Кантор идет по следу - Самош Рудольф

Кантора такое замечание нисколько не смутило, так как и бумажка, по его мнению, тоже относилась к добыче.

– Ну глотай же, чего тянешь? – Чупати сделал красноречивый жест. – Ешь, это твое, – приободрил он Кантора, который после столь внушительного поощрения проглотил вкусную лепешку вместе с бумажкой.

Они шли по самой оживленной стороне площади. Старшина украдкой поглядывал на противоположную сторону, по которой только что проехал паренек на трехколесной мотоколяске.

«Обойдем-ка мы сейчас площадь, и пусть все нас заметят», – решил про себя Чупати. Перед универмагом «Центр» старшина натолкнулся на Шатори.

«Как хорошо, что капитан встретился мне как раз здесь, на противоположной стороне от корчмы».

– Куда путь держишь? – мрачно поинтересовался Шатори.

– Как это понимать?! – с невинным видом спросил старшина.

– Не паясничай, ты же хорошо знаешь!

– Чего я знаю? Знаю, что не сегодня-завтра мы с Кантором станем косолапыми от этой бесполезной ходьбы.

– Тебя искал шеф.

– Когда?

– Только что…

– Только что? Минуту назад я был у гастронома, на углу.

– Минуту назад ты был в корчме. Шеф тебя засек… Я только одного не пойму, как тебе удалось отвязаться от него, если он не отходит от входа в корчму и от ворот?

– А потому и не поймешь, что меня там не было. Он, видимо, с кем-то спутал. – обиженно произнес Чупати.

– Знаешь, полицейского еще можно спутать с другим, но с кем спутаешь Кантора?

– Шеф и Кантора видел?

– Нет. Кантора заметил только я, так что считай, что тебе повезло.

– Но ты же видишь, что я метрах в трехстах от этой злополучной корчмы.

– Ну и пройдоха же ты! Если тебя еще минуту послушать, так поверишь в собственную слепоту. Может, это были ваши двойники? От меня-то хоть не скрывай, как тебе это удалось.

Чупати лукаво улыбнулся, подумав, что бывают ситуации, когда такой простой, как он, полицейский может ловко облапошить дипломированного детектива.

«Жизнь – самая лучшая школа по приобретению опыта. Мне и со старшинскими погонами живется неплохо, а золотые мне вроде бы ни к чему. Кантор вон всего-навсего пес, а порой он способен на то, до чего человек и не додумается. Шатори не так давно называл меня собаководом, говорил при этом, что таким я и останусь на всю жизнь».

– Как мне это удалось? – Чупати лукаво подмигнул Кантору. – А ты лучше у него спроси. Если он тебе откроет тайну, тогда и я скажу.

– По-собачьи говорить не умею, – Шатори махнул рукой.

– Ну вот видишь, в этом между нами и разница: ты понимаешь латынь, а я – собачий язык…

– Не дури, Чупати. Мне ты смело можешь рассказать.

– Со временем…

Конец этому разговору положил майор Бокор, который шел со стороны универмага.

– Ты здесь? – удивился майор. В голосе его прозвучала угроза.

– Так точно, здесь, – Чупати принял положение «смирно». – Товарищ майор, в районе моего патрулирования никаких происшествий не произошло.

– Ох и бессовестный! Ну подожди…

Майора перебил Шатори:

– Прошу прощения, но я со старшиной уже минут десять стою и разговариваю, а пришел он сюда со стороны городской полиции.

– Вот как? Тогда объясните мне, пожалуйста, кто из полицейских двадцать минут назад был в корчме? Вон там, на противоположной стороне площади.

Капитан растерянно развел руками:

– Я не знаю, начальник, может, мы ошиблись… Ведь собаку мы не видели, – добавил он менее уверенным тоном.

– Безобразие! Самое настоящее безобразие, когда человек сам себе не верит… – произнес майор, и его лицо исказила гримаса, потому что у него появились колики в желудке.

Шатори заметил эту гримасу и вежливо посоветовал:

– В нескольких шагах отсюда, товарищ майор, есть аптека. Разрешите проводить вас до нее?

Боли в желудке у Бокора стали такими острыми, что он не мог больше терпеть.

– Пошли, – простонал он и двинулся по направлению к аптеке.

Шатори пошел за майором, тихо ворча на Чупати:

– Ну, подожди, разбойник! Эта была твоя последняя выходка!

Смущенный Чупати смотрел вслед своему начальнику и думал: «Как бы там ни было, все равно не ты самый большой умник на свете». В этот миг он почувствовал угрызения совести. Лицо старшины залила краска стыда.

– Пошли, – недовольно буркнул он Кантору и пошел к аптеке.

В дверях он столкнулся с майором и капитаном Шатори, которые уже выходили из аптеки.

– Товарищ майор… – начал старшина. – Я, право, не хотел… Словом, не сердитесь на меня…

Майор Бокор недовольно махнул рукой и сказал:

– Бросьте! Вы есть «чудо» моей педагогической практики.

Чупати шел рядом с Кантором с видом цыгана, только что уличенного в воровстве.

– Все дело в вине, это точно, – объяснял старшина на следующий день следователю, который разбирал дело о поведении старшины во время исполнения служебных обязанностей.

– Если ты понимаешь это, тогда почему пьешь? – строго спросил следователь старшину.

– Почему, почему… В душе каждого человека сидят как бы два человека: один хороший, а другой плохой. Хороший говорит: «Дурак, не пей!» Плохой тут же шепчет: «А почему бы тебе и не выпить?» Ну и получается спор: пить или не пить. Так и до беды недалеко. Вот и все.

После разбирательства старшина решил: будь что будет, а оставшееся вино, выигранное Кантором, он все равно допьет.

На восьмой день старшина трижды побывал в корчме, а когда собрался зайти в четвертый раз, то увидел сквозь окно витрины, как маленький парикмахер и большеносый жестянщик жестами подзывают его к себе.

– Как ты думаешь, все законы мы соблюли? – обратился старшина к Кантору.

Пес обрадованно поднял голову и, посмотрев на хозяина, радостно завилял хвостом.

– Все равно дежурство наше подошло к концу, и стаканчик вина не принесет никакого вреда. Раз уж выиграли, выигрыш нужно получить сполна. – И Чупати поправил портупею.

Кантор охотно пошел за хозяином.

Однако войти в корчму им так и не удалось: из-за угла выскочил молодой сержант – ученик Чупати, которого старшина посвящал в сложное искусство сыскного дела.

– Начальник, – тяжело дыша от быстрого бега, произнес сержант, – тебя срочно вызывают в управление.

– Вот это да! – воскликнул старшина, бросив взгляд на Кантора.

– Случилось какое-то ЧП, – начал объяснять сержант. – Все управление на ноги поднято.

– ЧП? – Глаза у Чупати оживленно загорелись.

– Только быстрей пошли, а то ведь мне приказали тебя срочно разыскать…

Чупати свернул в первую же боковую улочку, чтобы, чего доброго, кто-нибудь из знакомых не увидел его на этой злополучной площади.

Волнение, охватившее старшину, передалось и Кантору, который подумал, что, быть может, их снова пошлют на расследование какого-нибудь трудного и загадочного происшествия. По желанию хозяина пес мог целый день лежать лодырничая, однако по-настоящему счастливым он чувствовал себя только тогда, когда занимался расследованием какого-нибудь дела. Природные качества овчарки требовали выхода энергии, да и хозяин был по-настоящему хозяином только тогда, когда они шли по следу. В таких случаях пес и хозяин представляли собой единое целое.

Капитан Шатори сидел за старым письменным столом и сосредоточенно читал какое-то дело. Временами он краешком глаза поглядывал на правый угол стола, где между бумагами лежал маленький коричнево-черный щенок, чья смешная, с крупными глазами голова то и дело свешивалась со стола.

«Упадет ведь, бедолага», – подумал капитан и протянул руку, чтобы отодвинуть щенка от края стола.

Маленькие кривые лапы щенка мяли лежавшие на столе бумаги.

– Тончи, назад! – строго приказал Шатори.

Услышав голос хозяина, щенок настороженно повел ушами, но смысла приказа не понял. Добравшись до края стола, песик инстинктивно почувствовал грозившую ему опасность: перед глазами лежала пропасть, отделявшая его от пола. От страха он сначала чуть слышно заскулил, а затем сел на задние лапы и замер, чувствуя, как под ними растекается теплая лужица.