Лелька и ключ-камень (СИ) - Русова Юлия

Усевшись на берегу у старой ивы, Лелька немного подождала, а потом позвала:

— Водяной хозяин, поговорить надо бы.

Но на зов девушки никто не отозвался. Река молчала, по ровной почти зеркальной поверхности воды бежала лунная дорожка, шелестели ветви ивы.

— Карпыч, я знаю, что вы меня слышите. Разговор нужен не только мне. Я пообещала сделать все возможное для решения известной вам проблемы, я сделаю. Сегодня мы можем еще просто поговорить, а потом разговором дело будет не решить.

— Ну и что ты мне сделаешь? — раздался голос из-под веток растущего у воды куста.

— Здравствуйте, уважаемый. Вы совершенно правы, я ничего не смогу сделать водяному хозяину. Да и не стану. Вы мне зла, кроме нашей первой встречи не делали, поэтому и пришла договариваться.

— Раньше надо было договариваться, когда девочку мою обидела.

— Уважаемый, я ведь вашей девочке ничего не сделала. Только дареное забрала.

— А источник почто от людей спрятала? Теперь там скоро болото будет, вон уже новый трясинник зеленые лапки потирает, ждет, когда ему все само ему в них свалится.

— Как же я могла источник не скрыть, если вы, уважаемый, девочку свою покону не научили? Я человек, вот и защищаю людей от беспредела.

— Никакого беспредела не знаю. А своих в обиду не дам!

— Давайте-ка уважаемый водяной хозяин по порядку пойдем. Нарушила ваша девочка покон?

— Нарушила, но что там нарушения-то было!

— Э, нет, уважаемый. Вы не хуже меня знаете — не будь там нарушения, не легло бы мое заклятье, или меня бы откатом там же прибило.

— Ой ли… Я немало ведьм видел, немало и утопил, все их заклятья без вины ложились.

— Я, уважаемый, понимаю, что совесть вам, как нелюдю, не положена, ни к чему она вам. Но совсем-то уж глупой меня считать не стоит. Оба мы знаем, что ведьмовские заклятия всегда кровавой жертвой подпитывались. Чтобы несправедливое проклятие легло, хоть кошку, хоть курицу, а прирезать надо. Вы меня хоть раз за таким видели? Да и в ауре следы остаются от такого. Неужто вы их у меня разглядели?

— Кто вас, людей, знает, — ушел от ответа водяной. — Ты, давай, говори, зачем звала, у меня без тебя дел хватает.

— Звала я вас, чтобы вы мне отдали тело Карины, которую ваша девочка утопила в нарушение всех конов и покона.

— Это с чего я тебе должен что-то отдавать? Мало ли кто и что нарушил, знать не знаю ни о каком нарушении. А русалка это моя, мне подарена, моя и будет.

— Значит, покон, стало быть не для вас? Уважаемый Карпыч, опасные слова вы говорите. Это ведь в обе стороны работает. Раз вы покон нарушаете, то и с вами так можно. Возьмет, вон, дядька Ермолай, да и повернет от вашей реки десяток ручьев туда, куда ему надобно. Вы не хуже меня знаете, что сделать это ему проще, чем шишку уронить. А с вашей рекой что тогда станет? А если не один десяток, а три? Думаете, ему нечему в лесу водицы добавить?

— С Ермолаем ты меня не рассоришь, мы давно в мире живем, — неуверенно заявил водяной. Он знал, что леший не откажет себе в таком развлечении, много раз лесной хозяин просил его перенаправить часть речушек.

— А с местным болотником, молодым и резким, вы тоже мирно живете? Ой, сомнительно. Он точно не откажется за счет ваших берегов свои владения расширить.

И снова девчонка была права. С болотником отношения у Карпыча были куда хуже, чем с лешим. Ему и наказание, наложенное ведой, поперек встало, поскольку болото расширялось, а бродниц он себе еще наклепает, раз эта дурой оказалась. Тем не менее, соглашаться с ведой водяному не хотелось.

— Ты, веда, в наши дела не влезай. Сама говоришь — ты человек, вот и иди к человекам.

— Я ведь, уважаемый, и впрямь пойду, раз такие дела. И скажу тем, кто вчера приехал, что я на реке видела маленькую девочку, которую они по слухам ищут. Я вчера все послушала, им очень надо тело найти и техники у них немеряно, и времени достаточно. Как думаете, Карпыч, если они свою технику по руслу пустят, они что-нибудь найдут?

И тут водяной понял, что найдут. Больше того, если эта мелкая поганка надоумит кости правильно похоронить (а она непременно так и сделает), то у Карпыча из русалок останутся полторы древних калеки, чьи косточки он по самым глубоким омутам прятал.

— Ладно, девка, твоя взяла. Забирай. Завтра придешь на дальнюю отмель, туда тело вынесет. Ох и зараза же ты!

Лелька встала и отвесила водяному земной поклон.

— Благодарю вас, водяной хозяин, что согласились мне помочь. Надеюсь, что зла на меня держать не будете, все-таки одна городская русалка у вас останется.

— Это как?

— Та, что была Дианой, решила остаться у вас по доброй воле. Очень уж ей ваш коллектив по сердцу пришелся. И вот, не побрезгуйте, примите от меня подарочек.

Девушка протянула водяному бутылку, которую еще до поездки на покос выпросила у дяди. Водяной ухватил спиртное, и уже более добродушно проворчал:

— Ох и ушлая же ты девка! И откуда что взялось!

Свое слово водяной хозяин сдержал, тело Карины действительно вынесло куда было сказано. Только вот эта новость, которая в обычное время обсуждалась бы всем селом несколько месяцев, почти не удостоилась внимания сельчан. Ее переплюнула другая, более жуткая. На островке в болоте, возле избушки, где ночевали потеряшки, было найдено три детских тела. Было среди них и то, которое Вадим бы сразу узнал — тело маленькой белокурой девочки с безжалостно перехваченным чем-то острым горлом. Остальные два тела тоже принадлежали пропавшим в городе детям. Вся область буквально встала на уши, никогда еще в селе не бывало столько самых разных гостей самых высоких уровней.

Однако тело Карины тоже было отправлено на экспертизу. Как и следовало ожидать, следов насильственной смерти эксперты не нашли, нелюди синяков не оставляют. Экспертам было очевидно, что девушка утонула, пытаясь сбежать из-под ареста. Тело ее отдали матери и мгновенно забыли.

Вадим тоже предпочел бы забыть обо всем, но такой возможности ему не дали. Парень измучился в последнее время. Оказалось, что по улицам города блуждает множество неприкаянных душ. Вадим не понимал, откуда их столько, почему они не отправляются куда следует уходить после смерти. Да что там, он даже не понимал, кто перед ним — живой или мертвый. Он замкнулся, стал бояться любого общения. Да и окружающие его люди поглядывали на наследника империи Кравича с недоумением. Семейный врач по требованию отца даже обследовал молодого человека на предмет употребления всяких интересных препаратов, но Вадим был чист.

— Даже следов употребления алкоголя нет, Богдан Владимирович, — докладывал доктор своему главному нанимателю. — Молодой человек минимум месяц, а то и поболе, спиртного и не нюхал.

— Откуда тогда такие странности в поведении? То он сам с собой разговаривает, то замирает на месте в неподходящий момент?

— Я бы порекомендовал полноценное психиатрическое обследование, может даже не у нас, а в Лондоне. Как бы нам шизофрению не просмотреть.

Отпустив врача, Богдан Владимирович откинулся в удобном, сделанном на заказ кресле. «Мало того, что сын неудачный, — подумалось ему, — Так теперь еще и психиатрия подъехала. Решено, отправлю мальчишку в Лондон, хоть знать буду что к чему».

Вадим на объявленное ему решение отреагировал вяло. Он уже настолько измучился от всего происходящего, что ему было все равно куда ехать: хоть в Лондон, хоть в Тьмутаракань, хоть на тот свет, лишь бы прекратился этот кошмар. Он надеялся, что после выполнения требования Ани ему полегчает, но ночная встреча отняла последнюю надежду.

Девочка пришла к нему ночью. Она больше не походила на чудовище, Вадим видел перед собой очаровательную малышку с фотографии на объявлении.

— Привет. Я пришла попрощаться.

— Привет. Ты больше не придешь?

— Да. Мое тело нашли, завтра будут похороны, и я смогу уйти. Я пришла еще и поблагодарить за то, что ты сказал маме.

— Ты о чем?

— Ну, что я смогу снова родиться и стать ее внучкой. Она теперь больше не плачет, занимается с братиком и ждет.