Борись за нее - Лиз Плам

Через несколько минут мы въезжаем на школьную парковку, и, как обычно, все взгляды обращаются к машине Элайджи. Он ездит на ней уже около недели, но она по-прежнему поражает учеников. Это странно, учитывая, что одна из девочек приезжает в школу на новенькой «Ламборгини», а на стоянке стоит бессчетное количество «БМВ». Думаю, они просто не привыкли к винтажным машинам. Повернув голову к Элайдже, я рассматриваю почти сошедшие синяки, и мой взгляд останавливается на самом жутком из них — на том, что спрятан на животе под футболкой.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спрашиваю я.

— Я в порядке.

— Я найду эту флешку, Элайджа. Я прекращу твои страдания.

Мы оба выходим из машины. Элайджа, глядя на меня, опирается руками на крышу.

— Я обещаю, — добавляю я.

— А я буду оберегать тебя.

Не сказав больше ни слова, Элайджа наклоняется к задним сиденьям, чтобы забрать рюкзаки, а я тем временем прислоняюсь к вишнево-красному кузову.

— Приятно вернуться в школу. — Я хмыкаю, пока он обходит машину и подходит ко мне. — Здесь я чувствую себя нормальным человеком. Как будто жизнь не перевернулась с ног на голову из-за сумасшедшей банды, которая охотится за флешкой, о существовании которой я даже не подозревала до прошлой ночи.

Элайджа вздыхает, перекинув рюкзак через плечо. Я же скрещиваю руки, глядя через парковку на других учеников, живущих нормальной жизнью.

— Все, о чем нам приходится беспокоиться здесь, — ерунда, — продолжаю я. Мой взгляд падает на Джека, который сидит в машине с друзьями по футболу. Я вспоминаю, что расставание казалось мне худшей из проблем.

Элайджа молча прослеживает траекторию моего взгляда. Он смотрит на Джека, а затем переводит взгляд на меня. Я замечаю игривый интерес.

— Можно я на секунду стану придурком?

— В каком смысле?

— Джек смотрит?

Я на секунду перевожу взгляд на Джека, замечая, что он пристально смотрит на нас. Я киваю Элайдже.

— Отлично.

Элайджа подходит ближе, кладет руку на щеку и целует меня.

Я улыбаюсь ему в губы, но затягиваю поцелуй, запустив пальцы ему в волосы. Руки его опускаются к моей талии; всем своим телом он прислоняется ко мне, а я, в свою очередь, опираюсь на машину. Люди вокруг нас кричат и хлопают, будто они никогда раньше не видели, как кто-то целуется на парковке. Я снова смеюсь, и нам приходится отстраниться. Элайджа даже не пытается скрыть ухмылку.

— Это первый и последний раз, когда я целую тебя, чтобы отомстить. Все остальные поцелуи — это способ показать, как много ты для меня значишь. Но это было приятно.

Краем глаза я заметила, как Джек уходит прочь. На моем лице засияла улыбка.

— Так вот как ты отплатил ему за спасение моей жизни? — поддразниваю я.

— Я поблагодарю его в другой день, а это была расплата за годы оскорблений.

Я смеюсь и притягиваю Элайджу к себе для очередного поцелуя, и люди на парковке снова сходят с ума. Уверена, что все давно догадывались о наших отношениях, однако сегодня мы впервые пришли в школу как пара, и, очевидно, стали предметом обсуждения еще до начала первого урока. Слухи об Элайдже резко поменялись. Теперь никто не называет его фриком. Отныне он стал красавчиком школы. Не понимаю, как другие не замечали этого раньше.

К концу дня, как я и ожидала, слухи обо мне и Элайдже не утихли. Несколько сплетен ходят и о Джеке. Люди не понимают, откуда у него на щеке появился след от удара. Ему, конечно же, приписывают драку с каким-то крутым парнем, но уж точно не удар бывшей девушки, которая позволила гормонам взять над собой верх. Обычно я ненавижу, когда обо мне распространяют слухи. Тем не менее я понимаю, что они все-таки способны отвлечь от мыслей о банде.

Пока я иду по коридору, мой взгляд невольно падает на выходящую из-за угла фигуру. Как обычно, при виде Элайджи мой пульс учащается в десять раз, — реакция, которую я не могу контролировать. Когда он подходит ко мне, я замечаю напряженную вену на виске. Она появляется лишь тогда, когда его челюсть сжимается долгое время.

— Ты выглядишь напряженным, все в порядке?

Элайджа качает головой, но ничего при этом не говорит. Я хмурюсь и пытаюсь понять, что случилось. И тут замечаю сжатый кулак и напряженную позу.

— Когда у тебя следующий поединок?

Он переводит на меня взгляд, и я понимаю, что задала нужный вопрос.

— Сегодня вечером.

Безнадежность накатывает в одно мгновение.

— Алехандро звонил. Я знаю, что мне придется потянуть время, пока ты не найдешь флешку. Все будет хорошо, я обещаю.

Его заверения не успокаивают меня, поэтому он подходит ближе.

— Сегодня вечером все пройдет нормально.

— Я хочу помочь.

— Пока ты не выйдешь со мной на ринг, я не думаю, что ты сможешь помочь, Скарлет. Но, очевидно, этого не произойдет.

Я знаю, что спорить с ним бесполезно. Он мало что может сделать; он не изменит свою точку зрения. Поэтому вместо споров я решаю разрядить накаляющееся настроение.

— Не знаю, у меня довольно сильный удар.

Элайджа расслабляется: он понимает, что тяжелый разговор окончен.

— Тогда ударь меня.

Я замираю.

— Что?

— Ударь меня.

— Ударить тебя?

— Да.

— Ударить тебя?

Он скрещивает руки на широкой груди.

— Если ты можешь ударить Джека достаточно сильно, чтобы оставить след, я хочу посмотреть, насколько сильно ты бьешь.

Я только моргаю.

— Ты хочешь, чтобы я… ударила тебя?

— Я так и сказал.

— Ударить?

— Скарлет.

— Сжать кулак, а затем быстро ударить?

— Может, ты заткнешься и ударишь?

Без дальнейших вопросов я сжимаю кулак, еще секунду сомневаюсь, а потом бью его в грудь изо всех своих сил.

Ай.

Элайджа даже не вздрогнул, но зато я уверена, что он сломал