Альфеус Хаятт Веррилл. Повести и рассказы - Алфеус Хайат Веррил

видел, и которые отступили, как только увидели меня, были точно такими же, как и все остальные, насколько я мог рассмотреть, как в одежде, так и в поведении. Миновав эти хижины, я пересек ровное зеленое поле, которое, как я теперь увидел, было идеальным местом для посадки самолета. Привязанные к кольям, на траве паслись несколько животных, которых, когда я впервые их заметил, я принял за коз и крупный рогатый скот. Но теперь я увидел, что все они были оленями и тапирами. Было большим сюрпризом увидеть этих животных одомашненными, но, в конце концов, в этом не было ничего удивительного, потому что я должен был знать, если бы остановился, чтобы подумать об этом, что козы, овцы и крупный рогатый скот были неизвестны коренным американцам и что этот город и его люди, которых никогда не посещали посторонние и жители его никогда не общались с другими расами, обходились без этих хорошо известных животных.

Более того, я знал, что майя, как предполагалось, использовали тапиров в качестве вьючных животных, и пока я стоял там, наблюдая за существами, к ним приблизился человек верхом на большом тапире и вел в поводу второго, нагруженного мешками с древесным углем и садовыми плодами. Тогда это было частичное объяснение того, как эти слабые, низкорослые люди строили свои каменные дома. Ибо с помощью мощных слоноподобных тапиров – а я заметил, что все они были гигантскими тапирами Бэрда, которые достигают веса в семьсот или восемьсот фунтов – они могли легко вытаскивать каменные блоки из карьера и с помощью снастей и наклонных плоскостей могли легко поднимать камни на вершины стен.

Вскоре я добрался до основания пирамиды и обнаружил, что это массивное сооружение из того же кремнистого камня, что и другие здания. От основания к вершине вела спиральная дорожка или лестница, и я сразу понял, что это жертвенная пирамида, точно такая же, как у ацтеков, на которой убивали и приносили в жертву несчастных существ. Это открытие еще больше подтвердило мои подозрения, что эти люди были либо ацтеками, либо майя, либо находились под влиянием этих народов. Переполненный любопытством увидеть алтарь на вершине, я начал подниматься по наклонной лестнице. Сначала я сомневался, разрешит ли это мой компаньон, поскольку сооружение было священным и, несомненно, только священникам высшего ранга разрешалось туда входить. Очевидно, однако, мой гид подумал, что такое сверхъестественное существо или бог, как я, имеет полное право вторгаться в самые священные места, и он не возражал, но простерся ниц у основания пирамиды, когда я поднимался по ней.

На вершине я нашел, как и ожидал, жертвенный камень, огромный блок с искусно вырезанными иероглифами и с каналами, по которым стекала кровь, а с краю был массивный резной каменный ошейник или хомут, точно такой же, какие были найдены в Порто-Рико и до сих пор сохранились, долгое время озадачивая ученых. По пятнам крови на нем я понял, что им удерживали голову и шею жертвы, в то время как прочные металлические скобы, вделанные в камень, указывали на то, что человек, предназначенный для жертвоприношения, был распростерт, а его лодыжки и запястья крепко привязывались к кольцам.

Это было самое интересное место с научной точки зрения, но в тоже время определенно ужасное, так как зловоние разлагающейся крови и кусочков человеческой плоти, прилипших к камням, вызывало тошноту, и я был рад вернуться по своим следам и спуститься на землю.

С вершины пирамиды мне открылся прекрасный вид на равнину и город, и я заметил, что равнина со всех сторон окружена крутыми скалами, и я понял, что равнина – это не гора с плоской вершиной, как я думал, а кратер потухшего вулкана.

Я не видел ни тропинки, ни прохода, ни расщелины, по которым можно было бы попасть в долину кратера, но я знал, что там был путь, по которому я прибыл. Поскольку солнце здесь, на вершине горы, все еще было высоко над горизонтом, я решил посетить вход в туннель, потому что мне не терпелось узнать, почему люди оставили этот путь открытым, когда со всех остальных сторон они были полностью отрезаны от внешнего мира. Возможно, подумал я, они знали об этих ужасных деревьях-людоедах и доверили им охранять город от незваных гостей. Или, опять же, они могли охранять вход, потому что парень, которого я сбил с ног, когда ворвался внутрь, был у входа в туннель, и, насколько я понимал, он мог быть вооруженным охранником и был просто настолько поражен моим внезапным появлением, что забыл о своих обязанностях и своем оружии.

С такими мыслями, проносящимися в моей голове, я прогуливался по равнине, мимо ухоженных садов и полей, на нескольких из которых я видел мужчин, пахавших хорошо сделанными плугами, запряженными тапирами. Даже фермеры прекратили свою работу и пали ниц, когда я проходил мимо, и было очевидно, что весть о моем небесном происхождении и сверхъестественных способностях дошла до каждого жителя долины.

Следуя по тропинке, я добрался до небольшого возвышения, с которого впервые осмотрел город, и вскоре добрался до того места, откуда вышел. Представьте мое крайнее удивление, когда я не увидел никаких признаков прохода. Я был уверен, что не сбился с пути. Я узнал заросли кустарника и очертания скал, но не было ни темного проема, ни отверстия в скале. Затем, когда я приблизился к обрыву, я сделал поразительное открытие. Огромная каменная дверь была настолько плотно встроена в скалу, что ускользнула от моего внимания. Как она управлялась, была ли она шарнирной, скользящей или поворотной, я не мог определить. Но я был убежден, что она закрывала и скрывала вход в туннель. Почему люди оставили туннель открытым, как будто для того, чтобы открыть мне путь, почему они должны были установить в нем дверь, почему они вообще должны были использовать туннель, который мог привести их только в смертоносный лес, были проблемами, которые я не мог решить.

В любом случае, оставаться там было бесполезно, и я направился обратно в город. Думая вернуться другим маршрутом, я выбрал тропинку, которая вела к противоположному склону горы, и вскоре впереди я отчетливо услышал звук металла, ударяющегося о камень.

Как ни странно, мои мысли были настолько заняты другими вещами, что я почти не задавался вопросом, как эти люди режут или обрабатывают твердый камень. Но теперь, когда мое внимание привлек звук, мое любопытство пробудилось, и я поспешил вперед. Интересно, какой металл использовали эти люди? То, что это был металл