мой ярл, — тихо произнёс Лирак, — прямо по курсу — морские псы.

Фьялбъёрн хмуро глянул на него и кивнул.

— Иду.

Я чуть слышно выругался. Двинувшийся было за Лираком драуг быстро глянул на меня.

— В бой не лезь. В крайнем случае — прячься в трюм.

— Что?! — рыкнул я. — А может, забраться на мачту?

— Нет.

Его тон раздражал до ужаса. Больше всего обижало то, что вся команда уже видела меня в бою. А несколько часов назад Фьялбъёрн сам назвал гостем, отметив заслуги перед кораблём.

— Оларс, — имя обожгло хлыстом, заставив вздрогнуть. — Не лезь. Сам знаешь почему.

С этими словами он развернулся и быстро направился за Лираком.

Я молча посмотрел на море. Я знаю? Откуда ж мне знать? Хотя тут или Гунфридр не сказал правды, или я настоящий осёл.

Глубоко вздохнув, потёр лицо ладонями — усталость навалилась в один миг. Тяжкое это дело — встречи с богами. Сейчас бы лечь. Я даже согласен на твёрдой палубе, даже без плаща, раз ноги держать не хотят.

В воздухе повисла тишина. Сколько я не вслушивался, ничего кроме всплесков волн не разобрал. Неужели Лирак ошибся? Или же просто нашёл предлог, чтобы отвести от меня Фьялбъёрна? Но тогда… зачем? Хм, странно.

Голова вдруг пошла кругом, в ушах зашумело. Подкатила дурнота, но глубоко вздохнув, я сумел с ней справиться.

Со всех сторон накатил шум, оглушили голоса:

— Не молчи…

— Не стой…

— Не жди…

— Призови драуга, произнести клятву моря…

На миг показалось, что нет ни корабля, ни команды, ни меня самого. Только шелестящие, накатывающие волнами голоса, заполняющие собой и заставляющие покориться.

Дар Сиргена проснулся резко, без предупреждений и смешался с моими способностями слышать мёртвых. Море не хотело молчать — шумело, повелевало, не давало раздумывать.

Меня будто обожгло — Сирген! Боги севера, какой же я дурак! Я беззвучно расхохотался. Как же надо было измотаться, чтобы не вспомнить главного! Сам скрёмт говорил, что если судьба сведёт с Фьялбъёрном Драугом, стоит назвать имя!

Снова зашептали далёкие голоса:

— Не молчи…

— Не стой…

— Не жди…

Они меня подталкивали, заставляли идти вперёд. Миг — вновь море плескалось за бортом, тяжёлое небо нависало над головой, а «Гордый линорм» мягко покачивался на волнах. И вдруг я увидел их: призрачные корабли с развевавшимися на ветру парусами, голодные глаза существ, некогда бывших людьми, жадно устремились ко мне.

— Не молчи…

— Не стой…

— Не жди…

Тряхнув головой, чтобы сбросить оцепенение, я посмотрел по сторонам, ища глазами Фьялбъёрна. Вон он — на носу, возле него — Лирак. Ярл хмурился, а старый моряк что-то настойчиво говорил. И… ни следа морских псов.

Я решительно пересёк разделявшее нас расстояние. Чувствовал, что за мной неотрывно следят, но голоса не давали отступить назад.

Фьялбъёрн изумлённо посмотрел на меня:

— Что-то ещё?

Я молча указал на призрачные корабли. Лицо драуга стало непроницаемым, единственный живой глаз взирал на окружающее с непониманием и в то же время, будто начинал догадываться, что произошло.

— От имени морских душ, имени прибрежного народа, — мой голос звучал тихо и сухо, но Фьялбъёрн ловил каждое слово, — и Сиргена Бессмертника…