Орден госпитальеров - Владимир Захаров

17 марта 1229 г. Фридрих совершил свой торжественный въезд в Священный город, встреченный ликованием христианского народа, прибывшего вместе с ним. Вне себя от радости были, прежде всего, немцы. Император поселился в доме госпитальеров, чтобы на следующий день короноваться королем Иерусалима в Храме Гроба Господня. Правда, там присутствовали архиепископы Палермо и Капуи, однако, согласно чину коронования Святой Земли, церемонию коронации должен был провести лично патриарх Иерусалимский или же его легат. Патриарх отклонил императорское приглашение. Тогда Фридрих сам взял в руки лежавшую на алтаре корону и возложил ее на свою голову «в честь Предвечного Царя». Глубоко оскорбленный манерой и характером обращения с ним, Фридрих в скором времени опять выехал в Акру, а оттуда — через Кипр — в Италию, где произошло его примирение с папой, который по договору от 23 июня 1230 г. освободил его от церковного отлучения. Патриарху Иерусалимскому было дано указание отменить все еще сохранявший силу интердикт, наложенный на Святой город. Папа Григорий IX также признал договор, заключенный между Фридрихом и султаном, призвал к себе противившихся императору Великих магистров госпитальеров и тамплиеров и дал им поручение всеми силами обеспечивать в Святой Земле спокойствие и порядок. Султан честно хранил мир, однако оба рыцарских ордена не делали этого в областях, не включенных в договор. Вследствие общего для них недоверия к императору оба ордена договорились о совместных военных действиях.

После отбытия императора Фридриха из Палестины государство крестоносцев оказалось во власти различных групп, защищавших собственные интересы. Воле Фридриха основать могущественное королевство, способное сохранить и даже расширить входившие в него государственные образования, противостояли ведущие политические, экономические и военные силы страны. Хотя эти силы не были едины, они объединились в деле сопротивления его попытке посягнуть на их эгоистичную, вредную для страны политику. Среди потомков тех мужей, которые в свое время выступили в поход, чтобы завоевать Святую Землю для христиан, чтобы обеспечить верующим возможность спокойно творить там дела благочестия, теперь царил совсем иной дух. Большинство владык страны поддалось великому искушению богатством и властью, которых им удалось добиться. Сказанное относится как к феодальному обществу страны — потомкам рыцарей — частников Крестовых походов — так и к руководству торговых колоний итальянских морских городов, имевших свои представительства в портовых городах, равно как и единственных учреждений, содержавших постоянные военные силы — рыцарским орденам.

Даже после своего отбытия Император не отказался от борьбы за Святую Землю. В 1230 г. он направил туда, в качестве наместника, своего маршала Рикарда Филанджери со значительными военными силами, чтобы сломить сопротивление ему и его власти. Однако Фридрих неудачно выбрал себе наместника. Высокомерное поведение последнего и негибкие действия, характерные для него, не способствовали повышению авторитета Императора. К тому же он не соблюдал правовые нормы страны, именовавшиеся Ассизами. Согласно этим законам и обычаям решающий голос во всех правовых вопросах имел не король, а совет его ленников. Согласно им, права вассалов были неприкосновенны. Короли были настолько связаны в своих действиях, что феодальные владыки страны не были обязаны нести военную службу за пределами самого королевства и имели полное право объявления войны и заключения мира в своих владениях. Король также не имел права распоряжаться военными силами орденов госпитальеров и тамплиеров. Поэтому невозможно было обеспечить проведение совместных военных акций. Балиан Сидонский, историк той эпохи, подробно описывает переговоры сирийских баронов с императорским наместником. Он пишет об этом по его адресу, что Королевство Иерусалимское было завоевано не одним отдельным князем, а всем христианством, что короли получили свой сан только в результате выборов и в обмен на клятвенное обещание уважать законы страны. А ведь император Фридрих также принес эту клятву.

Морские города за помощь, оказанную их флотами при транспортировке крестоносцев или при завоевании сирийских портовых городов, получили от властителей страны особые привилегии, ибо им удавалось искусно извлекать из крестоносного предприятия собственную политическую выгоду. За оказанную ими помощь они требовали права на основании торговых представительств, торговые права, а частично — освобождения ото всех таможенных пошлин и экстерриториального положения для своих колоний, именовавшихся коммунами и имевшими собственную судебную автономию. Больше всего представительств имела Генуя — например, в Яффе, Акре, Кесарии, Тире, Бейруте и в других городах. Венеция почти не отставала от Генуи — лагунный город даже имел перед ней преимущества благодаря своей лучшей и более централизованной организации.

Руководство сделками и политикой венецианских представительств в других портовых городах осуществлялось консулом, являвшимся чиновником города-метрополии, из Тира, как главного административного центра.

Однако в выгодных торгово-перевозочных сделках средиземноморского мореплавания участвовали и другие города — Пиза и Амальфи, французские портовые города Сен-Жилль и Марсель, а также Барселона. Раньше всех в этих сделках стали принимать участие генуэзцы, но наибольших успехов в них добились венецианцы. Генуэзцы получили еще от короля Балдуина I за оказанную ими помощь при завоевании Арсуфа, Кесарии и Акры в 1101–1104 гг. треть территории этих городов под квартиры и торговые фактории.

Осознавая слабость королевской власти, морские города стали проводить все более беззастенчивую торговую политику. Пока в стране существовал сильный королевский режим, колонии не выходили за поставленные им рамки. У этих городов всегда были проблемы с крестоносным духом, но теперь они вообще перестали принимать его в расчет и начали преследовать только свои собственные интересы. Ради ослабления или изгнания противников они были готовы даже на заключение союза с врагами христианства. Так, Генуя заключила союз с Бейбарсом, являвшимся самым опасным врагом христианства после Саладина, чтобы ослабить позиции Венеции в Акре. Они сообща захватили Мушиную башню — форт, преграждавший доступ в порт этого города. С 1222 г. начались бои между соперничавшими между собой морскими городами Венецией, Генуей и Пизой, завершившиеся лишь с окончательной утратой христианами их позиций в Святой Земле. Нередко соперники вступали друг с другом в большие морские сражения — например, в 1256, 1258, 1259, 1267 и 1287 гг. В этих сражениях принимали участие и другие силы страны. Госпитальеры приняли сторону Генуи, тамплиеры — сторону Венеции.

В 1233 году ордены госпитальеров и тамплиеров заключили договор с Марселем о совместном мореплавании:

«Во имя Господа, в год от воплощения Его 1234, 17 апреля седьмого индикта.[454] Да будет ведомо всем нынешним и будущим, что в Великом совете Марселя, собравшемся по искони заведенному обычаю в ратуше по звону колокола и призыву глашатая, была зачитана разделенная по алфавиту[455] нотариальная грамота, полное дословное содержание которой таково:

Во имя Господа, аминь. В год от воплощения Его 1233 шестого индикта 3 октября. Да будет ведомо всем нынешним и будущим, что в граде Акконе в присутствии господина Одо фон Мюмпельгарда, коннетабля королевства Иерусалимского, велись переговоры о распрях и противоречиях между орденом рыцарства Храма и орденом госпиталя святого Иоанна с одной и гражданами Марселя — с другой стороны. Ибо вышеназванные ордены утверждают, что обладают привилегиями, которые они готовы при желании представить и в случае необходимости подтвердить свидетельскими показаниями, согласно которым прежние господа и виконты Марсельские, а именно, Донселин и Гуго и Раймунд де Бо и Герольд Адемар де Монтейль и их супруги, а также Раймунд де Трити предоставили им концессию на содержание в Марсельской гавани кораблей и средств передвижения, с правом совершенно свободного и беспрепятственного выхода из данной гавани, плавания по морю и вдоль испанского побережья для перевозки своего имущества, а также паломников и купцов, взимая или не взимая с них платы за перевозку, как все это подробно изложено в вышеупомянутых привилегиях.

К тому же магистры обоих орденов утверждали, что марсельцы не желают принимать во внимание содержание вышеупомянутых привилегий и даже нередко вопреки обычаям права и справедливости вымогали у них деньги, наносили им бесконечные обиды и причиняли им огромный убытки, исчисляемые ими обоими в сумму не менее 2000 марок серебром. Магистры обоих орденов утверждают, что, вследствие этого, они просят коннетабля конфисковать в пользу обоих орденов корабли и имущество марсельцев в качестве компенсации. Однако Иоанн де Сент-Илер, консул марсельцев в Акконе, выступил против этого требования, заявив, что ни господин Раймунд, граф Тулузский и государь Марсельский, ни марсельская коммуна не давали ему никаких приказаний или полномочий по данному нерешенному вопросу, и что поэтому он не может удовлетворить претензии обоих орденов, поскольку марсельцы, пребывающие в настоящее время в Акконе, являются купцами и не имеют ничего общего с вышеизложенным делом, и что коннетабль и его палата, несомненно, признают справедливость данного утверждения[456].