Похмелье. Головокружительная охота за лекарством от болезни, в которой виноваты мы сами - Шонесси Бишоп-Столл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Манодж Бхаргава. Он живет здесь, в Мичигане, – произнес Кейсон с легким благоговением, будто я должен был знать, о ком он говорит. – Энергетик Five-hour Energy? Самый богатый индиец в Америке? Не слыхал?»
Оказывается, именно так называет себя Бхаргава – по крайней мере, в главной статье недавнего номера Forbes. Вездесущие бутылочки Five-hour Energy продаются по всему миру, и все же мало кто знает, что поначалу этот напиток он выпустил вдогонку к таблеткам от похмелья под названием Chaser[128].
«Chaser выстрелил. Не так, конечно, как Five-hour Energy, но он дал ему хороший старт».
Вот Кейсон и решил, что Бхаргава – именно тот, с кем стоит обсудить запуск собственного антипохмельного средства. Он местный, у него есть опыт, и опыт успешный. «Я позвонил ему напрямую и с места в карьер начал расспрашивать. Из того, что он рассказал мне об антипохмельных средствах, в двух вещах я уже убедился: в эти средства никто не верит, и все считают себя экспертами». Кейсон ставит бокал с вином и берет стакан воды. «Все они думают, что основная проблема в обезвоживании, решить которую было бы проще простого. И в то же время люди убеждены, что проблема похмелья неразрешима и, если б нашелся действенный ингредиент, о нем все б уже знали. Он занял бы все первые полосы, а я засветился бы в „20/20“[129] как самый востребованный человек года. В противном случае – это не средство, а развод».
Для Кейсона дело скорее в психологии потребителей и доступности средства, чем в самом средстве: «Оно должно быть настолько же легко доступно, как и выпивка. Именно в этом Бхаргава и преуспел. Таблетки Chaser появились во всех магазинах – Walmart, Walgreens, повсюду – и стали самым популярным средством от похмелья. Но даже это принесло ему всего 12 миллионов долларов, по крайней мере по официальным данным, хотя неизвестно, насколько эти данные точны. Выяснилось, что много упаковок остались нераспроданными и компании пришлось выкупать их обратно. Кто знает, сколько он на этом заработал, а сколько потерял? Это не суть важно. Ведь теперь он миллиардер. Он стал богатейшим индийцем в Америке, когда перестал бороться с похмельем и стал продавать пять часов энергии – что бы это ни значило. Это же просто охренительно!»
Напутствия гуру о том, что потребитель ленив и настроен скептически, не охладили энтузиазм братьев Торсби, и они поспешили занять нишу, которую освободил Chaser, своим напитком Party Armor. Шелдону удалось впихнуть в баночку объемом 64 миллилитра кучу всего: N-ацетилцистеин, глутатион, опунцию, расторопшу, всевозможные витамины и минералы – и напиток получился даже сносным на вкус.
Жонглируя БАДами и разрабатывая свою стратегию на миллиард, Бхаргава обнаружил еще одно обстоятельство: потребитель не любит таблетки, а вот выпить не прочь. А Кейсон был не прочь поучиться на чужих ошибках, чтобы ухватить свою удачу.
Ужин подходит к концу, гости возвращаются в свои номера и клетки, а мы с Кейсоном продолжаем кутить в городе. В баре мы встречаем его друзей. Эти приветливые парни клянутся, что Party Armor Protection работает как часы. Братья Торсби производят еще и Party Armor Recovery в белой банке для приема на следующее утро. На столе среди бокалов стоят оба напитка – черная и белая гильзы для дробовика.
«Помогают оба, и по отдельности, и вместе, – говорит Торсби, – но если берешь что-то одно – выбирай „Защиту“ и выпей перед сном».
«По моему опыту, утром уже поздно», – соглашаюсь я.
«Да уж, – говорит Торсби и берет белую банку, – но это тоже крутая штука».
Мне хочется спросить Торсби про ингредиенты обоих напитков – уточнить их количество, концентрацию и процентное соотношение, – но у него нет ответов. И дело не в том, что он не хочет раскрывать рецепт; он просто его не знает. За химию в этом уравнении отвечает его брат, а брата не видать.
Мы опрокидываем еще несколько рюмок, и Кейсон признается, что между ним и Шелдоном «произошел разлад», и как раз из-за Party Armor. Он не спешит выкладывать подробности, но видно, что расстроен.
К восходу солнца нас ждут на крыше вместе с тигром. Поэтому Кейсон предлагает «выпить на посошок» в баре моего отеля, где после очередного двойного Jameson мы вскрываем наши маленькие черные баночки и выпиваем их до дна. Вкус у напитка кисло-сладкий, терпкий – вполне приятный. Потом Кейсон отправляется домой поспать, чтобы заехать за мной через несколько часов.
Мне бы тоже стоило отрубиться. Но я знаю, что не так давно сенат одобрил положение, по которому наливать в Детройте будут еще три часа. А ведь в округе наверняка есть несколько интересных баров с историей. При таком раскладе я проснусь еще пьяным, а не с похмелья, и можно будет проверить, как Party Armor защищает еще и от этого. Кейсон выдал мне с собой целую обойму баночек, чтобы я мог как следует распробовать его средство, поэтому времени для экспериментов в менее экстремальных условиях у меня будет предостаточно. К тому же я б не отказался от еще одного стаканчика. В последнее время я и не отказываюсь.
За последние пару месяцев после возвращения из Амстердама я перепробовал больше средств, чем за весь прошлый год. Дома у меня стоят полупустые коробки Pretox, Drinkwell, Hangover Gone и Sobur – полученные в подарок от производителей. Некоторые справились с задачей весьма недурно, другие не сработали вовсе.
В то же время я усовершенствовал рецепт собственного зелья настолько, что теперь, мне кажется, оно превосходит все остальные. Я уже давно стал догадываться, что N-ацетилцистеин (NAC) и есть тот самый волшебный ингредиент, а поговорив с Кляйсом, понял, каким должен быть мой следующий шаг: увеличить дозу и, следуя советам создателей Reset и Party Armour, принимать средство в зыбкий момент между возлияниями и сном.
К тому же я нынче напиваюсь каждый вечер, а это хоть и несколько пугает, но явственно и недвусмысленно говорит о том, что я и вправду на пути к открытию.
Вкус свободы
По иронии судьбы сухой закон в Америке привел к тому, что алкоголь стал более приемлем в обществе и доступен тем, кому исторически его строже всех запрещали.
Во времена рабства за употребление алкоголя афроамериканцам грозили телесные наказания и даже смерть. Такие порядки бытовали во всех рабовладельческих обществах, за
