Информационная безопасность человека и общества: учебное пособие - Виктор Петров

Можно утверждать, что сегодня под влиянием упрощенных образных вариантов информационного воздействия подрастающее поколение невольно уходит от сложных и высоких возможностей психики, приобретенных на эволюционном пути, к более простым, примитивным. Это – путь к стереотипному мышлению и ограниченному рядом неизменных стандартов сознанию. Всесильный Интернет с его картинками-иконками, чрезмерное увлечение телевидением (вплоть до телемании), иллюстрированные журналы и реклама во всех ее видах неуклонно ведут к снижению интеллектуального и нравственного начала у молодежи, подавляют в ней нечто подлинно человеческое и делают ее удобным объектом для по следующего зомбирования.

По данным специалистов, за последние годы умение детей культурно общаться значительно ухудшилось. Подрастающее поколение все хуже владеет родной речью: дети затрудняются объединять слова в предложения, правильно строить фразы, точно, ярко и интересно выражать свои мысли. Причина в том, что их «собеседником» все чаще становится компьютер, телевизор, видеоплеер. Живое общение заменяется односторонним восприятием происходящего на экране. В результате, как показали исследования японских нейрофизиологов, у завзятых «телеманов» невостребованными оказываются некоторые участки мозга, а у любителей видеоигр тренируются реакции и действия, практически не применимые в реальной жизни.

Заменяя речевое мышление образным, мы невольно снижаем аналитические возможности человека и делаем его более управляемым извне, более подчиняющимся информационному манипулированию.

По мнению ряда авторов, мы повторяем путь, пройденный американцами. В США расплатой за массовую телеманию и всеобщую компьютеризацию последних десятилетий уже стали сужение общих представлений молодых людей о реальной жизни, своей стране и мире в целом, зацикленность мышления и сознания в рамках навязываемых стереотипов.

В этом же направлении работает информационная операция, направленная на вытеснение с книжного рынка серьезной литературы, требующей от читателя, как писал Пушкин, «мыслей, и мыслей истинных». Нынешнему читателю навязывается малосодержательная, одноразовая книжная продукция, в которой красочная обложка дороже содержания. Страна, в высшей мере склонная, по общему признанию, к серьезному чтению, теперь «подпитывает» внутренний мир своих граждан детективами, состоящими из иллюстраций журналами и, в лучшем случае, книгами, экранизация которых была представлена на телевидении. А для ребенка, привыкшего без усилий развлекаться игрой образов на экране, восприятие информации из книг и на слух становится все более сложным. Негативные последствия подобных тенденций неизбежны. Людьми, разучившимися серьезно читать и, следовательно, глубоко мыслить, потерявшими интерес к родному слову и подлинной русской литературе, легче манипулировать, но с ними труднее воплотить в жизнь достойные России национальные проекты.

«Вестернизация» русского языка. Не менее острая проблема русского языка связана со все большей засоренностью его словами и речевыми оборотами иностранного происхождения. Меру этой угрозы нетрудно оценить, послушав, на каком «диалекте» говорят сегодня юноши и девушки России, какую речь мы слышим по каналам российского радио и телевидения. По мнению специалистов, сегодня русский язык находится в состоянии, которое следует характеризовать не иначе, как глубокий кризис. Лингвистическая проблема уже перерастает в проблему информационной безопасности России, а значит, ее национальной безопасности.

Одним из главных факторов, содействующих широкому распространению в современном русском языке терминов иностранного происхождения и слов, являющихся производными от этих терминов, является процесс все более активного воздействия на российское общество западной культуры и технологий. Основные сферы этого воздействия – массовая культура, экономическая деятельность (или «сфера бизнеса»), политика и информатика.

В сфере массовой культуры процессу «вестернизации» русского языка активно содействуют российские СМИ и, в первую очередь, газеты, журналы, каналы радио и телевидения, предназначенные для молодежи – наиболее активной и чувствительной к внешнему влиянию части населения России. Любой из современных молодежных журналов буквально наполнен западной терминологией. В подавляющем большинстве это слова американского происхождения, причем характерные не столько для литературного языка, сколько для американской массовой культуры.

Мы начинаем привыкать к американизмам типа «имидж», «имиджмейкер», «спичрайтер», «массмедиа», «шоумен», «спонсор» «рейтинг» и т. п. Некоторые из этих слов уже успешно конкурируют по частоте использования с самыми ходовыми русскими словами. А свои аналоги в русском языке они вытеснили полностью. К тому же большинство из них извращенно переведено и истолковано, а по сути приспособлено лишь к вольному использованию в нужное время и при удобном случае. Нет пользы от подобной игры словами ни английскому, ни русскому языку. Изучение иностранного языка может, безусловно, содействовать повышению культуры родной речи, способствовать более тонкому восприятию оттенков мысли на родном языке – но все это только при наличии адекватно расставленных приоритетов.

Поражает готовность (на высоком политическом и культурном уровне) сознательно искажать свой язык, вносить в него чуждые традициям и правилам изменения. Мы стали говорить Кыр-гыстан, «в Украину», вместо естественного и соответствующего нормам русского языка «на Украину»; называть прибалтийские республики «странами Балтии». Надуманная политкорректность оказывается сильнее элементарного уважения к правилам и традициям родной речи.

Обладая самым богатым в мире языком, мы, будто комплексуя от своего языкового превосходства над другими народами, готовы раз за разом приносить жертвы другому языку, заведомо более слабому и бедному. При Петре I и его ближайших преемниках россиян приучали говорить по-немецки; при Александре I вся российская элита перешла на французский. Может быть, как раз этот языковый коллаборационизм стал одним из факторов, породивших, в качестве протеста, произведения Пушкина, Гоголя, Достоевского, Тютчева, Толстого, сумевших показать всему миру величие русского языка. Нынче мы вновь – во главе с новой элитой – готовы перейти на другой язык. С детства приучаем россиян к «правильному» английскому, гордимся их успехами в освоении чужого языка и позволяем любое кощунство по отношению к своему. Не понимаем при этом, что речь идет не столько о приобретении дополнительного средства общения, сколько о трансформации внутреннего мира ребенка, его менталитета, характера и судьбы.

Не случайно, по данным социологов, желание эммигрировать из России высказывали в середине 90-х годов – на пике увлечения западной терминологией – до 60 % студенческой молодежи. Тогда же стало модным – особенно среди российской элиты – дать образование детям на Западе.

Состояние языка и культуры речи всегда являлось индикатором общей культуры человека и национальной культуры общества в целом. Это лишь кажется, что мы овладеваем все новыми и новыми словами. Слова, из которых складывается наша речь, тоже овладевают нами. Ибо из сочетания слов образуется не только предложение, но и мысль; далее – мышление – мировоззрение – сознание – человек в целом. Вместе с чужими словами приходят и соответствующие мысли, и иной взгляд на жизнь, ее смысл и главные ценности в ней. Как сказал основатель Берлинского университета В. Гумбольдт, «не люди овладевают языком, а язык овладевает людьми».

Заметно усиливается влияние западной терминологии в сфере финансово-экономической деятельности. Причины этому – обращение к западным методам ведения деловых операций, а также появление в России большого числа учебных центров, факультетов и институтов, имеющих соответствующую ориентацию в научно-методическом обеспечении своей деятельности. В выступлениях российских экономистов и их газетно-телевизионных интерпретаторов мы все чаще встречаем не свойственные русскому языку термины типа «прайс-лист», «бизнес-план», «менеджер», «консалтинг», «мониторинг», «кастинг» и т. п. Опасно, что этот переход на новый язык, следовательно, новый образ мышления, стал уже почти обыденным и привычным делом.

Информационная сфера также богата англоязычными терминами. Особенно много их в публикациях по информатике и вычислительной технике, в области программного обеспечения. По мнению профессора К. К. Колина, можно выделить две группы причин этого явления. Первую из них составляют причины объективного характера, обусловленные спецификой самого процесса развития средств вычислительной техники и информатики. Общеизвестно, что по целому ряду направлений лидерство здесь в последние двадцать лет удерживают американские компании, контролирующие большую часть мирового рынка средств информации. Именно они задают сегодня тон в формировании и распространении новых терминов и профессиональной лексики в данной области. Эти термины становятся сначала стандартами «де-факто», а затем в ряде случаев – и стандартами «де-юре», получая свое закрепление в рекомендациях международных организаций по вычислительной технике и информатике.