Однажды в лунную полночь - Кэрол Финч

Не находя себе места от страха, Микаэла вырвалась из рук Вэнса и бросилась к спасательной шлюпке: она просто должна была прийти на помощь Люсьену.

— Остановитесь! — Вэнс кинулся следом за ней.

Микаэла вклинилась в группу суетящихся матросов; ей было слышно, как Вэнс ругается на чем свет стоит, освобождая канаты, на которых крепилась спасательная шлюпка. Увидев, что ей удалось-таки попасть на шлюпку, он недовольно пробурчал что-то.

— Люсьен запутался в канатах. — Микаэла нетерпеливо потянулась к веслам. — Надо спешить, иначе он попросту утонет.

Пока Вэнс устраивался рядом с ней в шлюпке, Микаэла изо всех сил напрягала зрение, вглядываясь в корабль впереди. Ветер заревел с новой силой, все вокруг погрузилось в непроглядную тьму; фонари на судне Люсьена мигнули в последний раз и погасли, и тут же сверху на Микаэлу обрушились мощные струи дождя.

— Люсьен! — вскричала Микаэла, работая веслами, точно ветряная мельница крыльями. В этот момент перед ее глазами возникла злополучная мачта тонущего корабля.

Она увидела, как Люсьен резко повернул голову. Заметив надвигающуюся, словно демон из глубины, волну, он разразился потоком проклятий.

— Назад, Вэнс! Побереги Микаэлу! — Придерживаясь одной рукой за мачту, Люсьен другой рукой показал на надвигающуюся водяную стену.

— О Господи! — выдохнул Вэнс, проследив за его взглядом.

Микаэла, не отводя глаз, с ужасом смотрела, как Люсьен яростно пытается разорвать веревки, захлестнувшие ногу матроса. Она понимала, что до катастрофы осталось всего несколько секунд, но не в ее силах было предотвратить трагедию.

Последнее, что бросилось ей в глаза, — ее муж, который эти последние секунды тратил на то, чтобы освободить попавшего в беду моряка. В этот момент налетевшая, словно безжалостный дракон, волна потащила шлюпку в глубокую воронку. Раздался оглушительный треск, и небольшое суденышко раскололось надвое. Микаэлу потянуло вниз.

Разъяренная стихия тащила ее бог весть куда, но вдруг ей в ногу ткнулся обломок шлюпки, и она поспешно ухватилась за него.

Перед слабеющим взором Микаэлы неожиданно возник образ Люсьена: волосы его прилипли к окровавленному лбу, рубаха вымокла в крови, ноги запутались в веревках. Она просто обязана выплыть! Люсьен прикован к тонущему кораблю, который вместе со своим хозяином уходит под воду; надо спасти его во что бы то ни стало!

В конце концов обломок дерева, в который вцепилась Микаэла, вынырнул на поверхность. Тяжело дыша и отплевываясь, она постаралась покрепче ухватиться за этот неожиданный якорь спасения. Дождь обрушивался на нее яростными потоками, ночную тьму сотрясали удары грома, соленая морская вода заливала глаза.

Оказавшись в очередной раз на гребне волны, Микаэла подняла голову и поспешно огляделась. Увиденное заставило ее сердце сжаться; она с трудом подавила крик ужаса.

Судно Люсьена, эта изящная гордая птица, некогда бороздившая моря во всем своем королевском великолепии, ушло в мрачную пучину вод; даже поломанной мачты, на которой находились Люсьен и зацепившийся за нее моряк, не было видно.

Только теперь Микаэла по-настоящему поняла, что почувствовал Люсьен, увидев мертвое тело Сесиль на громадном валуне под обрывом. Боль, подобную которой она ранее никогда не испытывала, пронзила ее грудь. Люсьена больше нет, а скоро и она окажется на пороге вечности.

Но неужели она уйдет в мир иной, зная, что ненароком разбила вдребезги мечту Люсьена, сказав под воздействием спиртного слишком много? Бог ей судья! Она не могла сдержаться, требуя развода и проклиная Люсьена за обман, но не сказала, что ждет от него ребенка, что по-прежнему любит его — и всегда будет любить, даже убедившись, что он любит не живого человека, а память о другой.

И все же одно утешение ей еще остается, думала Микаэла, погружаясь в черноту вод: на один-единственный, но по-настоящему прекрасный миг они с Люсьеном испытали неизъяснимое блаженство. Тела их, души, сердца слились воедино, и все, что их разделяло, утонуло в страсти, которую ничто не могло сдержать.

В грохоте волн Микаэле слышался голос Люсьена, взывающий к ней, как и минувшей ночью, когда она покачивались на других волнах — волнах счастья. Стоило ей закрыть глаза, как Люсьен вновь оказывался рядом. Слова, которые он нашептывал, превращаясь в пожирающее ее пламя, эхом отдавались в измученной душе Микаэлы: «Мне не нужно видеть тебя, чтобы знать, что ты рядом. Я узнаю тебя повсюду, даже во тьме тысячи безлунных ночей. Я услышу тебя даже в непроницаемой пелене молчания. Я дотянусь до тебя, где бы ты ни была…»

При виде очередной надвигающейся на нее водяной стены Микаэла вдохнула побольше воздуха. Она тянулась к сверкающим голубым глазам, черным, как вороново крыло, волосам, лукавой улыбке, которая всегда проникала ей прямо в сердце. Даже ледяная вода не могла потушить пламя памяти о Люсьене. Она тянулась к нему сквозь тьму вод, зная, что он там, что его любовь преодолеет все границы, даже саму смерть…

— Микаэла! — слабо прозвучал и тут же замер в разъяренных порывах ветра голос Вэнса. Крепко держась за обломок шлюпки, сделавшейся его спасением, он вновь и вновь повторял ее имя.

— Капитан Кэвендиш!

Вэнс резко повернул голову — освещая себе путь чудом уцелевшим фонарем, к нему изо всех сил гребли Тимоти Тоггл и Джереми Ивз. В свое время они из предосторожности привязались к мачте, что позволило им избежать участи Вэнса и Микаэлы.

— Держитесь, капитан, — Тимоти приналег на весла, — сейчас мы подберем вас.

— А где Микаэла? Вы видели ее? — прокричал Вэнс, стараясь держать голову над водой.

Ответа не последовало. Моряки, с трудом добравшись до Вэнса, протянули ему весло. Едва он перевалился через борт, как оба изо всех сил заработали веслами, направляясь к уцелевшему судну, угрожающе раскачивающемуся на неутихающих волнах.

— Кто-нибудь видел Микаэлу? — повторил Вэнс, с трудом поднявшись на палубу и вглядываясь в угрюмые лица своих товарищей. Схватив фонарь, он бросился к одному борту шхуны, затем к другому, тщетно вглядываясь в непроницаемую тьму. Он повторял имя Микаэлы, пока не охрип, но все было тщетно.

— Капитан, — Тимоти положил тяжелую руку на плечо Вэнса, — это бесполезно. Они погибли, все погибли — капитан Сафер, Микаэла и еще двое. Вы сделали все возможное, чтобы спасти их, но…

— Мы никуда не уйдем отсюда, пока не обыщем каждый квадратный фут, — резко проговорил Вэнс.

— Никому из нас не хочется верить в худшее, сэр, — мрачно возразил Тимоти, преграждая своей могучей фигурой путь капитану, который, казалось, готов был начать поиски немедленно. — Но вы ведь сами отлично понимаете, что шансов уцелеть в такой шторм у них просто не было. Вы видели, как ушел под воду капитан Сафер, привязанный к мачте, а Микаэла… — Тимоти опустил голову и посмотрел себе под ноги. — Она всего лишь женщина, капитан: даже если у мужчин, которых мы вытащили из воды, сил уже не осталось, то на что же рассчитывать ей? А если кто и уцелел чудом, ветром и течением их отнесло бог весть куда. Их нет больше, и ничего тут не поделаешь.